тотчас узнал его с замиранием сердца. Это был тот тип из фальшивой "Скорой
помощи" из Челтенхема.
окна тускло поблескивали. Второй человек выбирался с пассажирского сиденья,
в руке он держал нечто, напоминавшее пластиковый пакет с ватой. Третья фи-
гура, едва различимая в потемках, кралась через сад к черному ходу.
удастся снова надуть меня. Но втроем им и не надо было прибегать к обману.
встать. Они заняли позиции по обе стороны моей парадной двери: рткрыв ее
изнутри, их нельзя было заметить. Лжесанитар протянул руку и позвонил.
твовало только одно место, где я мог спрятаться, и оно находилось в спаль-
не. Быстрота, с какой я перемахнул за борт яхты, не шла ни в какое сравне-
ние со скоростью, с какой я исчез в глубине коттеджа. Внизу, в гостиной, к
огромному старинному камину когда-то сбоку примыкала печь. Люди, жившие в
доме до меня, разрушили ее и построили в образовавшейся нише стеллаж высо-
тою в рост человека. Им нужен был тайник для хранения ценностей, поэтому
они вскрыли верхнюю часть печки из спальни на втором этаже, и получился
своего рода ящик под полом встроенного гардероба. Так как я не имел больших
ценностей, то вместо них держал там два своих чемодана.
рывком вытащил чемоданы. Дверной колокольчик снова настойчиво зазвонил.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы забраться в тайник, и едва я
успел закрыть гардероб и водворить на место дощатый настил, как они ворва-
лись в парадную дверь.
дверьми. В конце концов все собрались внизу.
убежища, до меня отчетливо доносилось каждое слово. Я сидел в простенке -
на уровне картины над каминной полкой - практически в одной комнате с ни-
ми, скрытый от их глаз лишь тонкой фанерой, и трясся от страха.
где-то быть.
Один из них во второй раз открыл гардероб надо мной, но по-прежнему не уви-
дел ничего, кроме одежды. Я сидел у них под ногами и обливался потом, мой
пульс участился до нескольких сотен ударов в минуту.
и попытался немного распрямить поджатые ноги, не задевая ботинками стены и
не создавая шума. Я полусидел-полулежал в углублении примерно в три фута
длиной и в два фута высотой, а его ширины едва хватило, чтобы втиснуть пле-
чи. Колени пришлось сильно согнуть, и пятки упирались в тыльную сторону бе-
дер. Самое неудобное положение, какое только можно вообразить. Двое из них
один за другим вошли в гостиную.
струкции не хуже меня. Ничего не красть, ничего не ломать. Я предупреждал
тебя.
Мне показалось, что голос принадлежал лжесанитару.
его в тот раз и не станут надрываться и в этот, но они засуетятся, если
увидят, что его дом перетрясли. Пошевели мозгами.
подождем, и застанем его врасплох.
реть.
саду, верно? А когда он появится, мы сможем напасть на него с двух сторон,
как только он переступит порог, правильно?
шим:
мысленно откликнулся я. И меня вместе с маленькой, пухлой пожилой леди явно
недостаточно, чтобы вышвырнуть непрошеных гостей.
ка, видите? Виски.
она не утратила.
она о нем не вспомнила.
гуляться туда? В "Лису".
входная дверь захлопнулась за ними. Убедительно щелкнул замок. В коттедже
вдруг стало тихо.
Машина не уехала.
минной полке тикали часы. Я осторожно поднял настил над головой и сел, с
наслаждением выпрямив колени, спину и шею.
ба. Я оставил ее закрытой. Стоит им только заметить движущуюся тень, они
будут знать наверняка, что я в доме.
практика по проведению многих часов в неизвестности, в тесных, темных поме-
щениях. Щелкнул замок входной двери. Человек обычно хорошо знает каждый шо-
рох в родном доме, ему не нужно видеть - достаточно прислушаться, чтобы
понять, что происходит. Я различил явственный скрежет петель, шарканье по-
дошв, ступавших по голым каменным плитам прихожей. Потом из гостиной донес-
ся тихий шелест, негромкие голоса, скрипнула кухонная дверь. Они вернулись,
стараясь не привлекать внимания миссис Моррис.
знал, на что решиться: осторожно втиснуться назад в узкую дыру и рискнуть,
что они услышат возню, или остаться на месте и рискнуть, что они еще раз
обыщут мой платяной шкаф. Стоило мне чихнуть, или кашлянуть, или хотя бы
задеть локтем фанерную стенку при попытке забраться в более надежное убежи-
ще, они непременно услышали бы. Я сидел неподвижно, навострив уши, гадая с
отчаянием, как долго они намерены меня караулить.
лось невозможно. Состояние крайнего волнения, затянувшееся на несколько ча-
сов, весьма пагубно сказывалось на нервах.
но слов я больше не мог разобрать. Я предположил, что они тоже прячутся,
дожидаясь в укромном уголке, когда я вернусь домой. Если задуматься, ситу-
ация складывалась довольно смешная: они прячутся за мебелью, а я - между