документов спецкора Романько. Но потом ответственный секретарь Федерации,
не любивший меня, но еще в большей степени не терпевший Гаврюшкина, а
ходить ему приходилось под его непосредственным началом, признался
доверительно, что моя задержка - дело рук зампреда, вызвавшего его "на
ковер" и прямо заявившего, что Романько слишком часто стал ездить, пусть
посидит дома.
касается квоты, то хотел Гаврюшкин или нет, но республика имела право сама
определять, кто займет положенное ей место в пресс-центре того или иного
чемпионата. И хотя сама зависимость от Москвы даже в таком деле, как
посылка спецкоров, выглядела, по меньшей мере, странной, если не сказать
унизительной, но ее воспринимали на всех уровнях как закономерность,
сложившуюся с годами, хотя были тогда люди, пытавшиеся поломать порочную
практику. Увы, ломали их...
однако, Гаврюшкин умудрился взять на воскресенье на вечер, продлив таким
образом на два дня выплату суточных в швейцарских франках.
сенсационных работах с допингами мне рассказал Серж Казанкини. Мишель
Потье жил в Женеве, и было бы грешно не воспользоваться подвернувшейся
возможностью познакомиться с мэтром. Допинги, вернее, проблема их
нейтрализации интересовала меня давно.
из Киева. Вам передает привет мой приятель Серж Казанкини, он-то и просил
позвонить вам.
хотелось бы с вами встретиться.
благонадежности. Я не встречаюсь с журналистами, извините меня, считаю,
что допинг - слишком серьезная проблема, чтобы ее можно было превращать в
обыкновенную сенсацию. Впрочем, к вам это не относится, мистер...
моем имени было бесполезно: из моих зарубежных знакомцев лишь один Серж
Казанкини произносил "Олег", а не "Олех".
семнадцать часов?
Москву.
разочарование. - Дело в том, что завтра с петухами я укачу в горы, на
весенний снег. Это для меня святое время... Вот если б вы катались на
лыжах...
лыжи остались дома.
третий? Замечательно, это мой размер, и у меня есть ботинки, не слишком
новые, но качество гарантирую. Лыжи возьмем у приятеля, я думаю, два метра
вас устроит?
невозможно, я буду стоять у гостиницы, простите, где вы остановились? В
"Интернационале", отлично. Значит, в 6:00! У нас будет достаточно времени
поговорить на интересующую вас тему. О'кей?
Потье, и весело сказал:
Гаврюшкина. - Есть мысль завтра с утра рвануть на рынок, там по субботам
ширпотреб идет из Франции, Италии, и недорого.
пригласили покататься на лыжах.
прекрасно понимая, что Гаврюшкин субботний рынок никогда ни на что не
променяет. А тем более - на катание в горах.
встал легко, хотя было лишь 5:30.
швейцарца, но разницы не заметишь, потому что женевцы говорят
по-французски, пьют французское вино, но, правда, закусывают швейцарским
сыром", - вот приблизительно такими словами закончил свою рекомендацию мой
парижский друг, узнав, что у меня появилась счастливая возможность
побывать на берегах Женевского озера.
175 см., был строен и седовлас, с лицом загорелым, строгим, голубые глаза
выделялись на темно-коричневом фоне, как два светлых и бездонных озерца, в
коих заплескались приветливые искорки, когда мы двинулись навстречу друг
другу.
полувопросительно-полуутвердительно сказал Мишель Потье, внимательно
рассматривая меня, словно бы принюхиваясь, как борзая, взявшая след. Это
ощущение еще несколько раз возникало у меня в тот день и поначалу слегка
коробило, точно швейцарец все никак не мог удостовериться, действительно
ли я тот, за кого себя выдаю. Но ни единым словом, ни единым даже малейшим
жестом или движением глаз не дал мне Потье пищи для неудовольствия. Лишь
позже, когда мы встретились с ним во второй раз, а затем и в Париже в
гостях у Сержа Казанкини, я получил исчерпывающее объяснение тому, что
меня тогда так задело. Дело в том, что Мишель Потье никогда раньше не
знакомился с человеком из СССР и, будучи осторожным и щепетильным в своих
привязанностях и знакомствах, боялся попасть впросак. "Я - жертва наших
средств массовой информации, создавших устойчивый образ представителя
вашей страны - это или сотрудники всесильного КГБ, или официальные
чиновники государственных учреждений, они же - на Западе известно об этом
хорошо - так или иначе связаны с КГБ", - признался Мишель Потье.
обеспокоились: не хватил бы апоплексический удар.
холеного, серебристо-стальной окраски, приземистого "Рено" с двумя парами
лыж, надежно закрепленных специальными резиновыми тросами на багажнике.
"ситроенов" и "мерседесов", "лендроверов" и "фордов", "вольво", "сузуки" и
туристских автобусов, набитых лыжниками. Можно было подумать, что в это
прозрачное морозное утро пол-Европы сдвинулось с места и устремилось в
горы, в снежный рай, где солнце, покой и свежий ветер, высекающий слезы на
крутых виражах.
мысли, сказал Мишель. - Хеппенинг в белом. Рекордное число лыжников,
рекордное число поломанных лыж, рук, ног, но дай бог, чтоб эта напасть
обошла нас стороной! - Потье, держа руль в левой, правой истово
перекрестился.
глубокими! - в тон ему сказал я.
учесть, что на лыжи я встал еще в школе - у нас на это отводилось пять
часов в неделю. Я вырос в Гштаде, есть такой шумный популярный нынче
лыжный курорт, а в моем детстве это был славный, тихий и добропорядочный
городок, где люди знали друг друга и обязательно встречались в церкви или
на горе. Судьба меня миловала: кроме лыж, я не ломал ни рук, ни ног. С
годами, правда, стал кататься осторожнее; Серж твердит, что таким способом
я пытаюсь опровергнуть мнение авторитетов, утверждающих, что раз в пять
лет горнолыжник просто-таки обречен на неприятность. А почему бы мне и
впрямь не посрамить этих оракулов?
слабости, за что давно окрещен в кругу друзей-горнолыжников прозвищем
"Камикадзе".
исчерпался, и Мишель спросил:
заниматься?
отвечал Мишель. - Нынешний допинговый бум в спорте - это лишь старт
всеобщего помешательства, поверьте мне. Если б допинг был сам по себе, не
подпитывался постоянно наркотиками или, наоборот, если хотите, не
подпитывал бы сам наркобизнес, было бы проще. Грань между ними провести
нелегко, хотя, казалось бы, цели преследуются разные. Наркотики - это уход
в мир иллюзий и ощущений, допинг же - взрыв изнутри, эдакий спортивный
ускоритель с "лазерной накачкой", цель которого - успех, слава, деньги. К
сожалению, оба этих феномена конца ХХ века - близнецы-братья. Потому-то
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия