было осуждение.
мессе.
тебя пахнет псиной.
пятнах от пищи и известки множества стен.
тратить воду. Она еще может напоследок понадобиться.
понес в соседнюю комнату, но тут же вернулся с нею и погасил.
гуарани - музыки народа, обреченного на гибель. Треск атмосферных помех
был похож на ожесточенную пулеметную стрельбу. Наверху в горах по ту
сторону реки к концу подходило лето, и отблески молний дрожали на стенах.
но тут же стих.
человеческое тело, придется служить мессу в мокрой рубашке, - сказал отец
Ривас.
рядом.
Наступила пауза, диктор искал нужное место. Им даже было слышно, как
шуршит бумага. - "Теперь известно, где банда похитителей держит пленного
британского консула. Ее обнаружили в квартале бедноты, где..."
Марта, держа в руках мокрую тряпку - это была рубашка отца Риваса. Она
закричала:
непрерывно освещалась молнией. С той стороны реки, из Чако, доносился
гром, он придвигался все ближе, как огневой вал перед атакой.
атмосферными помехами медленно, внушительно продолжал голос, отчетливо
выговаривая слова, как учитель, объясняющий математическую задачу
школьникам; доктор Пларр узнал голос полковника Переса. - Мы точно знаем,
где вы находитесь. Вы окружены солдатами 9-й бригады. До восьми часов
завтрашнего утра вам надлежит выпустить из дома британского консула. Он
должен выйти один и пройти в полной безопасности под укрытие деревьев.
Через пять минут после этого вы выйдете сами по одному, с поднятыми
руками. Губернатор гарантирует, что вам будет сохранена жизнь и вас не
вернут в Парагвай. Не пытайтесь бежать. Если кто-нибудь выйдет из хижины
прежде, чем консула отпустят целым и невредимым, он будет застрелен. Белый
флаг принят во внимание не будет. Вы окружены со всех сторон.
Предупреждаю, если консула не отпустят целым и..."
расслышать.
были здесь, Мигель бы нас предупредил. Он видит даже муравья впотьмах.
Убьем Фортнума, а потом будем тянуть жребий, кому выходить первому. В
такую темень разве разглядишь, кто отсюда выйдет - консул или кто другой?
- Он распахнул дверь и позвал индейца: - Мигель!
между деревьями дугой в каких-нибудь ста шагах. Через открытую дверь
доктор Пларр видел, как мошкара тучей летит на огонь прожекторов, бьется о
стекла и сгорает. Индеец плашмя лежал на земле, тень же доктора откинулась
назад, в глубь хижины, и растянулась на полу как мертвец. Доктор отошел в
сторону. Интересно, заметил ли его Перес, узнал ли?
Фортнума.
шорох, словно забегали крысы. Акуино, стоя у косяка двери, направил
автомат в темноту.
с грохотом покатилось.
которое теперь починили. Из хижины им было видно, как индеец поднялся на
ноги, хотел побежать, но его ослепил свет. Он завертелся, прикрыв рукой
глаза. Раздался одинокий выстрел, он упал на колени. Казалось, что солдаты
9-й бригады не желают тратить боеприпасы на такую ничтожную мишень. Индеец
стоял на коленях, опустив голову, как набожный прихожанин во время
вознесения даров. Он покачивался из стороны в сторону, словно совершая
какой-то первобытный обряд. Потом с огромным усилием стал поднимать
автомат, но повел его совсем не туда, куда следовало, пока не нацелил на
открытую дверь хижины. Доктор Пларр наблюдал за ним, прижавшись к стене,
ему казалось, что парашютисты злорадно ожидают, что произойдет дальше.
Тратить еще одну пулю они не собирались. Индеец не представлял для них
опасности: прожектора слепили так, что цель он не мог разглядеть. Им было
безразлично, умрет он сейчас или несколько позже. Пусть валяется хоть до
утра. Автомат пролетел по воздуху несколько футов к хижине. Но упал так,
что его было не достать, а Мигель остался лежать на земле.
жестокую игру.
из нас.
дотянуться до автомата. Акуино протянул к нему руку. Вспыхнул свет, пуля
вошла в косяк двери, которую он едва успел захлопнуть. Должно быть, тот,
кто ведал прожекторами, услышал скрип дверных петель.
какой-то безопасности.
потухнет, попытаться бежать.
тут есть еще Марта.
Ривас.
консула.
человека? - сказал доктор Пларр.
ране нож. Ты еще будешь моим исповедником.
хлеб.
Марта, а это дольше, чем накрыть на стол.
Делай свое дело и предоставь мне делать мое.
меня, отец мой, но Диего правильно поступил, когда пытался спастись. С ума
надо сойти, чтобы убить одного человека, если за это наверняка убьют
пятерых. Отец мой...
голосованием.
можно разрешить голосованием.
руками. Плечи его дрожали, видно было, что он плачет. Кого он оплакивал?
Себя? Мертвых? Или плакал от стыда?
Поэт-неудачник, отлученный от церкви священник, набожная женщина, человек,