тат зрелости. Результаты вывесили очень поздно. Я несколько раз просмот-
рела списки, но своей фамилии не нашла. Я долго бродила по улицам, на
лице моем было написано полное отчаяние, но в душе я лелеяла безумную
надежду: произошла ошибка, справедливость будет восстановлена. Шел уже
одиннадцатый час, когда я заявилась к Матушке, в аптеку ее брата. Она
дала мне вволю выплакаться, а потом сказала: "Пойдем посмотрим списки
вместе, я вижу лучше тебя". И вот, в пустынном дворе лицея, в полной
темноте, мы, зажигая спичку за спичкой, принялись снова перечитывать
список в поисках моей фамилии, убежденные, что она должна там быть, что
в конце концов она там обнаружится. И она обнаружилась, даже с хорошей
отметкой.
эльзасским вином "в честь такого события", я дала Матушке обещание: ког-
да ее не станет, советоваться с ней как с живой. И я всегда держала это
обещание, нарушив его только один раз, четыре года назад, во время по-
ездки в Цюрих, потому что мне было стыдно и я бы опротивела себе еще
больше, если б усыпляла себя воспоминаниями о Матушке.
человека, которого люблю, и, конечно, о малыше Титу, и все это смешива-
лось в одну кучу, и я видела дочку Аниты, и даже девочку со станции те-
хобслуживания в Аваллоне-Два-заката. Как же ее зовут, ведь ее отец гово-
рил мне... И я подумала, что все дети, встретившиеся на моем пути, их
взгляды, их игрушки - лысая кукла, колода карт - предвестники чудовищной
кары, которая меня ждет.
ное, я заметила ее не сразу. Терпеливо, видимо, уже повторяя свои слова,
которые доносились до меня даже не издали, а просто из иного мира, она
спросила:
это ни странно, я все же удивилась. Я встала и направилась вслед за жен-
щиной. Только когда мы проходили через зал, я вдруг увидела помещение,
где просидела больше часа: скатерти в красную клетку, полным-полно посе-
тителей, запах горячего теста и майорана. Телефонная будка находилась на
первом этаже, рядом с плитой, где готовили пищу, и воздух в ней был гне-
тущий, сухой.
на все плюну. Дани! Ты меня слышишь?
ке его дыхание. Я поняла, что он боится, тоже боится. Наконец он загово-
рил каким-то свистящим голосом, от которого задребезжала мембрана.
можем где-нибудь встретиться.
тив. Ты меня слышишь?
знаешь, спроси. Так вот, километрах в двух-трех от этого городка ты уви-
дишь гостиницу "Белла Виста". Там для тебя заказана комната.
одной свободной. Поезжай туда на машине.
гостинице переоденешься, снимешь свой костюм. Я позвоню туда через двад-
цать минут, убедиться, что ты уже там. И тогда встретимся.
положение гораздо опаснее моего.
для тебя.
я, а не ты.
краям огромной площади светились ярмарочные балаганы. Сквозь звуки венс-
кого вальса из тира доносились выстрелы. Дальше высилась эстрада для ор-
кестра, украшенная к завтрашнему вечеру гирляндами лампочек.
террасы кафе, вдыхая запах моря и аниса, текла беспечная толпа, которая
неохотно расступалась передо мной. Я спросила дорогу. За городком шоссе
круто поднималось, потом проходило вдоль новых домов, где на балконах
ужинали люди, а дальше шло над освещенным луной пустынным пляжем из бе-
лой гальки.
скалистом мысу, среди пиний и пальм. Здесь было очень многолюдно и очень
светло. Я поставила "тендерберд" у въезда в парк, отдала чемодан портье
с золотыми галунами, подняла верх машины, заперла на ключ багажник и обе
дверцы.
Отвечая на вопрос, кто я и откуда приехала, я вспомнила о гостинице в
Шалоне, и перед моими глазами вдруг всплыло лицо Филиппа, обезоруживающе
красивое, и это немного приободрило меня. Нет, решительно, я законченная
психопатка.
точек, с новой мебелью, с вентилятором, который лишь перегонял горячий
воздух, открытое окно выходило на море. Я бросила взгляд вниз, на осве-
щенный бассейн, где с громкими криками плескались какие-то юнцы, потом
разделась и, стараясь не замочить волосы и забинтованную руку, приняла
душ.
встречаемся в Марселе.
она на холме, на том месте, где ты бросил меня.
сять по улице Канебьер.
сама придешь пешком. Я буду тебя ждать.
Марселя. Поколебавшись, что надеть - брюки, в которых я ходила накануне,
или муслиновое платье, - я надела платье. Я выбрала его потому, что по-
няла: он не хочет, чтобы я была одета так, как вчера, когда его видели
со мной в "тендерберде". Не будь я в таком смятении, предосторожности
этого жулика показались бы мне смешными. Я причесалась и взглянула на
себя в зеркало: никаких сомнений, там я, да-да, я, все было настолько
реально, что я зажмурилась.
я когда-либо проезжала. Улочки, еще более узкие, чем парижские, расхо-
Свержин Владимир
Куликов Роман
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Посняков Андрей