Чтение 33–й страницы книги ~Берег Скелетов~

капитан Пайс! Я богат, богаче, чем был в своих самых необузданных мечтах!

Он шлепнул меня по плечу.

- Поздравляю и вас, капитан Пэйс! Штурман моих надежд! Поздравляю
Иоганн! Все вы доблестно выполнили свой долг! Вы будете достойно
вознаграждены за это! А пока что пойдите и поздравьте мисс Нильсен,
капитан. Она ждет вас на тропе. Она просила вас поспешить.

В его последних словах мне почудилась какая-то странная интонация. Но
если Анна ждет меня...

Я принялся взбираться по крутой тропе. Наверху она шла по гребню. С
обеих ее сторон был крутой обрыв. Слева глубиной не меньше полутора тысяч
футов, справа чуть меньше. Тропа упиралась в огромные валуны.

Анны нигде не было видно. "Должно быть, она поднялась еще выше", -
подумал я. Перебравшись через валуны, я увидел Анну.

Она сидела, опершись спиной о большой камень.

- Анна!.. - окликнул я, и тут же холод острыми иглами пробежал у меня
по спине.

Она была мертва.

Глаза у нее были полузакрыты, и на лице застыло негодующее выражение,
словно ее оторвали от чего-то, что значило для нее больше, чем жизнь.

На свитере я с трудом различил след пули. Крови почти не было. Стайн
застрелил ее, когда она села отдохнуть.

Слепая ярость охватила меня. Я убивал людей торпедами, уничтожал
огнем, расстреливал из пулемета, но теперь я жаждал только одного -
задушить своими руками проклятого убийцу.

Я представил себе, как все произошло: Анна нашла бесценное насекомое,
и на этом роль ее закончилась. И он убил Анну без всякой жалости, как убил
Джима.

Но почему надо убивать из-за этого проклятого жука?! Эта мысль вновь
и вновь возвращалась ко мне... Теперь подошла моя очередь. Кто же будет
моим убийцей?.. Пожалуй, Стайн предоставит это Иоганну, а уж Иоганна убьет
он сам, когда тот больше не понадобится ему. И тогда с достаточным запасом
воды и продовольствия и вполне правдоподобным рассказом он вернется на
побережье. Никто не станет нас искать в этом запретном крае. Джон Герланд
будет связан по рукам и ногам. Если он и заподозрит что-то нечистое, то
ему никогда ничего не удастся доказать...

Я отошел в сторону, спрятался за камень. И в самое время - на тропе
показался Иоганн. Он приближался, держа "ремингтон" наготове и поворачивая
голову из стороны в сторону, словно ищейка.

Я отполз еще дальше, за большой валун. Никакого плана действия у меня
не было.

Увидев тело Анны, Иоганн остановился как вкопанный. Он был примерно в
пятнадцати футах от меня. "Сейчас или никогда..." - подумал я и бросился
вперед. Но в то же мгновение Иоганн обернулся и наставил на меня
"ремингтон".

- Я расставался с жизнью очень тяжело, погибал десять, сто, тысячу
раз, все снова и снова... Вы умрете медленной смертью, капитан Пейс, - не
сводя с меня горящего взора, Иоганн отшвырнул ружье в сторону, и оно,
подскакивая на каменистых выступах, покатилось вниз. Он вытащил из-за
пояса матросский нож. Мы стояли друг перед другом, словно борцы,
собирающиеся начать схватку. Он не боялся меня. Он боялся только того, что
слишком быстро расправится со мной.

Я сделал шаг в сторону, так, чтобы скала оказалась слева от меня и
чуть позади. Иоганн пошел на меня, выставив вперед нож, а я, сунув руку в
карман, вытащил талисман. Это была моя последняя надежда. Увидев символ
"Форели", Иоганн отшатнулся. Воспользовавшись его замешательством, я
бросился вперед, схватил его руку с ножом одной рукой, а другую сунул ему
под мышку. Это был тот же прием, который я применил к Хендриксу. Иоганн
пытался ударить меня в живот левой ногой, но удар не получился.

Я выворачивал ему руку. Сжав зубы, Иоганн молча сопротивлялся. Всей
тяжестью я навалился на его руку и услышал хруст сухожилий. Но я не отпущу
его, как Хендрикса, нет... Напрягая все силы, еще больше загнул его руку
назад. Глаза Иоганна налились кровью. Я подтащил его к краю пропасти и
ударил ногой в живот. Любой на его месте после такого удара повалился бы
навзничь. Иоганн лишь зашатался. Я сделал шаг вперед и ударил ребром
ладони по шее. Он согнулся и рухнул в пропасть.

Я подобрал нож, валявшийся на тропе, и, тяжело дыша, опустился на
камень. Я не чувствовал радости победы. Одна только мысль буравила мой
мозг: "Стайн! Стайн!" И вдруг мне вспомнились слова Анны: "Я бы хотела
быть похороненной рядом с ними..."

Я взглянул на ее спокойное лицо и дал зарок: "Я отнесу тебя на
каравеллу, ты вечно будешь лежать рядом с двумя влюбленными... Но сначала
я убью Стайна. Пройдет немного времени, и он явится сюда в поисках меня
или Иоганна".

И он пришел. Я притаился на повороте узкой тропы, за валунами. Еще
минута, другая, и он подошел к телу Анны.

Я взвешивал в руке тяжелый нож. Стайн крался, словно кошка, держа
"Лютер" наготове.

Я выпрямился и метнул нож.

В то же мгновение раздался выстрел. Я отшатнулся назад. Кровь
заструилась по правому плечу, куда ударила пуля. Жгучая боль опалила меня.

- Выходите, капитан Пэйс! - закричал Стайн.

Я не трогался с места. Стайн осторожно двинулся вперед и увидел меня,
прижавшегося спиной к скале.

Нож торчал у него из левого предплечья, но удар пришелся слишком
высоко, и ранение не было опасным.

Стайн направил "люгер" прямо на меня.

- Значит, вы убили Иоганна?

Я кивнул.

- Отважный, рыцарственный капитан Пэйс, - усмехнулся немец. - Но
теперь я убью вас. Ничто не помешает этому.

Он выстрелил. Но я успел заметить, как резко дернулся в сторону
пистолет. Лицо Стайна искривилось, и он выстрелил еще раз, и еще, и еще...

Невесть откуда взявшаяся зебра мчалась вниз по тропе. Она
споткнулась, когда пуля ударила в нее, но по инерции продолжала бежать
вперед и, налетев на Стайна, увлекла его за собой в пропасть.

Я едва успел посторониться - небольшое стадо животных, не замедляя
бега, промчалось мимо меня.

...Я забыл о боли в плече, когда нес Анну вниз, к лагерю. Из событий
последующих дней не все сохранилось у меня в памяти. Я был, как во сне.
Лишь значительно позднее вспомнил, что взял с собой в дорогу еду и почти
полную флягу воды. Какой-то, почти животный инстинкт помогал мне найти
дорогу...

Не дойдя до Кунене, я взял влево к горам Кандао, к утесу, где мы
встретили львов. Солнце било мне в лицо. Пот лил ручьями. Шапку я потерял
во время стычки с Иоганном. Словно слепой, следовал я по тропе, похожей на
ту, на которой Анна нашла фатальный для себя онимакрис. Единственная мысль
владела мною - доставить мою ношу на каравеллу.

Я остановился вечером, когда стало слишком темно, чтобы двигаться
дальше. Долина Одиджанге расстилалась позади меня.

Я устроил привал у скалы, на краю песчаного наноса. Прямо впереди
высилась самая высокая вершина хребта Кандао, справа от которой были
четыре небольшие вершины, словно четыре маленьких африканских кабанчика
бежали за своей матерью...

Мало что осталось у меня в памяти о следующем утре. Вероятно, я был в
горячке. Помню только, что рана болела сильнее прежнего, и то, что тропа,
по которой я тащился, изменила направление и шла теперь на север,
постоянно снижаясь. Я продолжал плестись вперед, даже не замечая, что
солнце сожгло мне кожу. Вдруг сознание мое прояснилось, словно туман
рассеялся над Берегом скелетов. Что-то постороннее вторглось в мое
сознание. Вода! Озерко неподалеку от каравеллы! И сама каравелла!

Мысль, что я мог пройти мимо и не заметить ее, подействовала на меня,
словно инъекция адреналина. Я знал, что должен был делать. Пройдя к
каравелле, я просунул тело Анны в открытый орудийный порт и с большим
трудом пролез туда сам. Я не отнес Анну в каюту с влюбленными. Рядом была
еще одна каюта, поменьше.

Я опустил Анну на койку. Снял шарф, которым была окутана ее голова,
наклонился и поцеловал.

Отступив, я бросил несколько зажженных спичек на постель...

В течение часа все было кончено... Каравелла исчезла навсегда...

Взошла луна. Я долго стоял, глядя на неостывший, шевелящий ся, словно
живой, пепел.

Потом решил поесть и постараться заснуть, но ни еды, ни фляги с водой
яе оказалось. Я оставил их на борту каравеллы!

И был один в Каокафелде, без пищи и воды...

Я отнесся к этому равнодушно. Паника охватила меня лишь на следующий
день, когда пытался докопаться до воды в русле Кунене. Дорога была
довольно легкой, и, перейдя долину Орумве, я шагал по руслу, направляясь к
первому порогу. Меня охватил страх, когда стало ясно, что не могу вырыть в
песке яму глубже полуметра. Песок засыпал ее быстрее, чем я отгребал его
голыми руками. Это было похоже на детскую игру в песочные замки, только
здесь надо мной стояла смерть. Я яростно выгребал песок, а он безжалостно
ссыпался обратно. Лишь кончики пальцев стали влажными. Я неистово
обсасывал их. Затем волна панического страха нахлынула на меня, и я
бросился на осыпающуюся яму, роя ее как бешеная собака и сдирая ногти. Все
было тщетно. Я уткнулся во влажный песок, который облепил мое лицо, словно
крем от торта. Только тогда я осознал, как ослабел! Рана в плече
открылась, из нее сочилась кровь.

Я сел и взвесил свои шансы. Если я доберусь до воды, то смогу дойти
до места, где мы впервые вышли к руслу Кунене. Я выпил сколько мог воды из
озерка, когда уходил от останков каравеллы. Сейчас я просто хотел пить, но