похожим на полотно художника-импрессиониста, где зеленый фон перемежался
частыми вкраплениями ярких, живых цветов, среди которых преобладали желтый
и голубой.
двигатели на антигравитационной тяге, и теперь "Эллу" можно было посадить
на любой ровной площадке, соответствующей ее размерам.
отключил антигравитационную тягу, и корабль тяжело осел на мощных
амортизаторах.
шлюза.
сторонам. При этом кожистые клапаны на его ноздрях полностью раскрылись,
что обычно бывало крайне редко. Так же, как и все его сородичи, Архенбах
обладал очень острым обонянием, и любой резкий, неприятный запах вызывал у
него примерно то же ощущение, что и яркий свет, направленный в глаза.
не доводилось вдыхать такой первозданно чистый воздух.
выделения способны засорить воздух. А здесь... - он снова повел головой из
стороны в сторону, - я не чувствую никаких посторонних примесей. Только
запахи земли, травы, леса и моря, находящегося где-то неподалеку.
лесной полосы.
внимательный к мелочам Архенбах.
кроме нас, у кого он мог бы вызвать хоть какой-то интерес.
последовал за Чейтом.
изумруда, на каждой из многочисленных граней которого играли и
переливались солнечные лучи, они вышли к морю.
красоты открывшегося перед ними вида. Несмотря на толстую, покрытую чешуей
кожу и широкую панцирную пластину на спине, Архенбах обостренно
воспринимал любые проявления прекрасного. Кроме того, он был неисправимым
романтиком, и то, что он видел сейчас, наполняло его душу восторгом, а
глаза - слезами радости. Он готов был петь и славить провидение за то, что
оно привело его в это прекрасное место.
километров в обе стороны, далеко уходя в лазурную гладь моря. Само море
выглядело как огромное незамутненное зеркало, в котором отражалось
опрокинутое небо с застывшими на нем, словно нарисованными, легкими белыми
облачками и ослепительным пятном солнца, похожим одновременно на чашу с
расплавленным металлом и на око всевидящего и мудрого древнего Бога,
взирающего с высоты на свое безукоризненное творение, в создании которого
он наконец-то достиг совершенства.
Архенбаха прозвучал так, словно речь шла о некоем страшном святотатстве,
которое, по незнанию, готов был совершить его друг.
собираюсь осквернить этот пейзаж. Бунгало мы поставим в стороне, под
прикрытием леса. Там же будут расположены и все служебные помещения. По
пляжу будут бегать только радостные, загорелые туристы!
потому, что здесь никого нет.
что мое присутствие вовсе не обезобразило окружающий ландшафт.
Архенбаха Чейт. - Почему ты отказываешь другим в праве видеть то, что
видим сейчас мы с тобой? Пойми, Архенбах, мы не гонимся за сверхприбылями,
а потому, если захотим, сможем сохранить это место в первозданной красоте.
Но если мы не застолбим этот участок, то рано или поздно на него положат
свой глаз настоящие акулы индустрии развлечения и отдыха. И тогда можешь
представить себе, что они здесь понастроят - карусели, водяные горки,
точки с холодным пивом и горячими сосисками. Мы же создаем не просто
туристический комплекс, а центр неформального общения варкалов с
представителями инопланетных рас. Черт возьми, Архенбах, неужели ты не
можешь проникнуться всей глубиной взятой нами на себя миссии?!
все, что в данный момент пришло ему на ум, возымели свое действие.
Архенбах.
рукой указал нужное направление.
Архенбах.
разговаривают между собой. Порою они спускаются на песок, чтобы устроить
на берегу какие-то свои странные игрища, смысл которых я, как ни старался,
так и не смог понять.
полосы.
заметил Архенбах.
весьма общительны. А еще они очень любят ролевые игры, когда каждому из
играющих приходится выполнять несвойственные ему в повседневной жизни
функции. Но для того чтобы варкалы слетели со своих веток, должно
произойти нечто необычное.
любого солидного центра отдыха!
игры и вообще все, на что они только окажутся способны. Кроме того, я
думаю, что неплохо было бы нанять пару-тройку варкалов, скажем, для работы
в баре. Для того, чтобы научить их правильно смешивать коктейли, не
потребуется много времени.
но на курсы подготовки барменов записалось не меньше сотни. Для них это
всего лишь новая игра.
ровной, словно проведенной с помощью чертежных инструментов, линией.
море не бывает ни приливов, ни отливов, ни волн. Идеальное место для
купания. А при небольшом ветерке можно в свое удовольствие и без малейшего
риска плавать под парусами на яхте или заниматься виндсерфингом.
варкал, висевший на ней, словно огромная серая дыня. Раскинув в стороны
большие кожистые крылья, он перевернулся в полете через голову и мягко
спланировал на песок в метре от того места, где находились Чейт с
Архенбахом.
птеродактиля. Ноги у него были кривые и короткие, поэтому и роста в нем,
когда он стоял, было чуть больше полутора метров. Зато крылья его в
размахе имели не меньше двух метров. Крылья варкала представляли собой
кожистые плоскости треугольной формы, растянутые между телом и руками. На
концах их выделялись маленькие четырехпалые ладошки с тонкими, похожими на
крючки пальцами. Челюсти у варкала были такие же длинные, как у Архенбаха,
но более узкие и изящные. Они, если можно так сказать, больше напоминали
тонкий хирургический инструмент, нежели слесарные тиски. Такой же
маленькой и изящной была у варкала и голова, которую сверху украшал
широкий кожаный гребень, загнутый назад. Два больших круглых глаза,
смотревших, как у птиц, в две противоположные стороны, поблескивали
радостными огоньками. Это был отнюдь не усталый взгляд умудренного опытом
тысячелетий старца, для которого по эту сторону жизни уже не осталось
тайн. Возможно, то, что глаза варкала, прикрытые прозрачными перепонками,
не имели кожаных век, делало его взгляд похожим на изумленный и
одновременно радостный взгляд ребенка, постоянно открывающего для себя
что-то новое.
улетел на соседний пляж. Там сегодня состоится игра в воу.
выразительный и богатый мягкими обертонами голос его воспроизводился не
горлом, а небольшим отверстием, открывшимся на вершине гребня, венчавшего
голову варкала.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Майер Стефани
Володихин Дмитрий