си. Я подумал, что вы просто решили немного прокатиться, доставить себе
удовольствие посидеть за рулем шикарной машины. Но не тут-то было! Бе-
зумная карусель, пленником которой я стал, продолжала крутиться. Вы
въехали в Фонтенбло. Я видел, как вы купили какую-то одежду и чемодан.
Пот струился у меня по спине. Это был какой-то бред. По вашей воле мы
внезапно поменялись ролями. Всю эту ночь я составлял план действий, не
принимая вас в расчет, словно вы были пустое место. А теперь выяснилось,
что инициатива в ваших руках, что у вас есть свой план, которому вы сле-
дуете, совершенно не заботясь обо мне. Все время, что вы ехали к Жуаньи,
- а я за вами, буквально в двухстах метрах, приноравливаясь к вашей ско-
рости, - я строил всевозможные догадки, одну невероятнее другой. И самая
бредовая была такая: Анита вчера вечером оказалась права, когда говори-
ла, что вас провести невозможно. Значит, вы сейчас знаете, что я следую
за вами по пятам. И только одна версия не пришла мне в голову-то, что
было на самом деле. Ваша уверенность росла с количеством пройденных ки-
лометров, и мне приходилось работать головой и одновременно не забывать
о педалях, чтобы не потерять вас из виду. Никто никогда не наблюдал за
вами так пристально, как я, и все же вы то и дело ставили меня в тупик.
Например, около бистро в Жуаньи я лишь в последнюю минуту заметил, что
вы остановились. Потом, когда вы снова поехали, меня мучила мысль, кто
этот шофер грузовика, с которым вы разговаривали. Тогда, Дани, я еще не
знал, какая удача вам сопутствует, но чутьем пенял, что эта встреча, как
и все остальные, обернется против меня. К концу дня на автостраде под
Оксером, где вы начали гнать со скоростью больше ста шестидесяти кило-
метров в час, я безнадежно отстал от вас. Вот тут-то мне стало ясно, что
эта гонка, эти покупки в Фонтенбло можно объяснить только одним - вы ре-
шили воспользоваться машиной не для небольшой прогулки, а на все празд-
ники, и вы мчались прямо к неведомой мне цели. Необходимо было вас оста-
новить. Кроме того, я вдруг понял, что вы точно повторяете путь Аниты,
но только в обратном направлении, и это было самое ужасное. Я чуть было
не наткнулся на вас и не выдал своего присутствия, проезжая через ка-
кую-то деревню у поворота с автострады. Сидя в машине, вы разговаривали
с какой-то старухой, стоявшей рядом. Я подождал вас неподалеку, метрах в
ста от станции техобслуживания, на которой я прочел название деревни:
Аваллон-Два-заката. Мне показалось, что я окончательно сошел с ума. Как
сказала мне Анита, именно в этой деревне она оставила ваше белое пальто.
Вы совершенно сознательно, упорно сокрушали весь мой план. В этом я
окончательно убедился, снова увидев "тендерберд" и бирюзовое пятно вашей
косынки у станции техобслуживания. Бесспорно, это была именно та самая
станция, у которой останавливалась и Анита. У меня в кармане лежала кви-
танция на ремонт фонарей. На ней был штамп, и я сверил название деревни.
Я разорвал квитанцию с какой-то идиотской яростью, сидя за рулем своей
машины. Затем я достал пузырек дигиталиса, который лежал у меня в ящичке
для перчаток, и, не обращая внимания на то, что было светло, пошел за
вами по высокой траве, между деревьями. Сделав порядочный круг, я очу-
тился позади белого домика, в который вы вошли. У одной из бензоколонок
стояли какие-то люди и болтали. Все мои мысли были направлены только на
то, каким способом незаметно настичь вас и убить так, чтобы никто не
увидел меня, не услышал никакого шума. Стоявший в отдалении туалет, куда
вы вошли, оставив незакрытой дверь, был подходящим для этого местом. В
открытую дверь я вдруг увидел вас со спины, ваш белый костюм, ваши свет-
лые волосы. Вы неподвижно стояли меньше чем в трех метрах от меня. Перед
вами было зеркало. Я отпрянул к наружной стене и, едва переведя дыхание,
тут же ринулся на вас. Я обхватил вас сзади, оторвал от пола, закрыв
своей широкой ладонью вам рот. Ваши очки упали, отлетев к противополож-
ной стене этой тесной конуры. Мои действия были сумбурны, как и мои мыс-
ли. Вы уцепились левой рукой за косяк двери. И я увидел эту руку. Я
смотрел на нее всего лишь какую-то секунду, но эта секунда была самой
длинной в моей жизни. Я вдруг с предельной ясностью понял, что сам раз-
рушаю весь свой план. У женщины, которую видели на шоссе, была перевяза-
на левая рука. А у вас - нет. Я мог вас убить, но вы не стали бы той
женщиной! Я схватился за ручку двери и со всей силой захлопнул ее. В мою
ладонь, которой я зажимал вам рот, словно ударил немой вопль, и ваше те-
ло тотчас же обмякло в моих руках, вы соскользнули на колени и так и ос-
тались в этой странной позе - упершись лбом в пол, с рассыпавшимися во-
лосами, которые закрывали ваше лицо. Не знаю почему - может, испугавшись
того, что я наделал шума, или голосов, доносившихся снаружи, или вашей
руки, которая раздувалась с поразительной быстротой, а может быть, прос-
то сообразив, что, если я убью вас сейчас, судебно-медицинский эксперт
без труда определит, что рука была покалечена перед самой смертью, - но
я бросился бежать. Только очутившись в своей машине, я немного отдышал-
ся.
убить вас у трупа Коба или же, убив, отвезти вас к нему. А на станции
техобслуживания я не смог бы незаметно вынести вас. И я поступил пра-
вильно. Много раз потом я сожалел о том мгновении, когда вы были в моих
руках, но думаю, что я поступил правильно.
чера. Я заранее развернулся по направлению к Парижу. Я был уверен: после
того, что произошло, вы поедете в Париж. Мне не давала покоя мысль, ви-
дели ли вы меня. Мне хотелось есть, пить и спать. Я несколько раз выхо-
дил из машины, чтобы прогуляться в тени. Я еще не знал, насколько велико
ваше упорство, не знал вашей поразительной способности черпать мужество
в том, что, казалось, должно было вас сломить. Тогда я еще не понимал,
какие преимущества дают вам эти качества.
предполагал. Было уже темно. Я снова развернулся. Ехали вы медленно. Вы
опять навязывали мне свою волю, заставляя ехать с той же скоростью, что
и вы. Задние фонари "тендерберда" слепили меня. В Солье вы неожиданно
свернули с автострады на какую-то улочку, и я потерял вас из виду. Я
несколько раз пересек город, пытаясь найти вас, но тщетно. Тогда я пое-
хал дальше на Юг, остановившись на минутку, чтобы заправить машину, вы-
пить стаканчик вина и купить сандвич. Километры летели из-под колес моей
машины, я ощущал такое одиночество, какого никогда не испытывал.
на той же стороне улицы, метрах в пятидесяти впереди. Мне кажется, я
засмеялся, увидев его. Осторожным шагом я в темноте направился к "тен-
дерберду", у которого теперь был опущен верх. Фары его неожиданно зажг-
лись. Я увидел, что с вами сидит мужчина. И тут "тендерберд" тронулся с
места. Я побежал к своему "ситроену". Я говорил себе, что вы совершаете
все эти необъяснимые поступки из чистого садизма, что вы решили сначала
полностью сломить меня, а потом уже прикончить. Мне все же удалось вас
нагнать, я увидел вашу перевязанную руку, увидел, как вы с этим парнем в
сером пуловере вошли в гостиницу "Ренессанс". Я все равно тоже пошел бы
туда, потому что Анита сказала мне, что именно в этой гостинице она
ночью сняла номер. Теперь уже у меня не оставалось никаких сомнений, что
вы сознательно, пункт за пунктом, начисто разбиваете мой план. Я дождал-
ся, пока вы вышли. Я дал вам уехать из Шалона с этим сутенером, который
понравился вам исключительно потому, что он олицетворял собою именно тот
тип мужчин, который я ненавижу. Вы не можете себе представить, Дани, до
чего я был измучен.
ним за столиком в пустом зале ресторана. Я наблюдал за вами, как и днем
во время обеда, через окно. На вас были брюки цвета вашей косынки-такое
же бирюзовое пятно, за которым я гнался весь день. Кажется, я рассуждал
в эту минуту так, словно вы действительно были любовницей Коба, кажется,
я сам поверил в то, что придумал для других. Я ждал долго, очень долго.
Потом я увидел, что вы поднялись в свой номер, отдав себя во власть это-
му мерзавцу, увидев полоску света, пробившуюся из-за тяжелых штор, за
которыми вы решили провести с ним ночь.
дальний свет, не заботясь о встречных машинах. До Парижа триста сорок
километров. Я должен добраться туда не позже пяти часов утра. Я добе-
русь. Я заверну труп Коба в коврик и увезу его вместе с ружьем. Я унич-
тожу фотографию Аниты, которую забыл сорвать со стены. Я не буду спать.
Я выдержу, я поборю свою усталость, свое отчаяние. В Шалон мне придется
возвращаться уже утром, я одолею еще сотни километров, как одолеваю их
сейчас, я вернусь в этот сад при гостинице до того, как вы снова сядете
в "тендерберд". Скажем, часам к десяти. Мне необходимо вернуться в де-
сять часов. Пресытившись развратом, вы проспите за тяжелыми шторами уж
во всяком случае до десяти, не подозревая, что толстый увалень опередил
вас. Я найду способ даже днем перенести труп Коба и ружье в багажник
"тендерберда". А потом, все равно где, но я вас убью, влив вам в рот пу-
зырек дигиталиса, и, зажатое в моей ладони, ваше сердце перестанет
биться, как у птенца. Мальчишкой я видел, как другие ребята убивали
птиц. Я кричал и бил их всех. В тринадцать лет я был уже выше среднего
мужчины, я был толстый, и мальчишки давали мне прозвища, которые приво-
дили меня в бешенство. Но я всех их бил. Они смеялись над моими родите-
лями за то, что те бедные. Но я их всех бил. Я хотел бы сейчас снова
стать мальчишкой. Я хотел бы... сам не знаю чего... Наверное, чтобы не
было грязи, чтобы все было чистым, спокойным и незыблемым. Я больше не
могу, Дани.
ятствовала. Кроме того, оказалось, я потерял ключи от дома Коба. Мне
пришлось вынимать замок из двери, которая вела в сад, а затем ставить
его на место. Я перенес завернутое в коврик тело Коба в багажник своей
машины. Мне с трудом удалось втиснуть его туда. Потом я вернулся в дом
за ружьем. Потом - чтобы сжечь фотографию Аниты и еще раз проверить, не
оставили ли мы где-нибудь следов нашего пребывания. Когда я посмотрел на
кровать, в которой вы спали ночью, я вдруг ничком лег на нее, дав себе
Лондон Джек
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Фазиль Искандер
Доставалов Александр
Пехов Алексей