Дик Фрэнсис
Риск
стазе и вечер - без сознания.
выплыл из пучины беспамятства и увидел кошмарный сон. В нем не было бы ни-
чего особенного, если бы я спал.
мом-то деле я пробудился. Наполовину, во всяком случае.
- темнота стояла кромешная.
непонятных: рев мощного двигателя, дребезжание, скрип, шорохи. Я лежал,
смутно представляя, что происходит, подавленный нескончаемой какофонией.
текло и ныло. Меня мутило и знобило. Я был совершенно разбит.
ту, ни другую руку. Они словно прилипли к бокам. Очень странно.
мерз и полностью проснулся. Попробовал сесть и ударился головой обо что-то
твердое, находившееся прямо надо мной. Я снова лег, подавив внезапный прис-
туп паники, и заставил себя еще раз, шаг за шагом, проанализировать ситу-
ацию. Руки. Почему я не могу шевелить руками? Потому, что мои запястья как
будто привязаны к штанам. Это казалось бессмыслицей, но ощущение было имен-
но таким.
следуя. Выяснилось, что я без ботинок. В одних носках. Слева, совсем близ-
ко, начиналась стена. Сверху нависал очень низкий потолок. Справа я нат-
кнулся на более мягкую преграду, возможно, матерчатую.
оказалась не ткань, а сеть. Похожая на туго натянутую теннисную сетку. Она
не пускала меня. Я просунул пальцы сквозь ячейки, но не сумел ничего нащу-
пать с другой стороны.
нения на этот счет), я лежал где-то, куда не проникал ни один луч света.
Блестящий вывод. Весьма конструктивный. Чертовски обнадеживает.
вый гул оглушал, надежно замуровав меня в узком, темном склепе: из-за гро-
хота я не слышал ничего, кроме гудевшего поблизости мощного мотора. У меня
возникло ужасное чувство, что никто не услышит меня, даже если я закричу. И
вдруг мне мучительно захотелось кричать. Чтобы ктонибудь пришел. И чтобы
этот кто-нибудь объяснил, где я нахожусь, почему и что, черт возьми, проис-
ходит. Я открыл рот и заорал.
в бесплодной ярости. Все усилия привели лишь к тому, что мои крики и страх
не нашли выхода в замкнутом пространстве и рикошетом вернулись обратно,
усугубив и без того скверное положение. Цепная реакция. Верный способ до-
вести себя до изнеможения.
ну, скрипнул зубами и попытался собраться с мыслями. Растерянность обычно
побуждает к идиотским поступкам. "Сосредочься, - сказал я себе. - Думай".
Рокот мотора...
не в том помещении, где находился я. За стеной.
не чувствовал бы себя таким больным, подавленным и испуганным. Машина про-
должала равномерно грохотать, я ощущал вибрацию сквозь стены. Это не газо-
турбинный двигатель: он работал недостаточно ровно и без подвываний. Пор-
шневой двигатель. Большой мощности, как у трактора... или грузовика. Но я
лежал не в грузовике. Я не ощущал движения. Скорость не менялась, машина не
разгонялась и не замедляла ход. Никакого переключения передач. Значит, не
грузовик. Генератор. Я решил, что это генератор, вырабатывающий электричес-
тво. Я лежал в темноте, связанный, на чем-то вроде полки, рядом с электри-
ческим генератором. Окоченевший, больной и перепуганный. Но где?
торое представление. Я довольно отчетливо помнил, как все началось. Я ни-
когда не забуду семнадцатое марта, четверг.
что дальше?
задержал меня в конторе в Ньюбери: в это время мне уже давно, полагалось
ехать на скачки в Челтенхем. Однако я счел неприличным сказать ему: "Да,
мистер Уэллс, мне ужасно жаль, что у вас такие неприятности, но я не могу
остаться и помочь вам сейчас, поскольку мне хочется поскорее смыться и на-
чать развлекаться". Мистера Уэллса, совершенно отчаявшегося человека с от-
сутствующим взором, было просто необходимо вытащить из бездны безысходного
горя.
рассуждений о путях и средствах и общей жизнерадостной болтовни, чтобы по-
сеять в его душе семена надежды. А между тем я не был его врачом, священни-
ком, стряпчим или каким-либо доверенным лицом, но всего лишь бухгалтером,
которого он, потеряв голову, нанял накануне вечером.
тер Уэллс, обезумев от отчаяния, где-то услышал, что Рональд Бриттен, нес-
мотря на молодость, уже осуществлял спасательные работы. В разговоре по те-
лефону мистер Уэллс пустил в ход веские аргументы: он предлагал двойную
плату, рыдал и сулил вечную благодарность. И он надоел мне до смерти.
участвовать в розыгрыше Золотого кубка в Челтенхеме: у английских жоке-
ев-стиплеров эти скачки стоят в табели о рангах на втором месте после Боль-
ших Национальных. Не имело значения, что жучки невысоко оценивали шансы мо-
ей лошади, а букмекеры принимали предварительные ставки из расчета сорок к
одному. Факт оставался фактом: для жокеялюбителя, вроде меня, приглашение
скакать в розыгрыше Золотого кубка являлось пределом мечтаний.
бегло просмотрев ежедневную почту. Только без четверти час я предпринял
первые попытки отделаться от навязчивого клиента. Мне удалось заставить его
встать со стула только тогда, когда я поклялся встретиться с ним в ближай-
ший понедельник и снова подробно обсудить его трудное положение. Он открыл
дверь и опять застыл на пороге. Уверен ли я, что мы рассмотрели все аспекты
проблемы? Не мог бы я уделить ему побольше времени сегодня днем? В поне-
дельник, твердо сказал я. Может, ему имеет смысл обратиться к кому-нибудь
другому?
Бриттен", красовавшуюся на открытой двери.
тешествовал в настоящий момент по Франции, обязательно проследил бы за тем,
чтобы я вовремя отправился в Челтенхем. Тревор Кинг, крупный, седовласый,
властный и практичный, хорошо понимал, что для меня важнее.
меня из столичной конторы, где я проходил практику. Он предложил мне нечто,
от чего я был не в силах отказаться: гибкий рабочий график, позволявший
выкраивать время для участия в скачках. К тому моменту он имел уже пять или
шесть клиентов из "скакового" мира, ибо Ньюбери являлся центром подготовки
лошадей, здесь располагались десятки конюшен, обитатели которых топтали
своими копытами меловые холмы Беркшира. Подыскивая замену помощнику, кото-
рый покидал его, Кинг рассудил, что расширит клиентуру в этой сфере, если
наймет меня. Конечно, он не говорил об этом прямо - не такой он был чело-
век, чтобы потратить два слова, когда довольно и одного. Но вскоре его ин-
терес стал очевиден, так как он не скрывал удовлетворения, когда его замы-
сел начал постепенно осуществляться.
противоположности. Однако все, что Кинг предпринял, проверяя мою квалифика-
цию, сводилось к следующему: он спросил моих бывших нанимателей, готовы ли
они значительно повысив мое жалованье, чтобы удержать меня. Они ответили
утвердительно и дали мне хорошую прибавку. Тревор улыбнулся, словно кроткая
акула, и удалился. Затем он предложил мне стать его полноправным компань-
оном и массу свободного времени для скачек. Моя партнерская доля будет сто-
ить мне десять тысяч фунтов, и я могу выплатить ее за несколько лет из сво-
их доходов. Что я об этом думаю?
знакомства. По сути, наши отношения начинались и заканчивались у дверей
конторы. За ее пределами они ограничивались одним ежегодным официальным
обедом, на который я получал письменное приглашение от его жены. Он жил в
Русанов Владислав
Скальци Джон
Махров Алексей
Володихин Дмитрий