Штатский взглянул на Бондаря, и впервые улыбка сошла с его лица.
выкрикнул.
томительных дня, которые для Бондаря показались вечностью. Наконец его
снова повели в комнату комиссара, где находился тот же самый штатский. Он
внимательно оглядел Бондаря, поморщился от его запаха, потом что-то быстро
бросил полицейскому, и узника отвели в душевую, где он впервые за
несколько дней увидел настоящее мыло. С огромным удовольствием он
тщательно помылся, вытерся насухо и сразу же почувствовал себя человеком.
Своей одежды он не обнаружил, вместо нее лежали светлые легкие брюки и
хлопчатобумажная безрукавка. Быстро одевшись, он подумал, что в его жизни
как будто намечается поворот и нужно держать ухо востро.
Бондаря, потом вытащил из кармана пистолет и сказал:
О'кей? - О'кей! - согласно кивнул Бондарь. Они вышли на улицу. Перед
входом стоял коричневый "мерседес", который и домчал их до роскошного
особняка с вычурной лепниной. С опаской ступив на сверкающий мраморный
пол, Бондарь остановился и завистливо огляделся вокруг.
он у сопровождающих - двух огромных угрюмых азиатов, одетых в облегающие
безрукавки, под которыми играли груды мышц. Не дождавшись ответа, он хотел
двинуться вперед, но оба атлета придержали его за плечи, и Бондарь понял,
что лучше не испытывать судьбу и спокойно ожидать приглашения.
и сказал по-русски:
пустой болтовней. Ты понял?
отозвался Бондарь. - Хотя мне и хочется кое о чем спросить, но я не буду
этого делать.
голос бывшего Президента бывшего Советского Союза, что Бондарь даже
вздрогнул и покачал головой.
столом с многочисленными телефонными аппаратами и компьютером.
хозяином кабинета.
собеседника.
он.
видневшегося из-за стола хозяина кабинета.
- Нет-нет, все в порядке! - попытался успокоить его Бондарь, понимая, что
перешагнул границу дозволенного.
Фамилия? - Бондарь.
надеясь, что он одумается и начнет честный разговор, но он молчал, и
Большой Стэн потянулся к одной из папок. Достал оттуда листок и стал
читать:
восьмого сентября тысяча девятьсот шестьдесят девятого гола. Отец Виктор
Парфенович, слесарь горьковского автозавода, умер от сердечной
недостаточности в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году. Мать Алевтина
Юрьевна, бывшая медсестра на том же заводе, несколько лет не работает,
алкоголичка. С четырнадцати лет воспитывался у тетки Маргариты Юрьевны и
учился в московской школе. Всерьез увлекся боевым самбо. Достиг хороших
результатов и вошел в юношескую сборную города Москвы. Вскоре был призван
в армию, проходил службу в воздушно-десантных войсках. Через некоторое
время направляется в войска специального назначения, попадает в
Афганистан. Несмотря на представление командира, награжден не был,
неоднократно замечен в употреблении алкогольных напитков и наркотиков,
грубил своим непосредственным начальникам, к службе относился с
пренебрежением...
появилась ненависть.
В его голосе не было ни злости, ни иронии, просто усталость делового
человека, который сознательно открывает все свои козыри и предлагает не
терять попусту дорогого времени. - Вы убедили меня в том, что вы серьезный
человек. Думаю, можно перейти к самому важному для меня вопросу.
тюрьмы? - Могу, - спокойно ответил тот. - Уже хорошо! - вздохнул Бондарь.
- Пойдем дальше. Захотите ли вы оказать мне эту помощь? Если да, то за
какую плату? Не за мои же красивые глаза? Но если вы хотите денег, то их у
меня просто нету! - Он вывернул для наглядности карманы.
подошел к Бондарю, покровительственно похлопал его по плечу, затем налил
изрядную порцию виски в стакан и протянул ему: - Пей, малыш, думаю, мы
договоримся... - Он внимательно проследил за тем, как Бондарь опрокинул
виски в рот, задумчиво побарабанил короткими пальцами по столу, словно в
последний раз взвешивая, стоит ли иметь дело с гостем или нет, потом
решительно стукнул ладонью, как бы ставя окончательную точку, и сказал: -
Малыш, несколько лет назад ты участвовал в одной секретной операции в
Афганистане. Нам нужна твоя помощь. За это мы не только вытащим тебя из
тюрьмы, но и обеспечим тебе и твоим детям безбедное существование на всю
оставшуюся жизнь.
самого главного!" Он чувствовал, что настал его звездный час. Теперь
только бы не упустить свой шанс!
идет о пяти контейнерах, которые ваша группа спрятала в горах Кандагара.
улыбнулся. - Короче! Тебе известно, что в этих контейнерах? - Золото,
драгоценности, - не моргнув глазом, ответил он.
ты не позабыл это место? - Он хитро прищурился.
сказать... - Он специально не говорил ни да ни нет.
понимая игру парня.
полную свободу.
Бондарь.
долларов и особнячок в Париже на мое имя. - Бондарь подался вперед.
последнее слово, - твердо сказал Большой Стэн.
собеседника, понял, что это бессмысленно. Он глубоко вздохнул и сказал:
виски, выпил единым махом и решительно произнес: - Хорошо, согласен!
подмигнул, и они выпили, закрепив таким образом достигнутое соглашение.
желая больше подвергать его риску, организовал у отдельной палаты
круглосуточное дежурство. Мало того, всем работающим на этом этаже были
выданы спецпропуска, и попасть туда было весьма непростым делом. Богомолов
даже ввел своеобразное ужесточение режима: у вооруженного дежурного,
находившегося за бронированным стеклом, находился не просто список лиц,
допущенных на этот этаж, но и их фотографии. Кроме того, прежде чем войти,
каждый из них обязан был опустить в специальное отверстие свой пропуск,
затем миновать устройство, наподобие тех, что установлены в аэропортах.
Пронести оружие было практически невозможно.
даже такому ведомству, к которому принадлежал Богомолов, помог случай.
Одна иностранная фирма очень хотела выйти на российский рынок, и
предложила свои приборы заинтересованным ведомствам. Но везде последовал
отказ: даже по демпинговым ценам ни Органы, ни милиция были не в состоянии
Березин Федор
Шилова Юлия
Лондон Джек
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур