Чтение 6–й страницы книги ~Почетный консул~

издевательски, как доктор Хэмфрис.

- Не может быть! - воскликнул отец Ривас.

- В жилах Чарли Фортнума течет алкоголь, а не кровь. Морфий, который я
вам дал, не подействовал бы на посла так сильно. Посол остерегается
алкоголя. Для сегодняшнего обеда пришлось добывать кока-колу. Мне это
рассказывал Чарли. Немного погодя он придет в себя. Пусть проспится. -
Однако не успел он выйти из комнаты, как человек, лежавший на ящике,
открыл глаза и уставился на доктора Пларра, а тот уставился на него. Надо
было все же удостовериться в том, что тебя узнали.

- Отвезите меня домой, - сказал Фортнум, - домой. - И перевернулся на
бок в еще более глубоком забытьи.

- Он тебя узнал? - спросил отец Ривас.

- Почем я знаю?

- Если он тебя узнал, это сильно осложняет дело.

В соседней комнате зажгли вторую свечу, но никто не произносил ни
слова, будто все ждали друг от друга подсказки, что делать дальше. Наконец
Акуино произнес:

- Эль Тигре будет недоволен.

- Чистая комедия, если подумаешь, - сказал доктор Пларр. - Наверное,
тот самолет, что я слышал, был самолетом посла, и посол на нем улетел.
Назад в Буэнос-Айрес. Не пойму, как же на обеде у губернатора обошлись без
переводчика?

Он перевел взгляд с одного лица на другое, но никто не улыбнулся в
ответ.

В комнате было два незнакомых ему человека, но Пларр заметил еще и
женщину, лежавшую в темном углу, - сначала он принял ее за брошенное на
пол пончо. Один из незнакомцев был рябой негр, другой индеец - сейчас он
наконец заговорил. Слов понять Пларр не мог, говорил он не по-испански.

- Что он сказал, Леон?

- Мигель считает, что его надо утопить в реке.

- А ты что сказал?

- Я сказал, что, если мертвеца найдут в трехстах километрах от машины,
полицию это очень заинтересует.

- Дурацкая идея, - сказал доктор Пларр. - Вы не можете убить Чарли
Фортнума.

- Я стараюсь даже мысленно не употреблять таких выражений, Эдуардо.

- Разве убийство для тебя теперь только вопрос семантики? Правда,
семантика всегда была твоим коньком. В те дни ты объяснял мне, что такое
троица, но твои объяснения были куда сложнее катехизиса.

- Мы не хотим его убивать, - сказал отец Ривас, - но что нам делать? Он
тебя видел.

- Он ничего не будет помнить, когда проснется. Чарли все забывает,
когда напивается. Как же вас угораздило совершить такую ошибку? - добавил
доктор Пларр.

- Это я должен выяснить, - ответил отец Ривас и заговорил на гуарани.

Доктор Пларр взял одну из свечей и подошел к двери второй комнаты.
Чарли Фортнум мирно спал на ящике, словно у себя дома на большой медной
кровати, где обычно лежал на боку возле окна. Когда доктор спал там с
Кларой, брезгливость заставляла его ложиться с левого края, ближе к двери.

Лицо Чарли Фортнума, сколько он его знал, всегда выглядело воспаленным.
У него было высокое давление, и он злоупотреблял виски. Ему шел седьмой
десяток, но жидкие волосы сохранили пепельную окраску, как у мальчика, а
румянец неопытному глазу мог показаться признаком здоровья. У него был вид
фермера, человека, который живет на открытом воздухе. Он и правда владел
поместьем в пятидесяти километрах от города, где выращивал немного зерна,
а больше матэ. Он любил трястись от поля к полю на старом "лендровере",
который звал "Гордость Фортнума". "Ну-ка, галопом, - говорил он, со
скрежетом переводя скорость, - гопля!"

А сейчас он вдруг поднял руку и помахал ею. Глаза у него были закрыты.
Ему что-то снилось. Может, он думал, что машет своей жене и доктору,
предоставляя им решать на веранде свои скучные медицинские дела. "Женские
внутренности - никак в них не разберешься, - однажды сказал ему Чарли
Фортнум. - Как-нибудь нарисуйте мне их схему".

Доктор Пларр быстро вышел в переднюю комнату.

- Он в порядке, Леон. Можете спокойно выкинуть его где-нибудь на
обочине дороги, полиция его найдет.

- Этого мы сделать не можем. А что, если он тебя узнал?

- Он крепко спит. Да и ничего не скажет мне во вред. Мы старые друзья.

- Я, кажется, понял, как это произошло, - сказал отец Ривас. -
Сведения, которые ты нам дал, были довольно точными. Посол приехал из
Буэнос-Айреса на машине; трое суток провел в дороге, потому что хотел
посмотреть страну, посольство послало из Буэнос-Айреса за ним самолет,
чтобы отвезти его назад после обеда у губернатора. Все это подтвердилось,
но ты не сказал, что смотреть руины поедет с ним ваш консул.

- Я этого не знал. Чарли рассказал мне только про обед.

- Он и ехал-то не в машине посла. Тогда бы мы по крайней мере захватили
обоих. Как видно, сел в свою машину, а потом решил вернуться, посол же
оставался там. Наши люди ожидали, что пройдет только одна машина. Дозорный
дал световой сигнал, когда она проехала. Он видел флаг.

- Британский, а не звездно-полосатый. Но Чарли не имеет права ни на
тот, ни на этот.

- В темноте не разглядишь, но было сказано, что на машине будет
дипломатический номер.

- Буквы были тоже не совсем те.

- И буквы, когда темно и машина на ходу, не очень-то различишь. Наш
человек не виноват. Один, в темноте, вероятно, еще и напуган. Могло
случиться и со мной, и с тобой. Не повезло.

- Полиция, может, еще и не знает, что произошло с Фортнумом. Если вы
его быстро отпустите...

В ответ на их настороженное молчание доктор Пларр заговорил, как
адвокат в суде.

- Чарли Фортнум не годится в заложники, - сказал он.

- Он член дипломатического корпуса, - заметил Акуино.

- Нет. Почетный консул - это не настоящий консул.

- Английский посол вынужден будет принять меры.

- Естественно. Сообщит об этом деле своему начальству. Как и насчет
любого британского подданного. Если бы вы захватили меня или старого
Хэмфриса, было бы то же самое.

- Англичане попросят американцев оказать давление на Генерала в
Асунсьоне.

- Будьте уверены, что американцы и не подумают за него заступаться. С
какой стати? Они не пожелают сердить своего друга Генерала ради Чарли
Фортнума.

- Но он же британский консул.

Доктор Пларр уже отчаивался убедить их, до чего незначительная персона
этот Чарли Фортнум.

- У него даже нет права на дипломатический номер для своей машины, -
ответил он. - Имел из-за этого неприятности.

- Ты его, видно, хорошо знал? - спросил отец Ривас.

- Да.

- И тебе он нравился?

- Да. В какой-то мере.

То, что Леон говорит о Фортнуме в прошедшем времени, было дурным
признаком.

- Жаль. Я тебя понимаю. Гораздо удобнее иметь дело с чужими. Как в
исповедальне. Мне всегда бывало неприятно, когда я узнавал голос. Куда
легче быть суровым с незнакомыми.

- Что тебе даст, если ты его не отпустишь, Леон?

- Мы перешли границу, чтобы совершить определенную акцию. Многие наши
сторонники будут разочарованы, если мы ничего не добьемся. В нашем
положении непременно надо чего-то добиться. Даже похищение консула - это
уже кое-что.

- Почетного консула, - поправил его доктор Пларр.

- Оно послужит предостережением более важным лицам. Может, они
отнесутся серьезнее к нашим угрозам. Маленькая тактическая победа в долгой
войне.

- Значит, как я понимаю, ты готов выслушать исповедь незнакомца и дать
ему отпущение грехов перед тем, как его убьешь? Ведь Чарли Фортнум -
католик. Ему будет приятно увидеть священника у своего смертного одра.

Отец Ривас сказал негру:

- Дай мне сигарету, Пабло.

- Он будет рад даже женатому священнику вроде тебя, Леон.

- Ты охотно согласился нам помогать, Эдуардо.

- Когда речь шла о после. Его жизни не угрожала никакая опасность. И
они пошли бы на уступки. Притом - с американцем... это как на войне.
Американцы сами поубивали прорву людей в Южной Америке.

- Твой отец один из тех, кому мы стараемся помочь, если он еще жив.

- Не знаю, одобрил ли бы он ваш метод.

- Мы этого метода не выбирали. Они нас довели.

- Ну что вы можете попросить в обмен на Чарли Фортнума? Ящик хорошего
виски?

- За американского посла мы потребовали бы освобождения двадцати
узников. За британского консула, вероятно, придется снизить цену
наполовину. Пусть решит Эль Тигре.

- А где же он, черт бы его побрал, этот ваш Эль Тигре?

- Пока операция не кончена, с ним имеют связь только наши в Росарио.

- Наверное, его план не был рассчитан на ошибку. И не учитывает
человеческую природу. Генерал может убить тех, кого вы просите освободить,