роскошном доме: само здание и интерьер относились примерно к двадцатым го-
дам нынешнего столетия. Друзья Тревора принадлежали в основном к числу
крупных предпринимателей или советников графства - состоятельные, солид-
ные, как и сам Тревор.
ортодоксальных, консервативных взглядов, умеренных и традиционных. Он был
старомодным без напыщенности и давал своего рода первоклассные советы, ка-
завшиеся разумными даже тогда, когда задним числом выяснялось, что это не
так.
никало впечатление, что ему доставляет истинное удовольствие выводить на
чистую воду клиента, уточняя размеры его налоговой задолженности, и наблю-
дать, как тот сникает.
местной знаменитостью, и он умел мастерски очаровывать богатых пожилых ле-
ди. В качестве клиентов он отдавал предпочтение процветающим компаниям и не
любил профанов с запутанными делами.
со всех ног помчался на автомобильную стоянку около нашей конторы. От
Ньюбери до Челтенхема шестьдесят миль, и я изгрыз ногти, пока ехал, так как
путь мне без конца блокировали то дорожные работы, то армейские автоколон-
ны. Я знал также, что последнюю милю до ипподрома мне придется полчаса пол-
зти в длинном хвосте желающих попасть на скачки. Уже много раз говорилось о
том, насколько рискованно выставлять любителя ("пусть и хорошего", как на-
писал некий благожелательный обозреватель) против профессионалов высшей ли-
ги на лучших лошадях королевства, в чемпионском заезде, на самых престижных
состязаниях сезона. "Лучшее, что может сделать Роланд Бриттен, это убрать
Гобелена с дороги остальных участников", - советовал менее благожелатель-
ный журналист. В душе я отчасти соглашался с ним, однако не собирался сле-
довать его рекомендациям. Не явиться вовремя - пожалуй, стало бы самым
непрофессиональным поступком из всех возможных.
целого перечня проблем. Как жокей-любитель я участвовал в скачках с препят-
ствиями с шестнадцати лет, но ныне, на пороге тридцатидвухлетия, сохранять
форму мне становилось труднее и труднее. Возраст и сидячая работа постепен-
но истощали запас сил и выносливости, которую я всегда воспринимал как дол-
жное. Теперь мне приходилось затрачивать массу усилий на то, что некогда я
проделывал играючи. Каждый день рано утром я по полтора часа работал с ло-
шадьми одного местного тренера, но этих упражнений уже было недостаточно.
Недавно во время нескольких, особенно трудных заездов я почувствовал, что
сила вытекает из моих натруженных мускулов, словно вода из ванной. И по
этой причине я проиграл по меньшей мере одну скачку. Я не посмел бы пок-
лясться, что физически готов скакать в розыгрыше Золотого кубка.
как полагается уже являлось проблемой. Я начал чувствовать себя дезертиром,
бросая дела в середине дня и отправляясь на скачки. По субботам все было
прекрасно, но нетерпеливые клиенты с негодованием относились к моим поез-
дкам в Аскот по средам или в Стрэтфорд-на-Эйвоне по четвергам. Я работал
дома вечерами, чтобы восполнить упущенное время, но это не устраивало нико-
го, кроме Тревора. И клиентура, как говорится, не давала мне продохнуть.
неотложные дела. Я должен был обжаловать размеры налогов, взимаемых с жоке-
ев экстра-класса. Я должен был подписать аудиторский акт для поверенного. И
оставались еще две судебные повестки, обязывавшие клиентов явиться в нало-
говую комиссию, что требовало немедленных, хотя и формальных, действий.
ших двух помощников. - Позвоните обойм клиентам и скажите, чтобы они не
беспокоились. Я немедленно займусь их делами. И проверьте, есть ли у нас
все необходимые документы. Если чего-то не хватает, попросите их прислать.
поручений. Возможно, он прав.
их реализовывать из-за предложения, над которым мы оба ломали голову в нас-
тоящее время. Крупная лондонская фирма была не прочь расшириться за наш
счет. После предполагаемого слияния они хотели открыть свой филиал в поме-
щении нашей конторы - и вместе с нами в качестве служащих. Материально мы
выигрывали, поскольку стремительно возраставшие накладные расходы вроде
арендной платы, платы за электричество и секретарские услуги производились
сейчас из наших собственных карманов. Наша нагрузка тоже уменьшится, ибо
теперь, если один из нас болел или брал отпуск, на плечи другого ложилось
тяжкое бремя. Но Тревору нелегко было смириться с перспективой превратиться
из хозяина в подчиненного, а я опасался потерять свободу. Мы отложили реше-
ние на две недели, до возвращения Тревора из Франции. Но рано или поздно
нам придется посмотреть в лицо суровой реальности.
нием дожидаясь, когда загорится зеленый свет на светофоре. Я в сотый раз
взглянул на часы. "Давай же, - вслух сказал я. - Давай". Бинни Томкинс
придет в ярость.
ца выступила с таким предложением. Они с воинственным видом стояли друг
против друга у весовой ипподрома в Ньюбери, где Гобелен только что выиграл
трехмильную скачку: миссис Мойра Лонгерман, маленькая блондинка, похожая на
птичку, против высокого крепкого мужчины, обманутого в лучших надеждах.
ни, когда я, взвесившись, присоединился к ним. - Чудовищная нелепость.
скакать в Ньюбери импульсивно, под влиянием момента: ее постоянный жокей
упал во время предыдущего заезда и сломал лодыжку. Бинни без особого энту-
зиазма согласился временно ангажировать меня. Но Гобелен считался лучшим
скакуном в его конюшне, и для тренера средней руки, вроде Бинни, выставить
лошадь на соревнованиях за Золотой кубок в Челтенхеме было событием. Он хо-
тел лучшего профессионального жокея, какого только мог заполучить. Он не
хотел бухгалтера миссис Лонгерман, выступавшего в тридцати скачках в год,
если повезет. Миссис Лонгерман, однако, пробормотала что-то о передаче Го-
белена более сговорчивому тренеру, а я не проявил должного бескорыстия и не
отказался от предложения. Бинни бушевал напрасно.
выплачивать в государственный бюджет намного больше налогов, чем следовало.
Я добился, чтобы ей возвратили переплату, исчислявшуюся тысячами. Разумеет-
ся, это не самый лучший критерий при выборе жокея, которому предстоит ска-
кать на вашей лошади, но я понял, что она таким образом благодарит меня,
предлагая нечто бесценное. Я от всей души не желал подвести ее, и это стало
источником дополнительных переживании.
не думал. Если жокей боится упасть, значит, ему пора уходить из конного
спорта. Наверное, однажды такое произойдет и со мной, но пока не происходи-
ло. Я опасался оказаться несостоятельным, освистанным, и я боялся опоздать.
конец примчался в весовую, едва переводя дух.
первая скачка уже закончена и через пять минут тебя оштрафовали бы за неяв-
ку?
легчением плюхнулся на скамейку и попытался перестать потеть. Вокруг царила
обычная суета. Жокеи одевались, раздевались, ругались, смеялись; благодаря
многолетнему знакомству они считали меня своим. Я вел счета тридцати двух
жокеев и неофициально заполнял налоговые декларации еще дюжине. На сегод-
няшний день я вел бухгалтерию тридцати одного тренера, пятнадцати конноза-
водческих ферм, двух распорядителей жокейского клуба, одного ипподрома,
тринадцати букмекеров, двух транспортных фирм, перевозивших лошадей, одного
кузнеца, пяти торговцев фуражом и сорока с лишним человек, владевших скако-
выми лошадьми. Вероятно, я знал о финансовых делах частных лиц в мире ска-
чек больше, чем кто-либо из присутствовавших на ипподроме.
Ее носик пуговкой задорно торчал из высокого и пушистого воротника. Она ку-
талась в шубку из меха лисы, а на светлых кудряшках держалась пышная лисья
шапка. Голубые глаза пожилой женщины сияли от восторга, и, глядя на ее ис-
креннее оживление, было легко понять, почему тысячи и тысячи людей приобре-
тают скаковых лошадей и тратят столько средств на их содержание. Не только
ради выигрыша или из хвастовства: скорее во имя острых ощущений, какие да-
рит усиленный выброс адреналина, и чувства сопричастности. Мойра Лонгерман
прекрасно осознавала, что веселье может обернуться разочарованием, слезами.
Но глубокие, тенистые долины делают сияющие горные вершины особенно желан-
ными.
ее маленькие руки, затянутые в перчатки, взметнулись в сторону скакуна,
медленно шедшего по кругу под пристальными взорами болельщиков, заполнявших
трибуны.
ясное, холодное небо. Он представил Гобелена в наилучшем виде, какого редко
достигали другие его питомцы: безукоризненно заплетенные грива и хвост,
смазанные копыта, новая попона, начищенная до блеска кожаная сбруя и приче-
санные сложным геометрическим узором ухоженные волоски на крупе. Бинни изо
всех сил старался показать миру - если его лошадь проиграет, то не потому,
что ей уделяли мало внимания. Бинни собирался до конца дней винить меня в
потере Золотого кубка.
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Майер Стефани
Акунин Борис
Андреев Николай
Орлов Алекс