за весь вечер раскрыл программу и внимательно, страницу за страницей стал
ее читать, начав с большой рекламы "Крога" и добравшись до списка
действующих лиц.
прогуливался в сопровождении супруги, пожилого господина с колючими седыми
усиками и молодящейся длинноволосой дамы с прыщеватым лицом, не тронутым
пудрой; группа ходила взад и вперед, взад и вперед, как звери в клетке.
Вслед удаляющимся спинам вскипала волна шепота, сменяясь деланно
безразличным разговором, когда те четверо возвращались.
кривобокое сердце. Телефонист долго не понимал Энтони; пришлось несколько
раз повторить: "Отель Йорк". В сердце был записан номер телефона, художник
начал было рисовать стрелу, но бросил. В фойе взад и вперед расхаживал
принц, дамы жадно разглядывали платье принцессы, мужчины перешептывались.
Что-то безыскусное и трогательное было в нарисованном сердце, но потом,
ожидая с трубкой в руке, Энтони заметил в уголке страницы французский
стишок, какие обычно завертывают в рождественские хлопушки, и все сразу
предстало умной стилизацией, утонченной шуткой.
Трудно сказать. Пойду посмотрю. Как, вы сказали, ее зовут? - и Энтони
расслышал затихающие шаги. Он взглянул на часы - четверть десятого.
Кстати: как ее зовут? Она говорила, только он забыл. Выяснилось, что он
даже не может толком вспомнить, какая она: в памяти застряли лишь
подмеченные недостатки - не та помада, не та пудра. То, что она никакая,
больно кольнуло его. Появилось чувство ответственности, словно ему
доверили щенка, а он потерял его. "Только кликните - сразу прибежит..."
Хорошо, а если забыл кличку?
беззащитное простодушие, когда через озеро, мост и набережную, чудом не
потерявшись в проводах, донесся короткий и слабый выдох безотчетной
радости, надежды, освобождения.
говорила, что ее брата зовут Родерик. Отцовские причуды. Тот обожал
забытых классиков, что давным-давно собирают пыль на полках публичных
библиотек. В Гетеборге он не выпускал из рук любимую книгу, с которой
вообще почти никогда не расставался, - "Испанские баллады" Локкарта;
Родерик пришел из этой книги. Откуда явилась Лючия, она уже не помнила. За
обедом мистер Дэвидж пообещал Энтони дать почитать Локкарта. -
Скоттовского Локкарта, - уточнил он. Выяснилось, что он очень любит
поэзию. Понизив голос, мистер Дэвидж восторженно отозвался о Хорне и
Александре Смите. - Я люблю что-нибудь основательное, - говорил он, - не
лирику, эпос. - Страдая от его навязчивой разговорчивости, дочь ядовито
ввернула, что его круг чтения исчерпывается букинистической макулатурой. -
Взгляните. Убедитесь сами, - и она презрительно ткнула пальцем в Локкарта,
лежавшего рядом с селедкой: на корешке черного истрепавшегося переплета
различался старый библиотечный штамп.
тысячи. Я боялся - вдруг подойдет кто-нибудь из стариков. Не хочется,
чтобы у вашей матушки случился разрыв сердца.
важную работу в "Кроге". Только сейчас выдалась минута позвонить. Сбился с
ног. Вы бы знали, чем я занимаюсь! Слушайте, вам нравятся тигры?
забыл. Можно я его принесу в отель?
ложусь спать.
бедняга-то, подумал он, в десять уже ложится; вот скука-то. Надо ее
развлечь. Сделать доброе дело. Со щемящим чувством благодарности он думал:
в ее глазах я шикарный парень. Верит буквально каждому слову. Дурочка, но
очень славная девчушка.
уезжаем.
музеи, у нас все обеды расписаны. Мы же знакомимся с городом. На полную
катушку.
Закатимся куда-нибудь на автомобиле. Когда вы можете?
хочу, чтобы она знала. Еще увяжется. Придете завтра в восемь на Северный
мост?
восемь. Это значит встать придется в половине восьмого, в такую рань здесь
страшно холодно; ему представилось безрадостное зрелище его комнаты:
торчащая в стакане зубная щетка, говорливый клубок водопроводных труб,
окно, выходящее в переулок с мусорными ящиками, кран горячей воды, откуда
идет холодная, картинки, приклеенные мылом, - он забыл купить кнопки.
Ладно, сделаем доброе дело. В дверь будки постучали. Когда-нибудь это все
сорвется. Они меня доконают. Но кто эти "они", он не знал.
лицо залила улыбка, он весь осветился радушием, он опять был славным
парнем. - Я очень задержался?
обстоит так просто, он удивленно продолжал: - Все вернулись в зал, а мы
остались. - Окинул взглядом широкую опустевшую лестницу. - Куда теперь?
пальто и машиной канителиться не будем.
приходило. - Они спускались по пустой лестнице. Слабее, чем в телефонной
трубке, доносился чей-то поющий голос. - Для меня это целое приключение,
Фаррант. Я уже давно не переживал таких приключений.
со мной нет револьвера.
они вышли на площадь. Пробежал человек с какой-то рамой на палке,
сверкнула вспышка света, и на мгновение все разлетелось на куски в этой
ослепительной яркости, перед глазами качнулся, отступая, черно-белый мир.
мужчин, что-то говоря по-шведски, но подкатило такси и Крог заспешил к
задней дверце. На площади с невероятной быстротой стала расти толпа. Из
машины Энтони видел, как через мост спешат еще шесть-семь человек.
Какая-то женщина под памятником Густаву выкрикнула: - Герру Крогу - ура! -
и слабый хор неуверенных восклицаний проводил отъехавший автомобиль. -
Дураки, - пробурчал Крог. Он глубоко, чтобы не видели, откинулся на
подушки; мимо проплыли огни Гранд-Отеля. В стекла хлестнула и откатилась
волна танцевальной музыки.
в Хассельбакен, это около Тиволи. Я не был там двадцать лет.
светом каменную массу Северного Музея. Из Тиволи струилась музыка и
увязала в холодном воздухе: так глыба льда бережет от разложения два тела
- застывший жар, ледяная отрешенность.
человек, Фаррант. С вами беспокойно. Взять и уехать из оперы! Завтра это
будет во всех газетах. Вы слышали, они мне что-то сказали? Им хотелось
знать, что случилось: не понравилась постановка, плохое самочувствие или
дурные новости?
пышный желтый пушок света сновал на дороге возле Скансена. - Они наверняка
накроют нас в ресторане. Скажите шоферу, чтобы ехал в Тиволи. Другого
выхода нет. В толпе они нас не найдут. - Он сам постучал в стекло кабины;
- Тиволи, - сказал он. - Тиволи.
Променять оперу на Тиволи! Меня сочтут сумасшедшим. Вы представляете, что
будет на бирже?
виноватый смешок. - Отчаянный человек, - повторил он. - Этот шрам - вы
тоже тогда ни о чем не думали?
несколько лет назад в Индийском океане затонул "Нептун"? Впрочем, у вас,
наверное, об этом не писали. На корабле возникла паника, пассажиры сломя
голову рвались к шлюпкам, а я помогал старшему офицеру поддерживать
Никитин Юрий
Корнев Павел
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий