кретин-интеллигент, способный лишь слюнявить "страницы классики", не в силах
родить и путной строчки, и выпендрежно поливать власти за все и вся, пугливо
сторонясь любой ответственности... Притом, что эти задроты не способны ни
себе на портки заработать, ни жене на прокладки, ни детям на леденцы. А что
до тебя... Лукавишь? С такой мертвой хваткой и навыком стрельбы из
нетабельного оружия ты должен в "мерее" раскатывать, а не от сержантов
ночами на своих двоих улепетывать! Нет?
вреде безденежья, какую дама пытается закатить, еще никого умнее не сделала.
Перевоспитывать же "отравленную" несчетным количеством зелени сестренку
ввиду шести остывающих трупов я почел делом пошлым до крайности и
бесперспективным до умозрительности. Потому возвращаюсь к своим "баранам" и
подвожу к ним же пылающую благородным негодованием Ольгу:
озаботиться.
пора бы и ноги делать... А уж как с трупами быть - ума не приложу:
холодильник в вашенских апартаментах вместительный?
виски и разговоров о Марке Шагале и поэзии Бродского отправили на кухню
отмывать тарелки от оставшейся после интеллектуального собрания селедковой
требухи.
голову я все равно не дам, а ее руководящее положение меня даже радует: что
делать бомжу в розыске в чужом городе с наперекосяк расквашенной харей,
ножевым ранением в бедро и без копейки денег? В "Скорую помощь" обратиться?
вместительную спортивную сумку пару пиджаков с барского плеча, куртку,
полдюжины рубашек, пару свитеров. Подобрал себе и широкие удобные штанцы от
хороших производителей, малость вышедшие из моды, зато и не шире моей талии:
братан Серега пару-тройку лет назад был поподжарее и, видимо, похищнее.
Урона бюджету дона Флора я не нанес никакого; да и имею я право на
материально-моральную компенсацию ввиду вызволения единокровной сеструхи из
грязных аморальных лап? Уж про зелень, так и оставшуюся лежать в неведомых
мне тайниках, вообще молчу.
поверженной стороны. М-да...
ношение паленого арсенала к имеющимся у меня на сей час грехам не прибавит
ровно ничего и вышак мне выпишет любая из играющих команд, не дожидаясь
решения суда и прочих бюрократических проволочек, металлолом этот полагаю не
лишним забросить куда-нибудь в глубокую речку. Себе же оставляю дареный
Ольге "спенсер", махонький, как пачка "Беломора", и убойный, как гаубица.
Благо патронов к нему - цельная пластиковая коробка. К тому же пистолет
типовой, с фабричной нарезкой под глушитель, который я заимствую со ствола
одного из покойных рэкетиров; глушак тоже новехонький, в работе не был.
Примеряю: красиво, изящно, хорошо.
полном параде и прикиде: подумать только, какие чудеса может сотворить
понимающая женщина с помощью хитрой ненашенской косметики! Только что была
побитая деваха с обширным лиловым бланшем под глазом и распухшими губами,
теперь... Теперь - деловая дама в стиле а-ля Маргарита Тэтчер, разумеется, с
ровным слоем штукатурки, но на синячок - лишь полнамека: так, веки припухли
у барышни после бурно и нетрезво проведенной ночки.
страстной. Короче, не женщина, а красота-загляденье сплошное.
вчистую не удастся, а косметику я тебе наведу после доктора, лады?
всем этом почудилась. Обозрел помещеньице, вопросил уныло:
накрепко увязнуть в здешних разборках-переборках. У них своя свадьба, а мне
бы холостым остаться при такой пьянке. Или, как формулируют заинтересованные
дамы: свободным мужчиной.
бизнес? Продавать еду с питьем и медикаменты. Какие бы катаклизмы ни
происходили, люди хотят выпивать, закусывать и лечиться.
точно, мы к нему вернемся позже...
человек решает сам. В соответствии с зарплатой и возможностями. А вот
рождаться ему на свет или помирать - тут нет его решения. Понял?
зависит от конъюнктуры рынка.
могилки - растет. Мрет народец, не дожидаясь светлой эры окончания реформ.
темно-синей "бээмвухи". Ольга повернула ключ и некоторое время сидела молча,
вслушиваясь в мерное урчание мотора.
оптимизм! Вперед!
специфические, только в один конец. Туда.
от слабости), с лицом цвета доллара и черными мешками под глазами, он более
всего походил на эскулапа-рентгенолога, последние лет двадцать спящего
исключительно под собственным включенным аппаратом. Спасавшегося притом от
неминуемой лучевой болезни чистым медицинским спиртягой и в дозах, не
совместимых не только со здоровьем, но и с жизнью.
добирались в дальний городской микрорайон, прозванный в народе Байконуром:
так и не сподобились. Вот только поселившийся в изобилии в панельках житель
чисто поле быстро испоганил, превратив в грязь грязью.
французов, по рассказам, сызмальства был натурой противоречивой, мрачной и
упрямой. При несомненном Божьем даре резать. Как бывает испокон не только на
Руси, а сплошь и всюду, талантливого малого заметили и стали не то чтобы
травить, а так, потравливать. Тем более Михаил Илларионович был еще и
скандалистом: как известно, даже после блестяще сделанной операции больного
нужно еще и выхаживать, а в райбольнице, куда занесла врача нелегкая, этого
делать не умели и учиться не желали. Что и вызывало незатейливую критику
хирурга.
во-первых, как принято у провинциальных расейских гениев и прочих левшей,
доктор выпивал, и крепенько; не стеснялся он принимать на грудь и перед
надрезанием боков и животиков пациентов. Коллеги давно бы и схарчили его без
соли и пыли уже за этот выверт биографии, если бы не блестящие результаты;
на операции к Каткову стали заезжать из самих столиц солидные дяди и тети, в
райбольничку от щедрот начальственных посыпалась кое-какая медаппаратура;
какое-то время был Катков даже и в фаворе. Однажды даже на паскудную ябеду
от исходившего завистливой слюной завотделением больнички Яковлева о том,
что дохтур прямо перед ответственной операцией средней партийной шишки
принял, глава Покровского горздрава Куприянов отрубил злобно: "А ты что,
предлагаешь ему, неопохмеленному, в руки нож вложить, душегуб?!"
однажды на дежурстве завлек он в свою конурку, называемую кабинетом, будучи
во хмелю, некую медсестричку-практикантку вида и поведения самого блядского,
да там же трахнул. Какими-то неправдами весь больничный бомонд - местком,
партком и кружок защиты демократии - оказался на месте (в одиннадцать часов
вечера!), ворвались, подняли вой, хай и alarm: дескать, да разве так можно -
трахать живого человека? И хотя дело было, понятно, житейское, но девице не
стукнуло еще восемнадцати, а букву закона "о совращении несовершеннолетних"
пусть никто уже не чтил, но никто и не отменял. Короче, Каткова вульгарно
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Доценко Виктор
Корнев Павел
Посняков Андрей
Белоусов Валерий