Чтение 3–й страницы книги ~Боец невидимого фронта~

если ты поможешь мне. Если примешь мое предложение. Правда, теперь условия
изменились. Досрочный дембель я тебе обещать не могу. Теперь служить
придется полтора года - полгода срочной и год по контракту. Но это все равно
будет меньше, чем если дисбат, и гораздо меньше, чем тюрьма.

- Так это... Это вы?!.

- Что я?

- Оружие?..

Капитан только пожал плечами. Мол - какое это теперь имеет значение.

- Так что соглашайся. Лучше - соглашайся...

Он согласился. На новом месте службы с него сняли хэбэщку и сняли сапоги.
Вместо них выдали потертые джинсы, футболку и кроссовки. И всем выдали кому
джинсы с кроссовками, кому костюмы-тройки с туфлями. Но даже в джинсах и
костюмах они были очень похожи друг на друга - ростом, телосложением и даже
лицами.

У них был один рост, одинаковое телосложение и подобные лица! Как будто
они из инкубатора вышли.

Что за чудеса такие?

- Пошли на занятия, - предлагал командир. И тут же кричал:

- Отставить! - когда облаченные в пиджаки солдаты начинали по привычке
строиться. - Как есть пошли. Бесформенной толпой.

Курсанты, с трудом отрываясь друг от друга, рассыпали строй, расходились
по классам.

- Сегодня у нас контрольная работа по ранее пройденной теме - подделка
документов с использованием подручных средств. Приготовьтесь, пожалуйста.

Курсантам вручали листы бумаги, карандаши, скальпели, ручки, тушь,
оконную замазку, подошвы ботинок, ластики, сырую картошку и вкрутую
сваренные яйца.

- Приступайте.

Курсанты рисовали бланки, резали печати из подошв и ластиков и резали
пополам яйца, с помощью отделенного белка перенося печати с документов на
чистые листы бумаги...

- Прошу сдавать работы.

Десяток поддельных бланков и оттисков печатей легли на стол
преподавателю.

- Перерыв десять минут...

- В кабинет семнадцать шаго-ом... вольно марш!

- Сувальдовые, как и все прочие замки, вскрывают не отмычкой и не
кувалдой - а чем?

- Автогеном?

- Вскрывают вот этим, - и преподаватель стучал пальцем себя по лбу. -
Отсюда вопрос - с чего следует начать вскрытие замка неизвестной вам
системы?

- С подбора отмычек?

- С углекислоты?

- ?..

- С магазина! Надо пойти в магазин и купить точно такой же, как вам
предстоит вскрыть, замок. Разобрать его и внимательно изучить механизм.

Ясно?

- А если это будет швейцарский сейф?

- Значит, купить швейцарский сейф!.. Но не только вскрывать замки учили
курсантов, но и человеческие души.

- Когда разговариваете с собеседником, старайтесь смотреть ему прямо в
глаза. Это вызывает доверие. Бегающий или упертый в пол взгляд вызывает
отторжение...

Прикладную психологию преподавала молодая и очень симпатичная женщина.
Которая вызывала у курсантов-срочников живой интерес.

- Следите за руками, они очень многое могут сказать о человеке...

- Для того чтобы соблазнить женщину, надо понять, что она ждет от
мужчины, и соответствовать образчику ее мечты. Для чего имеет смысл узнать,
какие книги она читает и какие фильмы смотрит, и прочитать те же самые книги
и посмотреть те же самые фильмы, проанализировав линию поведения
героев-мужчин. После чего...

Курсанты с удивлением узнавали, что, оказывается, быть навороченным, с
"Мерседесом" и нагловатыми повадками меном для покорения женского сердца
недостаточно. Что можно быть занюханым неудачником на ржавом самокате и
заполучить себе в постель любую раскрасавицу. Если знать, как заполучить.

- Курсант Глущенко, назовите главное условие; которое необходимо
соблюдать при соблазнении женщины.

- Ну... Наверное, быть щедрым, водить в рестораны, дарить цветы?..

- Нет, это средства. Надо быть к ней безразличным. В противном случае вы
никогда не сможете контролировать свое и ее поведение. Я ставлю вам
"неуд"...

Акт"рское мастерство вела тоже женщина. Ну или почти женщина, потому что
лет восьмидесяти жуткая мымра.

- Будьте так любезны, изобразить мне... обезьяну.

- Это, простите, не обезьяна, это нонсенс. Это пьяный сантехник на приеме
в Виндзорском замке. Обезьяна милее того, что вы нам здесь
продемонстрировали. Вы не должны использовать привычные вам человеческую
мимику и жестикуляцию. Нужно изображать животных, а не людей, изображающих
животных! В противном случае у вас всегда будут получаться пьяницы и идиоты.
Попытайтесь влезть в шкуру обезьяны. Думайте, как обезьяна.

И выражайте то, о чем она думает, доступными ей средствами.

- Но зачем нам быть похожими на обезьян?

- Затем, милейший, что чем лучше вы научитесь изображать не похожих на
человека обезьян, тем легче сможете изобразить человека.

Покажите еще раз. Покажите... проснувшегося после зимней спячки хорька...

...Беременную слониху, увидевшую приближающегося к ней охотника...

...Вошь, которую зацепил гребешок...

...Гладильную доску, на которую поставили горячий утюг...

Скоро курсанты могли изобразить что угодно, хоть даже случайную занозу в
заднице римского папы.

- Вы очень хорошие ученики. Вы даже лучше, чем студенты актерского
факультета, где я преподавала с сорок седьмого по восемьдесят шестой год...

Еще бы! Если бы тем студентам за неуды влепляли наряды вне очереди,
заставляя драить полы зубными щетками и чистить по тонне картошки в один
заход, они бы тоже, все как один, стали Качаловыми.

"Мымре" вторили преподаватели грима.

- Вот эта помада вам не идет. И пудру вы выбрали не лучшую. Настоящая
женщина никогда бы не выбрала такую помаду и такую пудру. И маникюр... Разве
это маникюр - это краска, намазанная на ногти!

И курсанты, сидя за поставленными в ряд гримерными столиками, старательно
подводили глаза, выпрашивая друг у друга синий карандаш, и примеряли набитые
тряпками бюстгальтеры.

- Застегни, пожалуйста...

Но даже когда помада и маникюр стали ложиться как надо, преподаватели все
равно были недовольны.

- Поймите, одной помады и одного маникюра для того, чтобы стать женщиной,
мало. Надо почувствовать себя женщиной! Надо хотеть нравиться мужчинам. Надо
кокетничать...

И курсанты приучались ощущать себя женщинами.

Как до того беременными слонихами.

- Ой, у меня стрелка на колготках! Какой ужас!..

- Теперь вы моряки. Расставьте ноги шире, перенесите вес на правую ногу,
на левую, и так вразвалочку, вразвалочку...

- Теперь надевайте вот это.

И им выдавали малиновые, с отливом, пиджаки, которые сидели, как
кавалерийские седла на дойных коровах, и выводили на плац, где стоял
новенький "шестисотый" "Мерседес".

- Это "Мерседес" шестисотой модели, - объясняли им. - По-простому -
"мере". Или "телега". Короче, такая крутая тачка, широкая, совсем черная, с
десятикиловаттной стереомузыкой, кондишеном и типа всякими наворотами, чтобы
было удобно ездить на стрелки и оттягиваться с телухой.

Курсанты ошарашенно смотрели на инструктора.

- К "мерсу" положены аксессуары - ну там голда или цепак на полкило,
мобила "Моторола", децел на сто строк и ствол двенадцатого калибра. А если
без "ствола" и "мерса", то, значит, ты голимый лох и твое место у параши.
Понятно? Сегодня без знания этого сленга вас не пустят ни в одно приличное
общество.

- А кто тогда мы? - показали курсанты на малиновые пиджаки.

- Вы, в натуре, братаны, корефаны или брателло, короче, такие крутые
пацаны, у которых все путем, потому что они ездят на "шестисотых" тачках, в
прикиде от Версаче, имеют телку и навороченную хату, ведут себя по понятиям
и разведут любого на одних мизинцах. А теперь - пройдитесь. Курсанты пошли
малиново-золотистым строем, дружно отблескивая голдами и отбивая дробь об
асфальт плаца лакированными туфлями.

- Нет, нет. "Новые русские" ходят не так. "Новые русские" ходят от
живота. Вот так, выбрасывая ногу чуть с вывертом. А главное, лицо, не такое
у них лицо, совсем другое у них лицо.

И не надо хлопать дверцами машины. Они не хлопают дверцами машины, потому
что не открывают их. Им - открывают.

Повторите еще раз.

И еще раз.

И еще...

Трудно это - стать другим человеком. Стать тем, кем никогда не был.

***

- Священники так не говорят.

- Грузины так не пьют...

- Ненцы так не едят...