Чтение 28–й страницы книги ~Киллер из шкафа~

- Папа, ты меня знаешь десять лет. А я знаю, как делаются такие дела. Я
сам делал такие дела. В таких делах всегда говорят, что принесли телеграмму.
А сами приносят пику под ребра или шпалер в котелок. Они обязательно
сказали, что принесли телеграмму. Ну мамой клянусь...

- Не клянись мамой. Рассказывай то, что сказано в бумагах.

- В бумагах сказано неинтересно. Я лучше расскажу, как было на самом
деле. Я хорошо расскажу.

- Не надо как на самом деле. Надо как в бумагах. Я сказал!

- Хорошо, Папа. Как скажешь. Как скажешь, так и будет...

- Говори.

- Там было месиво. Там настрогали трупов больше, чем при мочиловке на
зоне, когда братва сделала бунт. Там было море крови и брызги мозгов по всем
стенам.

- Ты это видел?

- Я видел фотки мусоров. Я видел море крови, мозги, следы пуль на стенах.
Я видел гору мертвечины.

- Кто это сделал?

- Мусора не знают. Мусора никогда ничего не знают. Ну ты же знаешь, как
работают мусора. Они хватают кого видят и бьют по почкам до полной сознанки.
А потом, когда тот начинает писать кровью, его тянут на нары.

- Что тогда они знают?

- Они знают гору трупов, кучу оружия и отпечатки пальцев. Больше они
ничего не знают.

- Что говорят свидетели?

- Свидетели не базарят. Свидетели закрыли языки на замок, выкинули ключи
и молчат, как немые истуканы. Свидетели за дело ничего не скажут, потому что
боятся мокрого.

- Там было что-то интересное?

- Там было интересное.

- Что?

- Там, кроме мусоров, засветилась безопасность. Приходил их следак и все
такое вынюхивал и выспрашивал. В каждую дырку лез.

- Чекисты, говоришь?

- Ну да, они.

- Чекисты, это серьезно. Значит, там чем-то крупным припахивает. За
чекистов надо узнать подробности.

- Узнаем, Папа.

- Что еще?

- Еще там был один интересный чувак. Который замочил пять лохов. Трех из
"стечкина", двух из "макара".

- Ты уверен?

- Гадом буду! Он замочил один - пятерых!

- Он что, шмалял с двух рук?

- Я думаю, он шмалял с двух рук. И ни с одной не промахнулся! Он набил им
башки свинцом, как жиденок глиняную копилку пятаками. Он крутой мочила!

- А может, не мочила? Может, случайный лох?

- Может, и случайный... Только отчего случайный лох так наших братанов
уделал? Что живого места не оставил! Ты же видел, Папа, что стало с их
фасами и профилями. А они, между прочим, не дети. Они до него не по одному
фраеру уговорили. Он крутой мочила! Поверь моему слову. Я нутром чую! От
него несет мокрухой, как от подвала плесенью. Эти пятеро -
цветочки-георгины. Хотел бы я знать про те его ягодки! Папа, он не
какой-нибудь фраер. Век воли не видать! Он не случайно забрел на эту хазу.
Он знал, за чем шел, и знал, кого мочить. Он мочил свидетелей. Он замочил
пятерых! И взял то, что хотел! Папа, то, что он взял, - живой товар! Можешь
резать из меня ремни. Это тот товар, который можно взять! Это товар, который
жжет руки.

- Прежде чем взять товар, надо взять того, кто о нем знает. А ты его
упустил!

- Папа! Кто знал, что он весь из себя такой! Что ему положить пятерых что
в два пальца высморкаться. Кто знал, что на него надо было делать облаву, а
не посылать тех двух уродов, что, увидев шпалер, снимают штаны. Папа, я не
Бог, чтобы знать все! Но я найду его, чтоб мне не стоять больше на этом
месте. Я найду его, Папа!

- Найди. Ты упустил, тебе и найти.

- Я найду и сделаю его, Папа. Я сделаю его на раз! Я отрежу ему уши и
принесу тебе...

- Ты найдешь его, но ты его не сделаешь. Ты не тронешь его пальцем. Если
он такой крутой мочила, как ты говоришь, он тем более нужен мне. Здесь
нужен. Живой нужен.

- Но если не трогать пальцем, он не отдаст бабки.

- Что бабки? Бабки - бумажки. Мусор под ногами. Всех бабок не собрать.
Человечек важнее. Особенно такой. Найди мне человечка, и мы решим с ним за
бабки. И решим за много чего еще.

- А если нет? Там же миллионы баксов.

- Я сказал! За бабки базара нет. За бабки я решу сам. Было бы с кем
решать. Дай мне этого человечка, и он даст свои бабки. Дай человечка!

- Дам, Папа!

- Дашь! Знаю, что дашь. Потому что, если не дашь, наши с тобой
пути-дорожки сильно разойдутся...

Пути-дорожки Папы со своими подчиненными расходились только в одном
случае. В необратимом для подчиненного случае.

- Я сделаю его, Папа! Ты же знаешь меня. Ночами спать не буду, зубы в
кровь искрошу, но сделаю. Разве я тебя когда подводил?

- Не подводил. И не подведешь. Потому что жить хочешь... Неделя! Неделя
тебе на то, чтобы найти его, где бы он ни был. Хоть под землей найти. А если
не найти под землей, то в нее лечь! Я сказал!

Вот такая завертелась карусель...

Кроме объявившей всероссийский розыск милиции, кроме заговорщиков,
разыскивающих единственного оставшегося в живых свидетеля первого боя, кроме
государственной безопасности, за гражданином Ивановым Иваном Ивановичем
начала охоту желающая срубить по-легкому свободно конвертируемые бабки
мафия. Всем стал нужен гражданин Иванов. И значит, некуда было податься
гражданину Иванову, как только в лапы милиции, безопасности, заговорщиков и
мафии. На выбор. К сожалению, не на его выбор.

Глава тридцатая

- Иван? Какой Иван? Ах, Ванька? Не, Ванька не был. Ну точно не был! Лет
пять как уже не был. Забросил, подлец, свою родину. Носа не кажет. А человек
без родины - перекати-поле...

- А может, не был, но звонил?

- Да у нас и телефона, кроме как в правлении, нет. Нет. Не приезжал, не
звонил. После последнего раза как в воду канул.

- А может, вы не знаете? Может, он приезжал, да к вам не зашел?

- Кто? Ванька? Как так не зашел? Чтобы Ванька да не зашел... Да ему,
кроме как ко мне, здесь идти некуда. Дружки прежние все поразъехались.
Старики поумирали. Почитай, один только я и остался. А ты говоришь, не
зашел...

- А кого-нибудь еще насчет его спросить можно?

- Кого-нибудь еще? Экий ты мужик въедливый. Я же тебе толкую, что, если
бы был, ко мне к первому зашел. И ни к кому другому! Но если ты не веришь,
можешь еще у Никитича поинтересоваться. Он там, в третьем доме, если от
магазина считать. Или у Пелагеи...

- Значит, если он вдруг нагрянет, сообщите?

- Если нагрянет - непременно. Что мне, трудно, что ли... Тока ты сперва
скажи, зачем он тебе?

- Так приятель он мне старинный. Работали вместе. Ищу, потому что прежний
долг вернуть хочу. Деньги я у него занимал. А теперь вот вернуть хочу.

- Большие деньги-то?

- Приличные.

- Это правильно. Это дело хорошее. Долги возвращать надо... Только как я
тебе сообщу, если он приедет?

- Позвонишь.

- Как же позвоню? Я же тебе толкую - телефоны все у нас за неуплату
обрезали. Один только в правлении остался.

- Ну, тогда телеграмму дашь. Вот по этому адресу. А вот и деньги на
телеграмму.

- Да ты что, парень. Тут на десять телеграмм хватит!

- А ты срочную!

- Так все равно много!

- Ну ничего. На остаток, если что, за мое здоровье выпьешь.

- Ну разве что за здоровье...

- Вот и ладно. Вот и спасибочки! - поблагодарил старинный Ванькин дружок,
который долг вернуть хотел.

Ручку пожал и в попутную машину, что на станцию шла, запрыгнул.

- Ну так я надеюсь...

А обратным рейсом та машина еще одного Ванькиного кореша привезла.

- Не. Ваньки не было... Почитай, лет пять уж не было... Нет, если бы
приехал - к первому ко мне. Потому что больше не к кому... Ну точно
говорю... Ну у Никитича с Пелагеей можешь спросить... Посылочку от общего
знакомого передать? Так ты оставь, я с превеликим удовольствием... Ах,
только лично? Из рук в руки? Тогда конечно, тогда заморочнее... Сообщить,
когда объявится? Могу сообщить. Отчего не сообщить. Тока у нас телефон не
работает. Телеграмму давать надо. А я пенсию не получал, почитай, два
месяца. Денег даже на хлебушек не хватает... Вот спасибочки. Теперича точно
пошлю. И за здоровье твое выпью... Будьте покойны...

Еще один уехал. Только, видать, не последний.

- Вам насчет Ваньки?.. Посылочку передать? Или долг... Откедова надо,
оттеда и знаю. Догадался... Значит, так, запоминай - пять лет не было, писем
не писал, звонить не звонил... Если бы приехал - я бы знал... Спроси
Никитича и Пелагею... Если надо, могу сообщить... Надо?.. Только телефонов у