волосам, помассировал ими шершавые бока своего костюма и последним движением
размял пальцы. Теперь он был готов.
в гимнастическом зале, нельзя назвать равным соперничеством. Планы и
инициатива были полностью в ваших руках. А каков вы один, Оскар, без ваших
платных мордоворотов, готовых разорвать на куски свою жертву? У вас есть еще
время избежать этого. Ваш шанс на свободу -- пройти мимо меня. И в этом вся
загвоздка.
я сожалею, что у меня нет времени, чтобы растянуть вам ощущение невыносимой
боли.
сказал Питт. По правде сказать, он все еще был очень слаб и чертовски устал,
но что-то большее, чем внутренняя мобилизация сил, заставляло его забыть о
боли. Невидимое присутствие Лилли, Тиди, Сэма Келли, Ханневелла и других,
кто стоял за ним, придавало ему силы, которых он никогда не нашел бы в себе
в одиночку.
в начальную стойку каратэ. Но она тут же исчезла. Питт обрушил на Рондхейма
точно рассчитанный удар справа, от которого голова "пирата" дернулась и
завалилась в сторону. Он пошатнулся и прижался к основной мачте корабля.
длительной схватке, что он не сможет вывести из строя своего противника
более чем на несколько минут. Он сделал ставку на неожиданность, что давало
ему преимущество, прежде чем удар каратэ вновь превратит его лицо в кровавое
месиво. Но это преимущество было небольшим.
удара, прыгнул в сторону от мачты и замахнулся ногой по голове Питта, но
просчитался, и Питт успел увернуться. Он достал Рондхейма серией быстрых
ударов слева и тяжелых коротких справа, которые повалили его на колени.
Рукой он держался за разбитый кровоточащий нос.
полубоксерскую, полукаратистскую стойку, ожидая, что дальше предпримет
Рондхейм.-- На самом деле я так же подозрителен, как Карзо Бутера.
что костлявые пальцы смерти протянулись, чтобы охватить его, но он
контролировал свой голос и лицо, которое оставалось ничего не выражавшей
маской.
именем, под которым вы значитесь в метрической записи о вашем рождении? Не
имеет значения -- ваша игра проиграна.
бросился на Питта, но не сделал и двух шагов, как Питт, оторвав от палубы
верхнюю доску, саданул ею Рондхейма по зубам. Питт вложил в этот удар все
свои силы. Его плечи и тело были так напряжены, что ребра скрипели в агонии.
Он знал, что второго раза не будет.
треснуло. Зубы Рондхейма были выбиты из десен -- они вывалились на порванные
губы. В течение двух или трех секунд, когда Питт схватил его рукой. Рондхейм
еще держался прямо, застыв, будто в рамке кинопроектора, а затем, как в
замедленной съемке, рухнул на палубу, подобно поваленному дереву, и остался
лежать неподвижно.
безжизненно повисла вдоль туловища. Он посмотрел вверх на маленькие огоньки
почти правдоподобных орудий форта и заметил, что через павильон проплывает
следующая экскурсионная лодка. Он попытался вглядеться в нее, но пот
застилал ему глаза.
отвращение, но Питт переборол его, подумав, что другого пути нет.
пригнул их вниз, оперев одну его руку о палубу и нижнюю часть металлического
ограждения. Поднял свою ногу и ударил ею по этой руке, внутренне содрогаясь,
когда кость треснула чуть ниже локтя. Рондхейм шевельнулся и застонал.
мрачного удовлетворения, что глаза его жертвы широко открылись, в них
отразилось состояние физического шока.
его ногами в противоположную сторону, уперев их так же, как сделал с руками,
в палубу и ограждение. Мыслящая часть его мозга выключилась. Все ушло из-под
черепной коробки -- остался только контроль за действиями рук и ног,
осуществлявших эту работу. Внутри контуженной, порезанной, а местами и
просто расчлененной оболочки спокойно и размеренно действовала машина.
Смертельная усталость и боль были загнаны куда-то далеко в подсознание,
забыты на время. Он прыгнул на левую ногу Рондхейма.
Затуманенные серо-голубые глаза смотрели вверх, впившись в Питта.
никогда не расплатились бы за ту боль и унижения, которые причинили. Я хочу,
чтобы вы знали, что значит испытывать агонию, когда ломают тебе кости,
чувствовать полную беспомощность, лежа вот так и только наблюдая, как это
вытворяют. Я сломаю вам хребет, как это сделали с Лилли. Я хочу видеть, как
вы сгниете в инвалидном кресле. Но это -- из области желаний. Оскар. Суд над
вами может продлиться несколько недель или несколько месяцев, но нет такого
суда в мире, который не вынес бы вам смертного приговора... Нет. Я сделал бы
вам большое одолжение, если бы убил вас, но этого никогда не будет. А это --
за Уилли Ханневелла.
последний раз, и невыносимый крик ужаса и боли прокатился по палубе корабля,
отозвавшись эхом по всему павильону, а затем медленно затих и совсем замер.
покрытие и посмотрел вниз на искалеченную фигуру Рондхейма. Это было жуткое
зрелище. Ненависть и ярость, заполнившие Питта, нашли свой выход. Он
чувствовал себя совершенно выжатым и ждал, когда его сердце и легкие
вернутся в нормальное состояние.
сопровождении небольшой группы службы безопасности. Они не произнесли ни
слова. Им нечего было сказать, по крайней мере, в течение шестидесяти
секунд, пока им не стало ясно, что сделал Питт.
выбившего из меня к чертям все.
из своего пистолета с глушителем. Он попал в кого-нибудь?
стараясь не применять оружия, убрали с заднего сиденья этих двух обезьян, я
увидел, как вы на мосту старательно изображаете Эррола Флинна. Но я понимал,
что до развязки еще далеко, а потому заставил лечь наших героев на дно
лодки.
мысль Киппманн.-- Они решили, что я сумасшедший, и попросили меня немедленно
убраться.
миллионеров, но шансы на вынесение обвинительного приговора лицам такого
уровня практически равны нулю. Скорее всего, их правительства постараются
ударить по самому уязвимому их месту -- кошелькам. А штраф, который их
заставят заплатить, пойдет скорее всего, на строительство новых авианосцев
для военно-морского флота.
заметил Питт.
намерения "Хермит лимитед".
мосту как Гораций. Мы с Киппманном не стояли бы сейчас здесь, если бы вы их
не уничтожили.-- Он положил руку на плечо Питта.-- Расскажите все.
что один из них мне подмигнул...
ЭПИЛОГ
дня улетучились, и прохладный бриз с запада разносил по аллеям отеля
Андреев Николай
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Нортон Андрэ
Афанасьев Роман
Браун Дэн