казалось, источало самое бедность. Отовсюду липла бедность. Она обитала в
коричневом халате, пыльной пленкой покрывала воду в кувшине, хоронилась в
хламе, который Лу, одолеваемая любопытством, обнаружила в шкафу. Она
перечисляла: - Блюдце, пустая банка сгущенного молока, нож, ложка, вилка,
тарелка - она не подходит с блюдцу...
предоставить им квартиру, когда он терпеть не может девушек (что сразу
видно). Нехорошо его осуждать, но разве ее остановишь? - Коробка спичек,
одни горелые - почему не выбросить? Старая записная книжка. Он, наверное,
вообще ничего не выбрасывает. Журнал. Школьный журнал. Адреса. Требник...
причем католический. Какие-то смешные штучки... Что это? Игра
какая-нибудь?
печать окружающей бедности, на пальцах остался тонкий запах. - Бедняга, -
обронил он. Они коснулись друг друга, и снова их опалило нетерпение и
сознание уходящего времени. - Страшная жизнь.
поцелуй, тесное объятье и с неохотой отвлечения переход на кровать. Но в
его руках уже не было страсти, в последнюю минуту он чувствовал
опустошение, пустоту. Приятно повергнуть их в изнеможение, исторгнуть
крики, приятно дать им удовлетворение, но сравняться с ними невозможно, их
наслаждение острее, они теряют голову и, как Лу, твердят слова, над
которыми в другое время смеются. Она сказала: - Я люблю тебя, - сказала: -
Милый, - потом: - Самый прекрасный. - Его же сознание витало в стороне,
безучастное; он сознавал школьную фотографию над головой, мадонну на
камине, любовался собой, когда она вскричала: - Не хочу, чтобы ты уходил,
не хочу; - он спешил обмануть себя, что это победа, что он остался цел и
прибавил к трофеям новый скальп, но, вытянувшись рядом, уже чувствовал,
как его заливает знакомая пустота, и Лу кажется ангелом обаяния и
простоты, и в голову наползают наполовину выдуманные воспоминания. Он
взглянул на нее, обнял; пустота страшнее любого поражения в любви, вот и
она приходит в себя. Все-таки начинаешь иначе относиться к девушке после
близости: появляется какая-то нежность.
школе. Насчет краткосрочных займов он совершенно прав. Мне очень хочется,
чтобы у тебя была приличная работа.
с акцентом кокни струился из динамика. Утренний туман почти растаял, и
только во дворике, как на дне вазы, лежала молочно-белая масса. Статуи не
видно.
с оперой, но вы ушли. Звонил на квартиру - вас тоже не было. Я всю ночь не
смыкал глаз, мистер Крог.
это тоже важно. Сейчас все важно: деньги на исходе, а нужно продержаться,
пока не вступит в строй американская компания. Сейчас даже чья-нибудь
глупая шутка может погубить его. - Продолжайте, Холл, - сказал он. - Что
вас волнует? - Связь сегодня капризничала. Пришлось вернуться к столу.
Когда кончим, подумал он, поднимусь к себе на часок, отдохну от людей.
паника. Это будет не единственная брешь. Все поползет. Вам придется латать
дыры в Берлине, Варшаве, Париже - всюду.
в центре событий. Холл. Мне со стороны виднее. На будущей неделе мы
запускаем американскую компанию, и тогда рынок наш.
целую неделю затыкать любые дыры. Так что продолжайте покупать.
далекой комнаты в Амстердаме дыхание Холла.
амстердамской компании.
Разговаривая с Холлом, Крог не нуждался в телевидении: они так давно знают
друг друга, что для каждой его интонации Крог мог вообразить
сопроводительный жест - укоризненное покачивание ногой, опасливое
поигрывание часовой цепочкой.
имел дело с цифрами; здесь он знал все, здесь он все мог, потому что цифры
не живые люди. - Вы стоите больше. Мы вам обязаны своим кредитом. АКУ -
это пустяк. Мы поместили в нее деньги, а теперь решили продать. Но если у
вас сорвется, то прогорит и ИГС.
поставил обратно пепельницу - "ЭК". - Существует цена, которую людям
угодно платить. Следите за каждой вашей акцией на амстердамской бирже.
Цену нужно поднять.
продавать.
с "Крогом", Холл.
компании, а та является дочерней компанией ИГС. Что может быть надежнее,
чем вложить деньги в "Крог"?
Впрочем, в голосе уже не было настоящей тревоги; ничто не могло подорвать
его веру в Крога, а тем более это маленькое мошенничество. Он повиновался
ему безропотно, в его преданности было даже что-то средневековое: подобно
рыцарям Генриха Второго, он ловил любое желание своего господина, он мог
бы угадывать его желания, будь он поумнее. - Меня здесь никто не подменит?
- рядом Холл тоже неоценим: маленькая ловушка, легкий шантаж.
займов мы уже брать не можем. Нам бы с этими расплатиться.
осмелятся оказать на нас давление. Им придется выждать. А когда нас не
будет держать Америка, я откуплю у них компанию, если они захотят. Все
будет в наших силах. Кстати, я принял меры предосторожности. Приобретение
акций я пометил задним числом.
такого пустяка, как подписать чеки, совершенно незачем держать совет со
Стефенсоном, Асплундом, Бергстеном. У него есть их факсимиле на резиновых
штемпелях. Лаурина он тоже не стал посвящать в это дело, успеется. К тому
же покупка акций была помечена такой старой датой, когда Лаурин просто еще
не был директором. Он тихо проговорил в телефон: - Сейчас уже все в
порядке, Холл.
готовым. Здесь заводятся порядки, как в Америке. Готовили забастовку, а
Лаурин как нарочно заболел, Но я все уладил. В газеты ничего не
просочилось, и никаких письменных обещаний я тоже не дал. Так что дела
идут превосходно, Холл.
"Баттерсона". Возвращайтесь, когда кончите дела в Амстердаме. Можете
понадобиться. На фабрике неспокойно.
предупреждение "девять минут". - Не думайте, что я против маленького
обмана. Вы меня знаете, я не против. Если стоимость обеспечена, то не о
чем и говорить.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Свержин Владимир