герман, у меня дух захватывало от волнения и предвкушения самого потряса-
ющего события в моей жизни. Надежды могут пойти прахом, но чтобы ни случи-
лось, я удостоился чести соревноваться за Золотой кубок.
скаковую дорожку, проехали парадом перед переполненными, шумными трибунами
и легкой рысью направились к старту. Я нервничал и знал, что это глупо.
Только хладнокровие приносит достойные плоды. Скажите это железам, выраба-
тывающим адреналин.
давил нервную дрожь и держался так, словно мне доводилось участвовать в
скачках такого уровня не менее шести раз за сезон. Никто из семи других жо-
кеев не выглядел взволнованным или напряженным, но я предполагал, что
кое-кто из них наверняка испытывал подобные чувства. Даже для профессиона-
лов высшего класса скачки в Челтенхеме были незабываемым событием. Я решил,
что их безмятежность так же притворна, как и моя, и немного успокоился.
чтобы удержать разгоряченных скакунов, и всем корпусом откинувшись в седле.
Стартер нажал на рычаг, лента взлетела, и Гобелен сделал резкий прыжок, ед-
ва не вывихнув мне руки. Большинство скачек на три с четвертью мили начина-
ются умеренно, набирают скорость за милю до финиша и могут завершиться пос-
тепенно замедляющейся процессией. В тот день участники состязания за Золо-
той кубок стартовали так стремительно, словно намеревались пройти дистанцию
за рекордно короткий срок в истории скачек. Позже Мойра Лонгерман рассказа-
ла мне, что Бинни сыпал словечками, которых она в жизни не слышала, когда
мне не удалось удержать Гобелена вровень с остальными.
ближайших к трибунам, мы отстали на добрых шесть корпусов. Этот разрыв сам
по себе не так уж велик, но он вполне мог вызвать замечания типа: "Я же вам
говорил!", так как состязания только начались. В действительности я просто
колебался. Должен ли я скакать быстрее, повисну на хвосте у тех, кто шел
впереди? Уже сейчас Гобелен несся с большей скоростью, чем тогда в Ньюбери,
когда мы с ним выиграли скачку. Если я заставлю его поравняться с остальны-
ми, он может совсем обессилеть к середине дистанции. Если я придержу его, у
нас по крайней мере останется шанс закончить скачку.
чился, а я все еще не решил, какой тактике лучше следовать. Я не ожидал,
что другие помчатся во весь опор от стартовой черты. Я не знал, намерены ли
жокеи до конца сохранять такую скорость или позже они замедлят бег коней. Я
не представлял, как они вероятнее всего поступят.
останусь последним до конца? Чего он только не скажет! Что я делаю на сос-
тязаниях не своего класса? Выставляю себя полным идиотом. О Господи, поду-
мал я, и зачем я только ввязался в это?
отбросил всяческую осторожность. Все что угодно, только бы не прийти к фи-
нишу последним. Осторожность никуда меня не приведет. Я дал Гобелену шенке-
лей, когда он этого не ждал, и конь стрелой полетел вперед.
и мы израсходуем запас сил, который нам понадобится на подъеме в гору. Если
мы только туда доберемся. Если я не упаду. Если я не позволю Гобелену со-
вершить ошибку, когда он будет брать барьер, если я не позволю отказаться
прыгать или совсем сойти с дистанции.
круг... и, возможно, до конца заезда мы обгоним одного или двух конкурен-
тов. В это мгновение я начал испытывать удовольствие, острота которого при-
туплялась тревожной сосредоточенностью, но, тем не менее, я был счастлив. И
по прошлому опыту я знал, что позже будет вспоминаться только это, а не му-
чительные сомнения.
плотной группой прямо перед нами. Следующим был открытый ров. Гобелен прыг-
нул безукоризненно, и в воздухе мы выиграли корпус, приземлившись точно по-
зади опережавшей нас лошади. Так мы продержались до очередного барьера и
снова продвинулись вперед в прыжке, на сей раз опустившись на землю рядом с
ближайшей лошадью, а не за ней.
Пока я беспокоился, сможет ли Гобелен продержаться до конца, он тем време-
нем брал препятствие за препятствием энергично и отважно.
скакового круга. Фаворит упал, а второй фаворит споткнулся о него. Гобелен
резко отпрянул в сторону, приземлившись в гуще барахтающихся тел, и с силой
врезался в соседнюю лошадь. Ее жокей вылетел из седла.
ка превратилась в хаос. Трое вышли из игры. Надежды владельцев, тренеров,
жокеев и тех, кто ставил на этих лошадей, развеялись как дым. Гобелен рвал-
ся вперед изо всех сил, но, когда мы начали подниматься в гору, мы снова
оказались в хвосте.
обойдете, снова опередят вас на спуске. Берегите силы, не растрачивайте их.
Я не стал утомлять Гобелена на пути в гору и тянулся последним. На вершине
мне показалось, будто остальные внезапно устремились прочь от меня, выкла-
дываясь до конца, стараясь вырваться вперед, тогда как я все еще не напря-
гался.
или никогда в жизни. Вперед, Гобелен. Действуй. Я помчался во весь опор
вниз по склону. Никогда в жизни я не скакал так быстро.
прыжок не посрамил бы и серну.
лачиком, чтобы его не растоптали.
меня осенило, что три скакуна, опережавшие Гобелена, - это все, оставшиеся
на дистанции. Причем опережали они его, ненамного. Меня разобрал смех. Боже
мой, подумал я, предположим на минутку, что я сумею обойти одну, и тогда
финиширую третьим. Третье место в скачке на Золотой кубок. Об этом можно
было только мечтать.
был конь, которому обычно не хватало сил для рывка на финише, он нуждался в
поощрении. И этот конь сейчас с гулким топотом летел вперед, как хороший
спринтер.
приближался к нему быстрее других, взял его одновременно с третьей лошадью
и, приземлившись, оказался впереди... До финишного столба оставался послед-
ний, трудный подъем. Я третий, ликовал я. Черт возьми, третий!
зок дистанции в Челтенхеме. Одни от усталости сбиваются в сторону, спотыка-
ются, другие, если ведут скачку, замедляют темп, едва передвигая ноги от
изнеможения, и с трудом дотягивают до финиша.
лидерами. Одна из лошадей начала уклоняться с прямой под большим углом.
Вторая, казалось, вот-вот остановится. К моему глубокому изумлению и к
удивлению всех прочих участников, я с бешеной скоростью промчался мимо них
ровным галопом и выиграл Золотой кубок.
ли), что, если бы оба фаворита не упали, у меня не было бы ни малейшего
шанса. И мне было плевать, что в историю скачек этот заезд войдет как "пло-
хой" Золотой кубок. Я пережил минуты высочайшего блаженства, пока проделал
неблизкий путь от финишного столба до паддока, где расседлывают победите-
лей. Наверное, на свете нет ничего, что способно сравниться с этим ощущени-
ем полного счастья.
принес ей кругленькую сумму, не подлежащую налогообложению.
одежду. Шампанское текло рекой в весовой, и все, чьим мнением я дорожил,
хлопали меня по плечу. Я был настолько счастлив, что мне хотелось бегать по
потолку, хохотать во все горло и ходить колесом. Поздравления, представле-
ния, слезы радости Мойры Лонгерман, недоверчивое замешательство Бинни -
все смешалось воедино; мне еще предстояло разобраться во всем этом позже. В
тот момент я упивался славой, которая дурманит пуще опия.
век в форме санитара "Скорой помощи" из больницы Сент-Джон. Он искал меня.
ет, что не поедет в госпиталь, не поговорив с вами. Он очень взволнован.
Вам лучше было бы пойти.
площадку, направляясь к машине "Скорой помощи", которая стояла в ожидании
прямо за воротами. До последнего забега на сегодняшних скачках осталось
пять минут, и тысячи людей лихорадочно суетились вокруг, пробиваясь к три-
бунам и торопясь сделать последние ставки. Санитар и я двигались во встреч-
ном потоке тех, кто стремился добраться до стоянки машин раньше, чем нач-
нется еще большее столпотворение.
Куликов Роман
Лукин Евгений
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий