Чтение 5–й страницы книги ~Правосудие Бешенного~

— Не важно. Меньше будешь знать, дольше проживешь.

— Послушайте, если вы в таком тоне и дальше…

— Ты, следователь, наверное, не понял, — перебил его незнакомец, — говорить буду я, а ты будешь слушать!

Сергей Петрович решил, что разумнее будет выслушать наглеца, звонившего по правительственной связи. Видимо, тот занимал довольно высокий пост и чувствовал свою безнаказанность.

— Хорошо, говорите, я готов вас выслушать, — дипломатично согласился Малютин,

— Во-первых, ты дал ход кое-каким бумагам, что вредит серьезным людям. Во-вторых, твои подчиненные суют нос, куда их никто не просит. И в-третьих, ты совсем забыл о своей семье. А что, если, к примеру, на твою дочь, а она такая еще лапочка, какой-то нехороший человек положит глаз и захочет всадить ей по самое не могу?..

— Все мы под Богом ходим, — сдерживая возмущение и стараясь говорить, как обычно, спокойно, откликнулся Малютин.

Ему уже приходилось выслушивать нечто подобное. Но чтобы такое говорили по правительственной связи? Внутри появился холодок. Простой человек с улицы не мог воспользоваться правительственной связью. А значит…

— Ну-ну, следователь, доходишься! — угрожающе произнес незнакомец.

— Давайте обойдемся без угроз, — успокаивающе заметил Малютин и попытался вытянуть из звонившего хотя бы какую-то информацию, чтобы понять, откуда «ноги растут». — Я все уже понял. Что вы хотите?

— Вот так-то лучше! — усмехнулся тот. — Тормозни дела, связанные с контрактами «Бонитэкса», и у тебя появятся деньги для дома на Ривьере…

— Все?

— Для начала и этого хватит. Если наше сотрудничество будет успешным в этом деле, то позже можно обсудить и другие дела. Ну, так как, договорились? А, следователь?

— Во-первых, вы не представились. Так деловые разговоры не ведутся… — схитрил Малютин.

— Мои данные тебе пока ни к чему! — зло бросил звонивший. — Сделай то, о чем тебя просят. Сначала мы должны проверить тебя на вшивость.

— Ладно, я все понял. — Неожиданно Сергею Петровичу пришла в голову мысль: «А что, если это провокация и его просто „оперативно разрабатывают“, а разговор записывают те, кто хочет свалить его?» — Считаю этот разговор провокацией и сразу предупреждаю, что вынужден буду доложить о нем начальству. Продолжение разговора бессмысленно. — И тут он решился сделать встречный выпад. — И прошу запомнить: ваши угрозы могут подтолкнуть меня к адекватным мерам. — Он сделал небольшую паузу и многозначительно добавил: — А вам, надеюсь, известно, что засим последует!

Проговорив это, Сергей Петрович тут же опустил трубку на рычаги телефона и наконец-то мог дать волю своим чувствам.

«До чего расшатали страну! — мелькало в голове Малютина. — Мне, следователю по особо важным делам Генпрокуратуры, прямым текстом предлагать такое! Какую же мощную поддержку нужно чувствовать за своей спиной, чтобы себе этакое позволять! А может быть, я прав и этот звонок не что иное, как провокация?»

Сергей Петрович нажал кнопку селектора.

— Юра, — попросил он своего помощника, — выясни, пожалуйста, откуда мне только что звонили по правительственной связи. Как только узнаешь — сразу ко мне!

Помощник появился в кабинете у Малютина через несколько минут.

— Звонок был сделан из президентской ложи Государственной Думы, Сергей Петрович.

— Спасибо, Юра, свободен.

Малютин задумался: по роду своей деятельности он достаточно часто пересекался со многими чиновниками и из правительства, и из администрации Президента; он также лично был знаком со многими руководителями Госдумы. Но Сергей Петрович был твердо уверен, что голос говорившего с ним не был ему знаком.

«А может, звонивший воспользовался прибором для искажения голосового тембра? — подумал он. — Хотя… нет, вряд ли! Уж слишком он уверенно и нагло разговаривал с ним, зачем ему эти технические штучки? Он убежден, что ему все сойдет с рук… Ну что ж, надо быть готовым ко всему. Попробую уговорить дочку некоторое время походить с охраной…»

III. ДИСКРЕДИТАЦИЯ

Нугзар Джанашвили последнее время не находил себе места: ему позарез нужно было нейтрализовать строптивого Малютина, но он все никак не мог нащупать к нему подходов. Люди, которых Нугзар приставил к следователю, донесли, что теперь за Малюгиным и его домочадцами приглядывает охрана. Это еще больше осложнило проблемы, вставшие перед Джанашвили.

Нугзар приказал «рыть глубже» — и это принесло неожиданные результаты. Как-то в один из обычных суетливых дней, который Джанашвили проводил в мотаниях между Госдумой, Белым домом и собственным банком, его потревожил Палыч — Олег Павлович Бахрушин, бывший сотрудник КГБ-ФСБ, а ныне подполковник в отставке и начальник подчиненной Нугзару охранной структуры «Эко-банка».

— Нугзар Исаевич, важные новости! — заявил Бахрушин, вызвонив по мобильному шефа. — Есть разговор не больше чем на полчаса. Когда вы освободитесь?

Джанашвили ехал в собственном бронированном «Мерседесе» с заседания Думы на встречу с одним из замминистра финансов.

— Витя, мне нужно полчаса для важного разговора. Палыч просит, — сказал он сидящему рядом с водителем референту. — Посмотри там, когда у меня подходящая дыра появится?

Референт покопался в своих бумажках:

— Если только в девять, сразу после ужина…

— Слушай, Палыч, давай к девяти подкатывай к «Трем пескарям» на Зубовской площади. У тебя будет сорок минут. Уложишься? И гляди, если с говном каким приедешь…

— Не волнуйтесь, шеф! Информация вам понравится… — пообещал Бахрушин.

— Ну-ну, посмотрим, — пробурчал Джанашвили, и его мысли переключились на предстоящую встречу с замминистра, с которым довольно быстро сблизился и начал дружить домами.

Феликс Никодимович Барышников был одним из самых неприметных руководителей Министерства финансов. Про таких обычно говорят: серая мышка. Но у этой «серой мышки» был «синдром Наполеона». Как и император, Феликс Никодимович был весьма маленького роста, но с такими непомерными амбициями, что им позавидовал бы и сам Наполеон. Конечно же, он весьма старательно и искусно скрывал это, но Джанашвили его сразу расколол, за первой же «рюмкой чая». А узнав сокровенную тайну маленького человека, вознамерился постепенно приручить его, заставить работать на себя.

Встречаясь с ним, Нугзар всегда делал ему комплименты, как девушке, старательно подчеркивал, что его советы весьма ценны для него, всегда дарил ему подарки, и чем дальше, тем дороже они становились.

Постепенно Феликс Никодимович стал чувствовать себя чуть ли не королем, но только в минуты общения с Нугзаром, и, конечно же, ему хотелось чаще с ним встречаться, ловя, подобно наркоману, настоящий кайф. Барышников старался делать так, чтобы и Джанашвили тоже хотел его видеть. А для этого нужно было только одно: быть ему полезным, то есть добывать необходимые сведения. На этот раз, как каралось Барышникову, Нугзар будет по-настоящему доволен. Совершенно случайно он наткнулся на копию счета на сто пятьдесят тысяч долларов, отправленных Велиховым в адрес фирмы, принадлежащей зятю Президента. Откуда ему было знать, что копию )того документа специально подкинул ему сам Манютин.

Сергей Петрович был вполне осведомлен о темных делах Велихова, Джанашвили и иже с ними. Компания там была довольно пестрая: боссы железнодорожных перевозок, нефтяные магнаты, осетинские водочные короли, неутомимые строители финансовых пирамид, международные аферисты разных национальностей и мастей. Не было для Малютина секретом и то, что все они испытывали друг к другу взаимную ненависть. Особенно единодушно ненавидели Велихова.

Зная о близких отношениях Барышникова с Джанашвили, и не только с ним, Сергей Петрович был уверен, что тот сообщит об этой «бомбовой» находке и депутату, и другим конкурентам Велихова. Чего он этим добивался? Во-первых, Джанашвили и его компания ненавидят Велихова как соперника, а значит, не преминут воспользоваться полученной информацией, чтобы раздуть ее в прессе и привлечь к Беликову внимание органов правосудия, а сам Малютин останется в стороне и сможет спокойно выполнять свои функции. Во-вторых, сам Джанашвили или кто-то иной наверняка не заметит, что, опубликовав копию этого взрывного документа, из стана борцов с Велиховым переходит в стан «возмутителей спокойствия в стране», а также посягает на «святая святых»: президентскую Семью, то есть подставляет себя под удар.

Малютин не учел лишь одного: трусость этой самой «серой мышки» — Барышникова. Феликс Никодимович, прекрасно понимая, что за «бомба» оказалась в его руках, не решился показать документ даже «своему лучшему другу», а прочим своим знакомым из олигархов о нем и вовсе не упомянул. Своя рубашка ближе к телу. Он сделал так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы: и Джанашвили заинтересовать по макушку, и себя не подставить. Он переписал печатными буквами копию счета и повез ее на встречу с Джанашвили… А по телефону напустил такого туману, что Нугзар ехал в ресторан «Три пескаря», где была назначена встреча, с большим нетерпением.

Эта встреча сулила им обоюдное впрыскивание адреналина в кровь. Листок с информацией действительно поверг Джанашвили в самый настоящий шок: если раньше он мог только догадываться, откуда «ноги растут», то теперь получил подтверждение.

— Отличная новость, дорогой! Я всегда верил в тебя, друг мой, и всегда говорил, что ты далеко пойдешь, если тебе не мешать! Жаль только, что я не смогу этим воспользоваться на всю катушку… — огорченно вздохнул Джанашвили.

— Почему, Нугзарчик?! — недоуменно воскликнул замминистра. — Ты что, не веришь, что я срисовал эту копию с настоящего документа?

— Что ты! Я-то верю… — он деланно вздохнул, — но мне нужно, чтобы поверила пресса, а так, только ссылка на «достоверные источники», может оказаться простым сотрясением воздуха… Конечно, и это заставит его понервничать, что в конечном счете тоже неплохо, но мне маловато… Жалко, что ты не смог утянуть сам документ…

— Ага, чтобы себя подставить?

— Или по крайней мере снять факсимильную или ксероксную копию… — Он с надеждой посмотрел Барышникову в глаза.

— Не обещаю, но… попытаюсь…

Джанашвили, великолепно изучив своего приятеля, прекрасно знал, что давить на него бесполезно, можно только спугнуть, а потому они самозабвенно отдались изысканным блюдам и превосходному грузинскому вину…

Бахрушин был у ресторана ровно в девять. Едва он успел переброситься несколькими словами с Толиком — шофером-охранником Нуги, как в сопровождении двух телохранителей появился раскрасневшийся от обильной еды Джанашвили.

— Толик, покатай нас по городу с полчасика, — приказал Нугзар шоферу.

Толик кивнул и вывел машину на Садовое кольцо.

— Ну, что там у тебя? — спросил Джанашвили, поворачиваясь к своему начальнику охраны и протягивая руки к приготовленной Бахрушиным толстой папке.

Тот молча продвинул по сиденью папку шефу и торжественно развязал тесемки. Джанашвили увидел лежащие в ней страницы какого-то досье. Он достал несколько верхних листов и бегло проглядел их.

— Да это же… — задумчиво протянул Нугзар и удивился такому роковому совпадению: только что получил от замминистра убойный материал на Беликова, а тут ему еще подваливают на него же. Джанашвили усмехнулся: — Бедный Аркаша!

— Так точно, шеф! Это секретное досье ФСБ на нашего главного конкурента Аркадия Романовича Велихова! — гордо произнес Бахрушин. — Я, правда, просил своих ребят на Малютина мне накопать, но у них на него не больше, чей у нас. Я и брать не стал. А вот эти материальчики мне в копеечку обошлись… Пришлось платить.

— Сколько дал? — поинтересовался Джанашвили.

— Пятнадцать.

— Ничего, эти бумажки того стоят. Не волнуйся, получишь назад с компенсацией… — пообещал довольный Нугзар.

Он с интересом углубился в чтение. Бахрушин, уже изучивший это досье от корки до корки, думал о том, что полезные знакомства в жизни — это все!

«Не имей сто рублей, а имей сто друзей… — про себя продолжал развивать свою мысль главный охранник. — Здорово, что я с бывшими коллегами по-прежнему в баньки похаживаю. А то, что я на досье, которое мне майор Сенцов подкинул, десять штук баксов ухитрился наварить, еще лучше. Эх, махну я, пожалуй, на Багамы! Возьму девчонку послаще и…»

От сладких мыслей его оторвал Джанашвили:

— Отличный материал, молодец! Деньги за эти бумажки возьмешь завтра, Витя тебе их выдаст. А чтобы они на ветер не улетели, ты мне должен найти Велихова. Слух идет, что он, хитрый лис, сейчас где-то в Европе кантуется. Приступай к его поискам немедленно — это будет твоим главным занятием. Малютина пока в общую разработку, пусть его твои ребятки покошмарят немного. Надо, чтобы этот говенный следователишка занервничал, задергался — может, тогда и проколется на чем. Ну а мы тут как тут, на подхвате будем стоять. Ты все понял?

— Понял… — кивнул враз погрустневший Бахрушин. Ему стало ясно, что ни на какие Багамы ни с какой знойной телкой в ближайшие дни, а то и недели он не попадет.

С тех пор как Нугзар Джанашвили оказался на самой верхотуре власти, у него не было страшнее и опаснее конкурента, чем Аркадий Романович Вели-хов. Последний, даже находясь в бегах один черт знает где, все равно умудрялся оказывать влияние на Семью Президента: ведь через его руки проходили все их теневые и полуофициальные расходы. Из олигархов-банкиров Велихов по-прежнему оставался наиболее приближенным к Семье. А в нынешние времена, когда Президент был последней инстанцией в решении многих вопросов, входить в его «семейный» круг дорогого стоит.

Джанашвили мечтал оттеснить Велихова и занять его место. Все предпосылки для этого имелись. Не хватало лишь одного: той единственной, но по-настоящему крутой информации, которая помогла бы Нугзару отстранить Велихова от контроля за российской нефтью и тем самым подрубить корни его финансового могущества.

Теперь у Джанашвили на руках были все необходимые козыри. Оставалось только найти Велихова, встретиться с ним и предъявить эти козыри ему. Нуга был уверен: Аркадии Романович, как умный человек, поняв, что проиграл, вряд ли станет лезть в бутылку и, скорее всего, уступит ему, Нугзару, принадлежащие Велихову пакеты акций «Роснефти». Остальное было бы делом техники…

Бахрушин без труда доказал, что не напрасно получает свой солидный оклад, положенный ему Джанашвили: через три дня главный охранник доложил шефу, что нашел следы Велихова. Для этого ему понадобилось прошерстить чуть ли не всех своих информаторов, потратить на них несколько тысяч долларов — и тогда один из чиновников президентской администрации проговорился: дескать, слышал, что дочь Президента часто звонит в Париж и разговаривает она не с кем иным, как с Велиховым.

Для зацепки Бахрушину и этого было достаточно. В конце концов, когда-то в ФСБ он считался неплохим оперативником. Бахрушин позвонил коллегам в Париж и за пару часов установил местоположение Велихова. Аркадий Романович снимал роскошную трехэтажную виллу в Версале, аристократическом предместье Парижа, и время от времени наведывался в столицу, чтобы вкусно поужинать в самых престижных парижских ресторанах.

Получив по электронной почте фотографии Велихова и его версальской виллы, Бахрушин поспешил к шефу, чтобы доложить, что задание выполнено.

А Велихов, которого для порядка постоянно сопровождали повсюду несколько человек личной охраны, не предчувствовал никакой опасности. Он знал, что Интерпол объявил его персону в международный розыск. Но, чтобы не попасть ищейкам из международной полиции на глаза, достаточно было не вести общественно значимой жизни: не давать интервью, не участвовать в каких-либо политических акциях или благотворительных мероприятиях. Аркадий Романович по-прежнему лично контролировал свой разветвленный многомиллионный бизнес, посещал театры и концертные залы, делал дорогие покупки на аукционах…

Однако никому не приходило в голову, что этот невысокий, лысоватый человек в дорогом костюме, так непринужденно садящийся в собственный «Мерседес» на Елисейских полях или на бульваре Мон-парнас, — русский банкир, из-за афер которого пострадало множество людей, и что этот человек фактически нелегально живет во Франции и разыскивается Интерполом как особо опасный международный преступник…

Так совпало, что и Велихов испытывал постоянное неудобство от того же человека, что и Джанашвили: ему тоже костью поперек горла стоял Сергей Петрович Малютин. Правда, сам Сергей Петрович об этом не догадывался, он просто делал свое дело, а на Велихове предпринимаемые им шаги сказывались лишь косвенно. Но и этого было достаточно, чтобы Велихов забеспокоился и стал принимать ответные меры…