да, Пако.
"Молодец, привет", - и сразу же заказал АваллонДва-заката. Нам пришлось
ждать минут двадцать. Мы пили кофеуже по второй чашке - и молчали.
спросил, у нее ли пальто, которое забыли в кафе.
рови, что это не ее пальто. Как-то странно все это.
плечи. За его спиной, через окно, я видела "тендерберд", он стоял на са-
мом солнцепеке. Как раз перед телефонным разговором я забежала в туалет,
ополоснула лицо, причесалась, немного подмазалась. Я вернула Рекламной
Улыбке его кепку, и сейчас она лежала перед нами на стойке. Толстая жен-
щина в черном пальто сновала взад и вперед по пустому залу, вытирая сто-
лы, и, делая вид, что поглощена своей работой, слушала, о чем мы гово-
рим.
другом конце провода. - С небольшим стоячим воротничком. Есть марка ма-
газина: "Франк-сын. Улица Пасси".
но, это мое пальто. Как бы придавая мне мужества, он сжал мне плечо и
спросил в трубку:
слышала ее дыхание, шелест бумаги.
Вроде обложки от книжечки, представляете? А внутри листки вырваны. На
обложке стоит фамилия: Лонго, мадемуазель Лонго.
розовый слоник на шарнирах. Если надавить снизу, он вроде шевелится. Да,
маленький слоник.
живал меня. Забинтованной рукой я делала ему знаки, чтобы он продолжал,
что нужно продолжать, что я чувствую себя хорошо. Он спросил:
хотите там найти, наконец?
разобрать марку-под номером 3210-РХ-75.
мер "тендерберда", но с того места, где мы стояли, его не было видно, и
он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула в знак того, что номер тот
самый, и оторвала ухо от трубки. Я не хотела больше слушать. Мне удалось
добраться до стула, и я села. Дальнейшее я помню очень смутно. Я
чувствовала себя опустошенной. Рекламная Улыбка продолжал еще несколько
минут разговаривать по телефону, но уже не с женщиной, а с каким-то ав-
томобилистом, кажется, немцем, который остановился здесь, чтобы выпить с
семьей по рюмке вина. Рекламная Улыбка с трудом объяснялся с ним.
не помню, как он подошел, у меня в сознании вдруг что-то оборвалось.
Всего лишь на одно мгновение. Я попыталась улыбнуться Рекламной Улыбке.
Я видела, что это его немного успокоило. Мне казалось, что я знаю его
давным-давно. И женщину в черном, которая молча стояла за его спиной, -
тоже. Он сказал мне:
дома, и украсть пальто. Оно было там?
правда туго соображает, но мне-то уж пора перестать обманывать себя. В
моей квартире на улице Гренель два замка и дверь очень крепкая. Туда
нельзя проникнуть, не взломав дверь топором, не переполошив всех сосе-
дей. Нужно разгадать, как похитили мое пальто, как отправили телефоног-
рамму Морису Кобу... Хватит обманывать самое себя.
нату по этому дому, где все в действительности началось, брожу взад и
вперед. Порой я откидываю штору на одном из окон и смотрю на звезды, ко-
торые сверкают в темноте. Я даже пыталась было их сосчитать. Порой я ло-
жусь на кожаный диван и лежу там, долго лежу в полумраке - свет в комна-
ту пробивается из прихожей, - крепко прижав руками к груди ружье.
не разговариваю. Только повторяю про себя песенку моего детства: "Светлы
мои волосы, темны мои глаза, черна моя душа, холоден ствол моего ружья".
Я повторяю ее снова и снова.
буду метить прямо в голову, кто бы это ни был. Короткая вспышка - и все.
роны. Последний оставлю для себя. И меня найдут тут, избавившуюся от
всего, я буду лежать с открытыми глазами, словно глядя в лицо своей под-
линной жизни, лежать в белом костюме, запятнанном кровью, тихая, чистая
и красивая - одним словом, такая, какой я всегда мечтала быть. Только
раз я захотела на праздники пожить иной жизнью, и вот - все, мне не уда-
лось, потому что мне никогда ничего не удается. Никогда ничего не удает-
ся. Мы ехали очень быстро, дорогу он знал как свои пять пальцев. Он явно
был встревожен и обескуражен этим разговором с АваллономДва-заката, но в
то же время я чувствовала, что он наслаждается тем, что сидит за рулем
новой для него машины, и его простодушная детская радость раздражала ме-
ня. Он снова надел свою красную клетчатую кепку. Он почти все время вел
машину на предельной скорости с легкостью и уверенностью профессионала.
пришлось сбавить скорость, и он, воспользовавшись этим, достал из карма-
на рубашки сигарету. Он немного разговаривал со мной. Что-то рассказал о
своем детстве, о работе, и ни слова - о пальто и всей моей истории. На-
верное, хотел, чтобы я хоть ненадолго забыла о том, что со мной случи-
лось. Оказывается, он не знает, кто его родители, рос в приюте, а когда
ему было лет десять, его взяла оттуда крестьянка из деревни в окрестнос-
тях Ниццы, и, говоря о ней, он называл ее "моя настоящая мама". Видно
было, что он ее боготворит.
Ох, и здорово мне там жилось! Здорово, черт побери! Когда мне было во-
семнадцать лет, умер муж моей мамы, но она все продала, чтобы поставить
меня на ноги. Купила мне старенький "рено", и я возил минеральную воду в
Валь. Ну, в нашем деле, чтобы хорошо зарабатывать, приходится крутить
баранку днем и ночью, а я хоть с виду и балагур, но когда нужно серьезно
поработать, то обращаются ко мне. Теперь у меня две машины: "сомюа" и
"берлие". На "берлие" возит товар в Германию один мой товарищ по приюту.
Он мне как брат, он за меня даст отрубить себе обе руки, и из него не
выжмут ни одного слова, которое могло бы повредить мне. Его зовут Батис-
тен Лавантюр. Ох и парень! Я вам не рассказывал? Мы с ним решили стать
миллиардерами. Он считает, так будет легче жить.
чал. Немного погодя я спросила его:
"Двух сиротках", на церковной паперти. Ну, надо же было дать мне ка-
кое-то имя. Может, из газеты взяли или еще откуда...
кто вас бросил. Все это чепуха.
ла своего ребенка. Да и потом - я живу, правда ведь? Она всетаки дала
мне главное-жизнь. И я доволен, что появился на свет.
я вчера ехала с Филиппом. Машины здесь шли в несколько рядов. "Сомюа"
ждал нас на обочине, под палящим солнцем. Маленький Поль дремал на си-
денье в кабине. Он проснулся от шума открываемой дверцы и тут же выпа-
лил, что Рекламная Улыбка идиот, что им теперь ни в жизнь не успеть се-
годня взять груз в Пон-Сент-Эспри, а завтра все будет закрыто.
отмахаю, это при желании можно, а там суну им в лапу, чтобы они немного
задержались. Так что не волнуйся, спи себе на здоровье.
фе в Аваллоне-Два-заката. Он захватит ваше пальто. Он рассчитывает быть
Мороз Александра
Афанасьев Роман
Маккэфри Энн
Суворов Виктор
Перумов Ник
Володихин Дмитрий