картины, а в ответ несется эта фраза, родившаяся из комичной оговорки
Александра Митты, сказавшего однажды вместо "оплатит", "оплачет". Надо
заметить, что Криштулу действительно довольно часто приходилось оплакивать
затраты по картине...
площади Восстания, у высотного дома. Я сидел с водителем и глядел по
сторонам. С моей стороны рядом с нами остановился "Мерседес" бежевого цвета.
По тем временам таких машин ходило по Москве не очень много - не то что
сейчас. Мне нравился "Мерседес", и, скользнув глазами по машине, я вдруг
увидел за рулем Высоцкого.
необычной встречи со своим кумиром, не заметил, что обратился к нему на
"ты".
вспомнить, откуда ему знакомо мое лицо.
нисколько не обидевшись, напомнил я.
каким-то тусклым, усталым.
голосом ответил он.
зеленый свет, он протянул мне фото. - Потом подпишу... как-нибудь!
Почему-то я считаю себя виноватым перед этой сильной и очень одаренной
личностью. Почему я, который очень часто предчувствует в жизни серьезные
вещи, в тот миг ничего не почувствовал? Мне кажется, почувствуй я тогда
грядущую трагедию, нашел бы какие-то другие, более важные слова, которые
помогли бы ему совладать с его проблемами, вдохнули бы новые силы в его
огромную душу и измученное сердце...
бы он мне написал? А этот уникальный снимок: крупный план, улыбающееся лицо
Владимира Высоцкого, он одет в белую рубашку без воротничка, а за его спиной
два жилых здания: над правым плечом - пятиэтажное, над левым - трехэтажное -
я сохраню на всю жизнь и передам своим детям...
только-только начинал восхождение к своей вечной славе...
впечатления оставил город Белоомут. В то время этот небольшой городок
прославился тем, что его швейная фабрика выпускала супермодные плащи из
ткани болонья. Ясно, что большую часть населения составлял прекрасный пол.
Этим Белоомут напоминал Иваново - "город невест".
имеют финансовые возможности, я связался с руководством и предложил им
праздничный концерт. Условия показались соблазнительными для обеих сторон, и
в назначенный день и час за нами прибыл автобус.
Представьте огромный зал, мест на восемьсот, заполненный процентов на
девяносто женщинами! А в нашей бригаде из десяти человек - все парни!!!
Сцена была не очень высокой, и первые ряды находились в паре метров от нее.
Уже при первом моем появлении на сцене - а я не только декламировал,
участвовал в юмористических сценках, но и вел конферанс - отчетливо
слышалось, что зрительницы меня разыгрывали, как в лотерею. Сначала я
подумал, что это шутка, но потом заметил, что и других участников
аналогичным образом оценивают.
что, честно говоря, я даже несколько растерялся, не зная, что предпринять, и
несколько минут стоял, держа вынужденную паузу, пока мне на ум не пришел
неожиданный ход. Во весь голос я обратился к залу:
вокзал?
шумят!
то, что у них, похоже, с головками не все в порядке, но я крепко разозлился
и приготовился к любым неожиданностям. Однако вопреки моим опасениям
зрительницы оказались вполне разумными и оценили юмор: шутке моей дружно
похлопали, и больше инцидентов не возникало.
аплодисменты, а моя сценка - "Фотограф" вызвала в зале гомерический хохот.
Сюжет простой: к фотографу-пьянице приходит клиент-заика и просит
сфотографировать его на паспорт. Фотографируется, приходит за снимками.
Фотограф путает фотографии и всякий раз выдает бедному заике снимок другого
человека, а потом и вообще групповой снимок, на котором, выбрав кого-то,
начинает убеждать заику, что это он.
подхватывает первое попавшееся фото, возвращается и сует заике. - Все! - И
исчезает.
кулисы.
отбывая срок, я с ней выступал на сцене колонии, и зеки в буквальном смысле
выпадали в осадок от смеха.
танцах, и мы, естественно, не отказались. Нам подносили и подносили, и к
концу танцевальной программы многие из нас, исключая меня, с трудом
держались на ногах. Потом нас разобрали по хатам. Не помню, что рассказывали
мои партнеры, но я с двумя музыкантами, саксофонистом Жорой и пианистом
Феликсом, оказался в деревянной избе, принадлежащей местной фельдшерице
Катерине.
и горячительными напитками. Но Катя, судя по всему, жила одна.
простуду, согласился выступать, чего делать было нельзя: он посадил горло, и
с тех пор голос у него был хриплый.
игриво подмигивая мне.
номер, она сказала:
бутылок портвешка... - Видно, на другом конце провода что-то спросили, и
Катерина саркастически ухмыльнулась: - Как что делать? Трахаться, вот что! -
усмехнулась она и шлепнула трубкой по аппарату.
мне. - Пойдем за стол?
двух, после чего разошлись по углам. Мы с хозяйкой дома - в небольшую
спаленку, Жора со своей подругой улеглись в горнице, на диване у окна, а
Феликс со своей выбрали закуточек за русской печкой, стоящей едва ли не
посередине. Поупражнявшись в сексуальные "догонялки", мы наконец заснули.
Прислушавшись, я разобрал жалобные причитания:
на помощь, подумав, что он с кем-то не на шутку сцепился. Но в горнице было
темно, и пока я искал выключатель, Феликс продолжал взывать о помощи. Когда
же лампочка ярко осветила избу, все буквально взорвались от хохота.
жалобно скулил. Проснувшись среди ночи от желания сходить "по малой нужде",
он начисто забыл, где находится, а в темноте окончательно потерял ориентиры
и стал кружить вокруг печи, пытаясь отыскать выход. Ему почудилось, что он
заперт в лабиринте и ему вот-вот придет конец.
"удобства" были на улице.
выполнения призыва партии: "Искусство в массы" - проходили с полной отдачей
Конюшевский Владислав
Березин Федор
Пехов Алексей
Якубенко Николай
Суворов Виктор
Браун Дэн