что группа "Альфа" не начнет штурм.
что у некоторых есть машины, я отправил их в разведку в разные стороны
Москвы, чтобы узнать, есть ли движение воинских частей в сторону центра
города. Кроме того, снабдил их пачками листовок, переданных нам из штаба
обороны. И очень просил их не просто раздавать военным эти листовки, но
доходчиво объяснять им, что воевать со своим народом аморально: все равно
что поднять оружие против своих матерей и отцов. Но разговаривать просил
культурно, интеллигентно, без крика: они же люди военные и выполняют приказ.
Дурова, который ходил среди "защитников", явно не зная, к кому притулиться.
показалось, что он тогда меня толком и не узнал. Я оказался прав: ближе мы
познакомились, случайно встретившись перед домом. Выяснилось, что живем в
одном доме, в разных подъездах. Пригласил его к себе, подарил свои книги.
Посидели за "рюмкой чая", повспоминали "боевые будни". А через несколько лет
он звонит мне и говорит, что тоже готов вручить свою книгу: "Грешные
записки", в которых он упоминает и "наши баррикады".
любовью!
долгих лет жизни!..
время...
послал их проверить чердаки близлежащих домов: на одном они задержали
снайпера, которого мы передали военным, охранявшим Белый дом, как и
"лазутчика", шнырявшего среди "защитников". Его обнаружил я, обратив
внимание, что один мужчина лет тридцати, молча подходит к одной группе
людей, потом к другой, после чего, зыркая по сторонам, сует нос под куртку.
Решил не выпускать его из поля зрения. В этот момент Дуров мне шепчет:
что-то...
того, в голубой куртке, только аккуратненько и без шума...
ко мне.
несколько подвыпивших парней несут бутылки с "коктейлем Молотова". -
Подождите-ка, ребята! - сказал я и подал знак афганцам: те мгновенно
окружили их. - Зачем это? - кивнул я на бутылки.
разозлился. - Да вы самые настоящие провокаторы! В бронемашинах такие же
русские люди, как и мы, а вы их сжигать готовы?
будет стрелять, если не провоцировать!
поддаваться панике и провоцировать военных. Я говорил долго, отвечал на
вопросы.
журналистом по фамилии Полярос: он пришел взять у меня интервью об
августовских событиях. И вдруг, по ходу разговора, он утверждает, что ему
знакомо мое лицо: в ту августовскую ночь он был на баррикадах и
сфотографировал меня, вещающего с танка. Снимок был опубликован в "Таймс", и
он получил за него пятьсот долларов. Вот такая забавная деталь.
получили информацию, и все ценные сведения я передавал в штаб обороны. Никто
не учил меня, как вести себя на баррикадах, я действовал, как действовал бы
мой герой - Савелий Говорков. Сейчас говорят, что все тогда было чуть ли не
фарсом, во всяком случае, несерьезно. Чушь собачья! Не откажись "Альфа"
штурмовать Белый дом, пойди Павел Грачев на поводу у гэкачепистов и подними
войска ВДВ... даже страшно подумать, что это была бы за мясорубка...
людей, которые нашли бы такие слова, способные остановить водителей
бронетехники. Не нашлось, и три молодых жизни оборвались... О напряжении у
туннеля мне сообщил один из "разведчиков", и мы помчались туда, но...
опоздали: приехали, когда еще горел троллейбус, но смерть уже пришла на
баррикады. До сих пор вижу растерянность на лицах и гражданских, и военных,
а последние были не только растеряны, но и просто посерели на глазах, а
потухшие глаза были уставлены в землю. На эти молоденькие лица было просто
страшно смотреть...
ли я медаль "Защитника отечества". Говорю, нет.
вся Москва была у Белого дома, а человек, который действительно столько
сделал на баррикадах, ее до сих пор не получил! - раздраженно говорит Грачев
и добавляет: - Нужно исправить эту несправедливость... - делает пометку в
своем еженедельнике.
меняется. Прошло около двух лет, и москвичей снова призвали: "Все на защиту
демократии!" На этот раз - к мэрии. А у меня полное безразличие: вера
пропала начисто! На этот раз смертей было гораздо больше, а Павел Грачев, не
пожелавший поднять руку на народ в августе девяносто первого и попавший за
это под домашний арест, на этот раз самолично руководил операцией по
обстрелу Белого дома. Того самого Белого дома, который мы два года назад
защищали в буквальном смысле голыми руками.
Борис Николаевич Ельцин совершил в августе девяносто первого года, и она до
сих пор дает о себе знать, препятствуя стабильности в стране. Если бы в
первый же день прихода к власти Ельцин запретил коммунистическую партию и
предал наконец мумию Ленина земле, жить, по-моему, было бы легче. Коммунисты
привыкли только разрушать: "...разрушим... до основанья, а затем..." А вот
"затем" у них не получалось почти семьдесят пять лет, а разрушать и топтать
ростки нового, созидательного - с этим они успешно справляются до сих пор,
протиснувшись в Думу при поддержки уставших пенсионеров, соблазняя их своими
проеденными молью устарелыми лозунгами.
маскирующихся под маской добропорядочных и милых граждан?..
России, пригласил меня 9 Мая к Могиле Неизвестного Солдата. Догадываясь, что
там будет много известных в стране людей, я взял с собой целый портфель
своих книг. Уже вышли первые два моих романа. Там я лично познакомился с
Президентом России. Понятно, эта встреча не была запланирована, и меня
поразило, что Борис Николаевич, получив в подарок от меня книги с
дарственной надписью, неожиданно сказал:
сделал паузу, с хитринкой в глазах оглядел присутствующих. - И кино снимать,
понимаешь, и книги писать...
приятно поразило меня, что кроме слов: "Спасибо, Борис Николаевич!" -
повторенных несколько раз, я более ничего не смог вымолвить...
всяческие откровения ближайшего его окружения, я обратил внимание на то, что
все они говорили: "Ко всем президент обращается только на "вы..."
случаях: если мне человек не симпатичен или если он намного старше меня, в
других случаях достаточно быстро перехожу на "ты". Так было и с Виктором
Степановичем Черномырдиным, и с Анатолием Сергеевичем Куликовым, и с Павлом
Сергеевичем Грачевым, и с многими другими известными людьми.
газеты "Таймс" в Москве Ричард Бистон с просьбой об интервью: я был вторым в
России писателем, с которым они хотели сделать интервью. Первым был
Александр Солженицын. Естественно, я согласился. В предисловии к
опубликованному интервью говорилось, что я - один из самых популярных
писателей России и мои книги читает даже сам президент и его супруга, но
Наине Иосифовне не нравятся эротические сцены. Любопытно, откуда они это
взяли?..
единственным писателем России, который удостоился чести вручить свои книги с
автографом не только самому президенту, а почти всему кабинету министров во
главе с В. С. Черномырдиным и также мэру Москвы Ю. М. Лужкову, но и
обменяться с каждым рукопожатием. Павел Сергеевич посмеивался над моими
возвышенными эмоциями и советовал мне, как персонажу фильма "Поцелуй Мэри
Пикфорд", не мыть руки и показывать их за деньги желающим... Жалею до сих
пор, что рядом не было человека, который запечатлел бы эти исторические
минуты...
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий