Чтение 35–й страницы книги ~Риск~

смотреть прямо перед собой, так как вел машину в темноте по проселочной до-
роге.

- Сильные мужчины падают к ее ногам, как кегли, - сказала она.

- А я слабый.

- Бесхребетный. - Она заметно повеселела и наконец отважилась улыб-
нуться. - Вы хотите, чтобы я приехала завтра в Кемптон и поддержала вас?

- Приезжайте и дайте Мойре Лонгерман двойной бренди, когда я упаду.

За обедом она сказала немного озабоченно:

- Наверное, вам приходило в голову, что оба последних раза, когда вы
выступали, вас заталкивали в темные дыры сразу после скачек?

- Приходило, - признался я.

- Но неужели вы...хм... ничуточки не боитесь завтрашнего дня?

- Я бы очень удивился, если бы история повторилась.

- Удивление вам мало поможет.

- Верно.

- Вы совершенно невыносимы, - вспыхнула она. -Если вы знаете, по-
чему вас похитили, отчего бы не сказать мне?

- Возможно, я ошибаюсь и хотел бы сначала задать несколько вопросов.

- Каких?

- Что вы делаете в воскресенье?

- Это не вопрос.

- Вопрос, - подтвердил я. - Не хотели бы отдохнуть денек на остро-
ве Уайт?

Меня преследовало чувство вины из-за того, что я опрометчиво согла-
сился скакать на Гобелене. Я изо всех сил старался хоть немного поесть, а
позже - поспать, когда распрощался с Джосси на пороге ее дома и я вернулся
в коттедж. Оба начинания почти не увенчались успехом, так как мой организм
упорно сопротивлялся настойчивым попыткам вернуть его в нормальное состо-
яние. В субботу утром лицо, взглянувшее на меня из зеркала в ванной комна-
те, не внушило бы доверия никому, даже Мойре Лонгерман.

- Ты полный кретин, - сказал я вслух, и мое отражение согласилось.

Чашка кофе, вареное яйцо и тост на счастье, и я отправился в город
искать владельцев заброшенных .складов. Агенты по недвижимости, занятые пе-
реговорами с супружеской парой, державшейся за руки, нетерпеливо ответили
мне, что уже сообщили всю информацию полиции.

- Ну, так сообщите ее и мне, - сказал я. - Вряд ли она является
секретной, не правда ли?

Бородатый клерк с бледным лицом, к кому я обращался, явно забеспоко-
ился и побежал советоваться. Он вернулся с листком бумаги и вручил его мне
с брезгливым видом, будто это некий порочащий документ, одно прикосновение
к которому пятнает его бессмертную душу.

- Мы прекратили деловые отношения с этими людьми, - серьезно сказал
он. - Доска с нашим именем не должна быть прикреплена к стене.

Я в жизни не встречал человека, кто выражал бы свои мысли таким ка-
зенным языком. Но он еще не закончил излагать свою позицию.

- Мы бы хотели, чтобы нас не считали причастными к данной ситуации.

Я прочитал слова, написанные на бумажке.

- Уверен, так оно и есть, - сказал я. - Не скажете ли мне, когда
эти люди в последний раз давали о себе знать? Кто-нибудь наводил недавно
справки о том, можно ли нанять или использовать склад?

- Эти люди, - с неодобрением обронил он, - по-видимому, сдали
склад в аренду каким-то армейским снабженцам несколько лет назад, не поста-
вив нас в известность и не заплатив причитающееся нам вознаграждение. Ни
тогда, ни после мы не получали от них никаких распоряжений относительно пе-
редачи склада в аренду и в субаренду.

- Огромное спасибо, - поблагодарил я и, ухмыляясь, вышел на улицу.

Запись на клочке бумаги, задним числом так возмущавшая агентов, гла-
сила: "Нэшнл констракшн (Уессекс) Лимитед", иными словами, складом владели
мифические строители, выдуманные Онслоу и Глитбергом.

Я забрал из срочной печати увеличенные фотографии с негативов Хилари
и прогулялся пешком до нашей конторы. Там стояла тишина, как и всегда по
субботам, и кипы необработанных документов немым укором громоздились у меня
на столе. Избегая смотреть на них, я позвонил в полицию.

- Есть новости? - спросил я, и мне ответили, что никаких.

- Вы установили владельца фургона? - поинтересовался я.

- Нет, не установили.

- Разве на двигателе не было номера? - продолжал я.

Номер есть, сказали мне, но он не является подлинным номером именно
этого автомобиля, и машина скорее всего проделала долгий путь к складу, по-
бывав во многих руках и ремонтных мастерских.

- Вы спрашивали мистера Глитберга и мистера Онслоу, как фургон вмес-
те со мной очутился в помещении их склада?

На другом конце провода воцарилось молчание.

- Спрашивали? - повторил я. В полиции поинтересовались, почему я
вдруг задаю подобный вопрос.

- О, полно, - сказал я. - Я побывал у агентов по недвижимости, как
и вы.

Мистер Глитберг и мистер Онслоу искренне недоумевали, почему их склад
использовали таким странным образом. Что же касается лично их, то они сдали
это строение фирме, занимавшейся поставками снаряжения военным, и полиции
следует обратиться за объяснениями именно к ней.

- Вам удалось найти этих армейских поставщиков? - полюбопытствовал
я.

До сих пор не удалось, ответили мне. Откашлявшись, полицейский осто-
рожно добавил, что мистер Глитберг и мистер Онслоу категорически отрицали,
будто держали под замком мистера Бриттена в фургоне на своем складе или где
бы то ни было еще, так сказать, из мести за то, что упомянутый мистер Брит-
тен сыграл не последнюю роль в их осуждении за мошенничество.

- Это их точные слова? - с интересом спросил я. Не совсем. Мне пе-
редали самую суть сказанного. Я поблагодарил за информацию и повесил труб-
ку. Я предполагал, что полицейские сообщили мне далеко не все из того, что
знали, но и я этого не сделал, так что здесь мы были квиты.

Личный кабинет Тревора был заперт, как и мой, когда я пришел, но мы
оба имели ключи от всех замков в конторе. Правда, я подозревал, что Тревор
не пришел бы в восторг, увидев, как я без приглашения роюсь в его шкафу с
документами. Но я рассудил: поскольку я все равно имел к ним свободный дос-
туп, пока партнер был в отпуске, еще один беглый взгляд нельзя считать не-
законным вторжением. Целый час я напряженно изучал кассовые книги и грос-
сбухи. А потом снова перепроверил цифры из отчета Денби Креста. На сей раз
моя голова работала более менее нормально, но и тогда, в помрачении рассуд-
ка, я не ошибся в вычислениях. Не хватало пятидесяти тысяч фунтов из клиен-
тского трастового фонда. Я слепо смотрел на гравюру "Дама и господин в эки-
паже" и уныло размышляло последствиях.

В приемной находился фотокопировальный аппарат, которым каждый будний
день энергично пользовались Дебби и Питер. Я потратил еще один час тихого
субботнего утра, методично отпечатав отдельный комплект документов лично
для себя. Затем я вернул все книги и бумаги туда, откуда их взял, закрыл
кабинет Тревора и спустился в архив в цоколе.

Досье, которые я искал, найти было нетрудно, но они оказались тощими
и не содержали никакой полезной информации: только копии аудиторских актов,
далеко не все счета, кассовые и приходные книги, из которых кто-то вырвал
половину листов с отчетами.

В этом не было ничего необычного. По Закону о предпринимательстве от
1976 года, а также по Закону о налоге на добавленную стоимость документы
подобного рода полагалось хранить в течение трех лет; только по истечении
трехлетнего срока от них официально разрешалось избавиться, но большинство
бухгалтеров все книги возвращало на хранение своим клиентам: как и нам, им
просто негде было держать бухгалтерию каждого.

Я оставил досье на своих местах, закрыл в офисе все двери, запечатал
свою подшивку фотокопий в большой конверт, взял его с собой и, подавленный,
поехал в Кемптон-парк.

При виде Джосси в знакомой коричневой юбке клеш тучи рассеялись и
проглянуло солнце; мы распили грейпфрутовый сок в дружеском согласии.

- Отец пригласил мерзкую Лиду, - сообщила она, - так что я приеха-
ла сама по себе.

- Она живет с вами? - спросил я.

- Слава Богу, нет, - одна мысль об этом встревожила ее. - В пяти
милях от нас, хотя и пяти тысяч миль было бы мало.

- А что думает о ней вечно больная секретарша?

- Сэнди? От этого ей становится еще хуже, - Джосси допила последние
капли сока, улыбаясь поверх стакана. - В общем, Сэнди была бы ничего, если
бы не ее слезливость. И можете сразу выбросить из головы всякие избитые те-
ории о дочерях, которые смотрят на отцов как на личную собственность. На
самом деле я не против, пусть увлекается красотками.

- Он знает, что вы не любите Лиду?

- О, конечно, - вздохнула она. - Я сказала ему, что она плотоядная
орхидея, а он ответил, что я ничего не понимаю. Конец дискуссии. Смешно, -
добавила она, - но только когда я с вами, я в состоянии не плеваться,
вспоминая о ней.

- Аппендицит отвлекает на время от зубной боли, - заметил я.

- Что?

- Размышления из недр маленьких белых фургонов.

- Довольно часто, - сказала она, - мне кажется, будто вы сумасшед-
ший.

Она встретила друзей и ушла с ними, а я отправился в весовую переоде-
ваться в бриджи, сапоги и красный и белый цвета Мойры Лонгерман. Когда я
вышел, набросив куртку на яркий камзол, меня поджидал Бинни Томкинс.

- Я хочу поговорить с тобой, - сказал он.

- Отлично. Почему бы и нет.

Он насупился.