Чтение 15–й страницы книги ~Суть дела~

Он хлопнул дверью так сильно, что задрожали стены его комнаты. Сердце у
него колотилось от бешенства и от зноя этой ночи; пот ручьями струился у
него под мышками. Но когда он встал у своей кровати и увидел точную копию
комнаты Гарриса - умывальник, стол, серую москитную сетку и даже
прилипшего к стене таракана, - гнев его понемногу улетучился и уступил
место тоске. Ему казалось, что он поссорился со своим отражением в
зеркале. "Что я, с ума сошел? - подумал он. - Чего это я так взбеленился?
Я потерял хорошего приятеля".

Уилсон долго не мог заснуть в эту ночь, а когда наконец задремал, ему
приснилось, что он совершил преступление; он проснулся, все еще ощущая
гнет своей вины. Спускаясь к завтраку, он задержался у двери Гарриса.
Оттуда не было слышно ни звука. Он постучал, но никто не ответил. Он
приоткрыл дверь и кое-как разглядел сквозь серую сетку влажную постель
Гарриса.

- Вы не спите? - тихо спросил он.

- В чем дело, старина?

- Извините меня за вчерашнее.

- Это я виноват, старина. Лихорадка одолела. Меня лихорадило еще с
вечера. Вот нервы и расходились.

- Нет, это я виноват. Вы совершенно правы. Это было "В в".

- Мы решим это жребием, старина.

- Я вечером зайду.

- Вот и отлично.

Но после завтрака мысли его были отвлечены от Гарриса другими заботами.
По дороге в контору он зашел к начальнику полиции и, выходя, столкнулся со
Скоби.

- Здравствуйте, - сказал Скоби, - что вы тут делаете?

- Заходил к начальнику полиции за пропуском. Тут у вас требуют столько
пропусков! Мне понадобился на вход в порт.

- Когда же вы к нам зайдете, Уилсон?

- Боюсь показаться навязчивым, сэр.

- Глупости. Луизе приятно будет опять поболтать с вами о книгах. Сам-то
я их не читаю.

- Наверно, у вас времени не хватает.

- Ну, в такой стране, как эта, времени хоть отбавляй, - сказал Скоби. -
Просто я не очень-то люблю читать. Зайдем на минутку ко мне в кабинет, я
позвоню Луизе. Она вам будет рада. Вы бы иногда приглашали ее погулять. Ей
нужно побольше двигаться.

- С удовольствием, - сказал Уилсон и тут же покраснел; к счастью, в
комнате было полутемно.

Он огляделся: так вот он, кабинет Скоби. Он осматривал его, как генерал
осматривает поле сражения, хотя ему трудно было представить себе Скоби
врагом. Скоби откинулся в кресле, чтобы набрать номер, и ржавые наручники
на стене звякнули.

- Вы свободны сегодня вечером?

Заметив, что Скоби его разглядывает, Уилсон поборол свою рассеянность:
эти покрасневшие глаза чуть-чуть навыкате смотрели на него испытующе.

- Не понимаю, что вас сюда занесло, - сказал Скоби. - Такие, как вы,
сюда не ездят.

- Да вот так иногда плывешь по течению... - солгал Уилсон.

- Со мной этого не бывает, - сказал Скоби. - Я все предусматриваю
заранее. Как видите, даже для других.

Скоби заговорил в трубку. Его голос сразу изменился, словно он играл
роль - роль, которая требовала нежности и терпения и разыгрывалась так
часто, что рот произносил привычные слова, а глаза оставались пустыми.

- Вот и отлично. Значит, договорились, - сказал Скоби, кладя трубку.

- Это вы чудно придумали, - отозвался Уилсон.

- У меня все поначалу идет хорошо, - сказал Скоби. - Пойдите погуляйте
с ней, а к вашему возвращению я приготовлю чего-нибудь выпить. Оставайтесь
с нами ужинать, - добавил он с какой-то настойчивостью. - Мы будем вам
очень рады.

Когда Уилсон ушел, Скоби заглянул к начальнику полиции.

- Я шел было к вам, сэр, но встретил Уилсона, - сказал он.

- Ах, Уилсона. Он заходил ко мне потолковать о капитане одного из их
парусников.

- Понятно.

Жалюзи на окнах были опущены, и утреннее солнце не проникало в кабинет.
Появился сержант с папкой, и в открытую дверь ворвался запах обезьянника.
С утра парило, и уже в половине девятого все тело было мокрым от пота.

- Он сказал, что заходил к вам насчет пропуска, - заметил Скоби.

- Ах, да, - сказал начальник полиции, - и за этим тоже. - Он подложил
под кисть руки промокашку, чтобы та впитывала пот, пока он пишет. - Да, он
говорил что-то и насчет пропуска, Скоби.

4

Уже стемнело, когда Луиза и Уилсон снова пересекли мост через реку и
вернулись в город. Фары полицейского грузовика освещали открытую дверь
дома, и какие-то фигуры сновали взад и вперед со всякой кладью.

- Что случилось? - вскрикнула Луиза и пустилась бегом по улице.

Уилсон, тяжело дыша, побежал за ней. Из дома вышел Али, неся на голове
жестяную ванну, складной стул и сверток, увязанный в старое полотенце.

- Что тут происходит, Али?

- Хозяин едет в поход, - сказал Али, и его зубы весело блеснули при
свете фар.

В гостиной сидел Скоби с бокалом в руке.

- Хорошо, что вы вернулись, - сказал он. - Я уж решил было оставить
записку.

Уилсон увидел начатую записку. Скоби вырвал листок из блокнота и успел
набросать несколько строк своим размашистым неровным почерком.

- Господи, что случилось. Генри?

- Я должен ехать в Бамбу.

- А разве нельзя подождать до четверга и поехать поездом?

- Нет.

- Можно мне поехать с тобой?

- В другой раз. Извини, дорогая. Мне придется взять с собой Али и
оставить тебе мальчика.

- Что же все-таки стряслось?

- С молодым Пембертоном случилось несчастье.

- Серьезное?

- Да.

- Он такой болван! Оставить его там окружным комиссаром было чистое
безумие.

Скоби допил свое виски и сказал:

- Извините, Уилсон. Хозяйничайте сами. Достаньте со льда бутылку
содовой. Слуги заняты сборами.

- Ты надолго, дорогой?

- Если повезет, вернусь послезавтра. А что, если тебе это время побыть
у миссис Галифакс?

- Мне и здесь хорошо.

- Я бы взял мальчика и оставил тебе Али, но мальчик не умеет готовить.

- Тебе будет лучше с Али, дорогой. Совсем как в прежние времена, до
того, как я сюда приехала.

- Пожалуй, я пойду, сэр, - сказал Уилсон. - Простите, что я так
задержал миссис Скоби.

- Что вы, я ничуть не беспокоился. Отец Ранк шел мимо и сказал, что вы
укрылись от дождя в старом форте. Правильно сделали. Он промок до костей.
Ему бы тоже следовало переждать дождь - в его возрасте приступ лихорадки
совсем ни к чему.

- Разрешите долить вам, сэр? И я пойду.

- Генри никогда больше одного не пьет.

- На этот раз, пожалуй, выпью. Не уходите, Уилсон. Побудьте еще
немножко с Луизой. А я допью и поеду. Спать сегодня не придется.

- Почему не может поехать кто-нибудь помоложе? Тебе это совсем не по
возрасту, Тикки. Трястись в машине целую ночь! Отчего было не послать
Фрезера?

- Начальник просил поехать меня. Тут нужны осторожность и такт -
молодому человеку нельзя такого дела доверить. - Он допил виски и невесело
отвел глаза под пристальным взглядом Уилсона. - Ну, мне пора.

- Никогда не прощу этого Пембертону...

- Не говори глупостей, дорогая, - оборвал жену Скоби. - Мы бы очень
многое прощали, если бы знали все обстоятельства дела. - Он нехотя
улыбнулся Уилсону. - Полицейский, который всегда знает обстоятельства
дела, обязан быть самым снисходительным человеком на свете.

- Жаль, что я ничем не могу быть полезен вам, сэр.

- Можете. Оставайтесь и выпейте еще рюмочку с Луизой, развлеките ее. Ей
не часто удается поговорить о книжках.

Уилсон заметил, как она поджала губы при слове "книжки" и как
передернулся Скоби, когда она назвала его Тикки; Уилсон впервые в жизни
понял, как близкие люди мучаются сами и мучают друг друга. Глупо, что мы
боимся одиночества.

- До свиданья, дорогая.

- До свиданья, Тикки.

- Поухаживай за Уилсоном. Не забывай ему подливать. И не хандри.

Когда она поцеловала Скоби, Уилсон стоял у двери со стаканом в руке; он
вспомнил старый форт на горе и вкус губной помады. Ее рот хранил след его
поцелуя ровно полтора часа. Он не чувствовал ревности - только досаду
человека, который пробует писать письмо на влажном листе бумаги и видит,