Чтение 16–й страницы книги ~Прощай, друг~

И голова легионера в третий раз опускается на стол. Все присутствующие,
не двигаясь, глядят на него. Мелутис вздыхает, идет к окну, смотрит на
рассыпанные в ночи огни.

- Разбудите его, - командует он.

Проппа тотчас возвращают в сидячее положение и ослепляют сильной
настольной лампой. Кислым тоном Мелутис возобновляет допрос:

- Кто стрелял в охранника? Он или ты?

- Не знаю этого типа.

- Кто знал комбинацию сейфа? Он или ты? Пропп трет глаза и берет из
пепельницы зажженную сигарету одного из полицейских, Горика. Реакция Горика
вмиг пресечена жестом Мелутиса, наблюдавшего за сценой по отражению в
стекле.

- Послушай, фараон, - говорит после затяжки Пропп. - Это меня не
касается, но этот Барран - он же медик, парень образованный.

Мелутис оборачивается, глядя на него, как ни странно, совсем не злыми
глазами. Он слушает.

- Если это он обстряпал дельце, - продолжает Пропп, - то он бы его как
следует подготовил. Тебе такое вряд ли было бы по зубам.

- Он его и подготовил.

По знаку старшего инспектора, который руководит своими людьми с
выработанной годами властностью, один из полицейских, Муратти, приносит
черный чемодан Баррана и раскрывает его перед Мелутисом. Тот вынимает оттуда
фотоаппаратуру Изабеллы и объявляет:

- Вот это приехало к нам по транспортеру.

- А денежки? - вкрадчиво спрашивает Пропп.

- Их он, конечно, оставил при себе.

- Двести кусков - штука объемная.

- Значит, у него был сообщник, которому он их передал!

Легионер скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула, снова
готовый уснуть.

- Если в качестве сообщника вы нашли только меня, то вам самое время
пошевелиться, - саркастически замечает он.

Молчание Полицейские не шелохнутся. И вдруг Пропп сам выпрямляется на
стуле и переходит в наступление, окончательно проснувшись:

- Ты видел послужной список этого Баррана? Он великолепный стрелок! Это
признано официально!

- Ну так что? - настораживается Мелутис.

- И такой стрелок будет всаживать в охранника четыре пули сорок пятого
калибра? Да брось, одной и то было бы уже много!

- А ты, оказывается, кое-что знаешь! - присвистнув, говорит Мелутис.

Легионер, вдруг обернувшись на стуле, указывает на одного из
присутствующих инспекторов - Горика.

- Я это прочел в газете, спроси у него!

В ответ на вопросительный взгляд Мелутиса Горик досадливо морщится, но
утвердительно кивает. По-прежнему держа в руке кобуру Баррана, старший
инспектор круто поворачивается, идет в свой кабинет и захлопывает за собой
дверь.

В большой комнате с тяжелой обивкой на стенах и со старинной мебелью,
на стуле, приставленном спинкой к створкам двери, чтобы не дать мадемуазель
Аустерлиц возможность сбежать, сидит Барран. Перед ним - журнальный столик,
уставленный кушаньями, которые девушка покорно приносит ему из буфетной:
холодный цыпленок, ветчина, салат.

Барран ест и пьет, заканчивая свой рассказ.

- ...Я выходил со стороны гаража. И там, посреди подъема, меня едва не
раздавила машина!..

- Машина той самой Изабеллы, та же, что была в Марселе? - спрашивает
девушка.

- Я не заметил. Но не думаю. В Марселе была взятая напрокат... Горчицы.

У стоящей перед ним в скромном платье, платье девушки из богатого
квартала, белокурой, кроткой, захваченной рассказом мадемуазель Аустерлиц во
взгляде появляется удивление.

- Вы же говорили, машина была белая.

- Я не о цвете машины, - вдруг раздражается Барран. - Я говорю.
"Горчицы". Принесите мне горчицы?

Девушка устремляется в буфетную, на ходу дважды с опаской оглядываясь
на Баррана. Оставшись один, медик повышает голос, чтобы она его услышала:

- Вы не верите ни одному моему слову?

Молчание. Потом из буфетной доносится голос девушки. Но это не ответ на
его вопрос:

- Этот американец, которого арестовали, - он был с вами в подземелье?

После короткой заминки Барран отвечает:

- Нет. Я был один.

Девушка возвращается с горчицей. Но посреди комнаты останавливается,
недоуменно нахмурившись.

- Но тогда кто же взял деньги?

- Тот, кто знал комбинацию сейфа. В пятницу вечером, когда я дал себя
там запереть, сейф был уже пуст.

Он встает и идет за горчицей, которую мадемуазель Аустерлиц ему так и
не донесла. На секунду останавливается перед ней - она с тревогой смотрит на
него снизу вверх и изо всех сил старается понять.

- ...Меня засадили туда, - продолжает Барран, - чтобы создать видимость
самого натурального ограбления, но истина куда проще... Достаточно было
взять и уйти...

Говоря это, он берет баночку с горчицей из рук девушки и возвращается к
столу.

- Но это невозможно! - восклицает девушка. - Когда же?

- В момент ухода, как только опустели коридоры.

На свою беду появился охранник...

Девушка, похоже, до конца не убеждена. Она даже вдруг оживляется,
повышает голос:

- Но убит-то он все-таки из вашего револьвера!

Медик поднимает голову девушка затронула его самое больное место. Он
сухо отвечает:

- Его тоже достаточно было взять.

Другая комната квартиры мадемуазель Аустерлиц, чуть позже. Это гостиная
с роскошной, но старомодной мебелью и коврами. Стоящие по углам комнаты
штатив с курительными трубками, шахматный столик, клюшки для гольфа а сумке,
фотография в рамке свидетельствуют, что тут живет и мужчина.

Сидя на диване перед увеличительным зеркалом с подсветкой, Барран
бреется электробритвой. Похожая то ли на монашку, то ли на сестру Армии
спасения, девушка медленно расхаживает по комнате, искоса поглядывая на
медика.

- Обычно вы живете с отцом? - спрашивает Барран.

- Да. Он уже два месяца лечится в Швейцарии.

- Что с ним?

- Инфаркт.

- Который вы год учитесь?

- Третий... В общем, третий год на первом курсе.

- А имя у вас есть?

- Доминика. Но все зовут меня Ватерлоо.

- Почему? - поднимает на девушку глаза Барран.

- Потому что моя фамилия Аустерлиц (7).

- А-а, - понимающе кивает Барран. Поверх увеличивающего зеркала,
которое деформирует его собственное лицо, он рассматривает девушку. Судя по
ее виду, она оттаяла. У нее на лице свежая, чарующая улыбка.

- Это из-за экзаменов... Я, наверное, глупая... И потом, я всегда
паникую...

Улыбка сходит с ее лица.

Барран выключает электробритву и протягивает к девушке руку.

- Подите сюда, Ватерлоо.

С боязливым выражением лица, обрамленного длинными белокурыми прядями,
она подходит и, держа руки вдоль бедер, останавливается перед ним. Он
усаживает ее и мягко спрашивает:

- Вы поможете мне?

Ватерлоо молчит Барран начинает объяснять:

- Имя Изабелла Моро, ее работа в СИНТЕКО, адрес, который она мне
дала... Все было липой! Она предусмотрела все, чтобы я не смог напасть на ее
след. Кроме одного! Она проходила медосмотр! У нее была форменная одежда
компании и медицинская карточка, как у всех служащих!.. И у меня есть
свидетель: Вы!

Ватерлоо медленно качает головой. В ее глазах вновь появляется страх:

- Как я, по-вашему, вспомню эту женщину? Их прошли десятки!

- Ее карточка - вот что напомнит ее вам! Вы ставили ее в картотеку,
значит, знаете, где ее найти? Так вот, она мне нужна!

Девушка вскакивает:

- Нет!.. Я не буду этого делать!.. Нет!..

Она вдруг поворачивается и бежит к двери гостиной. Но расстояние до
двери слишком велико. Барран оказывается у нее раньше, преграждает Ватерлоо
дорогу.

- Это вы убили его!.. Вы!.. Я уверена!..

Она выкрикивает это, сжимая маленькие кулачки и пятясь от медика, потом
вдруг снова поворачивается и бежит к другой двери.

Барран, ринувшись за ней, броском регбиста сбивает ее на пол.
Навалившись на задыхающуюся Ватерлоо, он удерживает ей запястья и ноги,
вплотную приблизив свое лицо к лицу девушки. Она закрывает глаза, чтобы не
видеть его.

- Завтра вы пойдете в СИНТЕКО, - говорит Барран. - Принесете мне ее