Чтение 20–й страницы книги ~Три рассказа о Гэллегере~

держат кинжал у его глотки. И если...

-- Если я не спасу Брока, хотите вы сказать?

-- Совершенно верно. Я хочу знать, на какой стороне изгороди должны
приземлиться мои лапки. Не посоветуете, на кого ставить?

-- Почему это вы всегда хотите оказаться на стороне победителя? Неужто
ты напрочь лишена идеалов, женщина? Неужели ты не дорожишь истиной? Тебе
хоть что-нибудь известно о таких вещах, как порядочность и этика?

Сильвия одарила его лучезарной улыбкой и промурлыкала:

-- А тебе?

-- Ну, мне-то известно. Но дело в том, что я обычно бываю настолько
пьян, что не в состоянии разбирать эти высокие материи. А вот подсознание у
меня абсолютно беспринципное, и когда оно выходит на передний план, то в
силу вступает единственный закон -- логика.

Сильвия выкинула сигарету в окно такси.

-- Дай мне хотя бы ниточку, чтобы выбрать нужную сторону изгороди.

-- Победит истина, -- менторским тоном объявил Гэллегер. -- Она всегда
выплывает, но иногда как утопленник

-- слишком поздно. В то же время, правда -- штука непостоянная,
следовательно, мы вернулись на круги своя. Ну ладно, детка. Только тебе
одной. Хочешь быть на коне -- держись поближе ко мне.

-- А сам-то ты по какую сторону изгороди?

-- Как тебе сказать, -- грустно ответил изобретатель. -- Сознанием я с
Броком. Но мое подсознание совершенно непредсказуемо. Давай подождем чуток.

Сильвия удовольствия не выразила, но промолчала.

Аэротакси мягко спланировало на крышу небоскреба "Кастл". Клуб с тем же
названием размещался в огромном зале, похожем на выдолбленную половинку
тыквы. Столики были вмонтированы в прозрачные платформы, которые на
специальных штативах могли вместе с клиентами подниматься или спускаться до
любой высоты. Служебные мини-лифты помогали официантам развозить напитки.
Такая конструкция зала не была вызвана необходимостью, просто ее необычность
радовала глаз и возбуждала жажду. Только заядлые алкоголики падали иногда
под столы, но для удобства этих немногих хозяева ресторана устроили
специальную страховочную сетку.

Парочка Тонов -- отец и сын -- удобно устроилась под самым потолком с
двумя эффектными девицами. Сильвия подтащила изобретателя к служебному
лифту, и Гэллегер, закрыв глаза, взмыл к небесам не хуже заправского ангела.
Все, что он до сих пор проглотил, разом взбунтовалось. Он качнулся вперед,
схватился за плешивый череп Элии Тона и рухнул на стул рядом с телемагнатом.
Его рука мгновенно отыскала рюмку Джимми Тона, и он одним глотком осушил ее.

-- Что за черт!.. -- ошеломленно проговорил Джимми.

-- Это Гэллегер, -- объяснил Тон-старший. -- И Сильвия О'Киф. Какая
приятная неожиданность! Побудьте с нами.

-- Только на сегодняшний вечер, -- игриво согласилась Сильвия.

Гэллегер, взбодренный чужой рюмкой, изучал мужскую часть честной
компании. Младший был здоровенным загорелым парнем с подбородком супермена и
высокомерной усмешкой. Старший являл собой помесь Нерона с аллигатором.

-- Мы тут немножко развлекаемся, -- сказал Джимми.

--Хорошо, что ты появилась, Сильвия. А как же твоя ночная работа?

-- Гэллегер попросил отвезти его к вам. Не знаю уж, для чего.

Светлые глаза Элии стали совсем прозрачными.

-- Ну, и для чего же?

-- Я слышал, будто мы с вами заключили какой-то контракт, -- сказал
Гэллегер.

-- Вас не обманули. Посмотрите, вот фотокопия. Что еще?

-- Секундочку... -- Гэллегер бегло просмотрил бумагу. Его подпись была
несомненной. Провалиться бы этому чертову роботу!

-- Это подделка, -- выговорил он наконец.

Джимми расхохотался.

-- Понятненько. Хотите все переиграть. Вам не повезло, друг мой,
отвертеться не удастся. Подписано при свидетелях.

-- Вы, конечно, не поверите, -- запинаясь начал Гэллегер, -- если я
скажу вам, что эта подпись подделана роботом...

-- Ха-ха! -- успел вставить Джимми.

-- ...который с помощью гипноза заставил вас принять себя за меня.

Элия провел ладонью по своей полированной лысине.

-- Должен огорчить вас, но не поверим. Роботам это не под силу.

-- Моему под силу.

-- А вы докажите это. Докажите на суде. Если сможете, то... -- Элия
весело хрюкнул. -- То, может быть, вам и удастся выиграть судебный процесс.

Гэллегер прищурился.

-- Это мне не приходило в голову. Однако речь о другом. Правда ли, что
вы предлагали мне сто тысяч долларов единовременно, плюс еженедельную
ставку?

-- Совершенно верно, дурашка! -- развеселился Джимми. -- Но вы гордо
заявили, что вас вполне устроят двенадцать тысяч. И сразу же получили их.
Ладно, подсластим вам пилюлю: мы согласны выплачивать вам премию за каждое
изобретение, которое нас заинтересует.

Гэллегер поднялся.

-- Эти морды отвратительны даже моему меркантильному подсознанию, --
информировал он Сильвию. -- Покинем их.

-- Я, пожалуй, задержусь ненадолго.

-- Не забывайте об изгороди, -- загадочно напомнил он. -- Конечно,
вольному воля... А я удаляюсь.

Элия напомнил:

-- К вашему сведению, Гэллегер, -- вы наш служащий. Не дай бог, мы
узнаем, что вы сделали для Брока хоть самую малость. Вы и ахнуть не успеете,
как получите повестку в суд.

-- Да неужто?

Тоны оставили эту реплику без ответа. Изобретатель вскочил в лифт и
нажал кнопку нижнего этажа. Теперь оставалось разобраться с одним. А именно,
с Джо.

Через пятнадцать минут Гэллегер уже был в своей лаборатории. Там были
включены все лампы; под аккомпанемент собак всех соседних кварталов Джо, --
конечно же, перед зеркалом -- беззвучно тянул свои арии.

-- Пришло время опробовать на тебе кувалду, -- обрадовал его Гэллегер.
-- Молилась ли ты на ночь, незаконнорожденная куча жестянок? Да простит меня
Господь, но я готов к террористическому акту.

-- Ну и давай, ну и круши, -- заскрипел Джо. -- Убедишься, что во мне
нет страха. Ты просто не можешь смириться с моею красой.

-- Ты, значит, мнишь себя красавцем?

-- Тебе никогда полностью не постичь ее -- у тебя же всего шесть
чувств.

-- Ты хочешь сказать, пять?

-- Шесть. А у меня куда больше. Потому-то моя красота целиком понятна
только мне одному. Но и того, что дано тебе видеть и слышать, вполне
хватает, чтобы полностью признать мою неповторимость.

-- Да и голос твой хуже несмазанной телеги, -- уколол красавца
Гэллегер.

-- Твой слух несовершенен. А мои уши чувствительны уникально. Тебе
недоступен весь диапазон моего божественного голоса. А сейчас я хочу тишины.
Твоя болтовня тяготит меня, мешает наслаждаться видом моих шестеренок.

-- Потешься, потешься, пока есть время. А я иду искать кувалду.

-- Ну и давай, ну и круши, -- повторил Джо. -- Мне все равно.

Гэллегер в изнеможении рухнул на кушетку и уперся взглядом в прозрачную
спину Джо.

-- Ну и натворил же ты дел. Какого черта ты заключил контракт с
"Сонатоном"?

-- Я же тебе объяснял: чтобы мне больше не докучал Кенникотт.

-- Ах ты, наглый, пустоголовый... тьфу! По твоей милости я попал в
адскую переделку. Тоны могут вынудить меня выполнять все пункты контракта
буквально, пока я не смогу доказать, что ты подписал его за меня. Ну ладно,
у тебя есть шанс исправить это. Отправишься со мною в суд и
продемонстрируешь свои гипнотические таланты или как они там у тебя
называются. Убедишь судью, что можешь представляться мною, и что при встрече
с Тонами так и сделал.

-- И не надейся, -- огорошил его робот. -- С чего бы это?

-- Ты же сам заварил эту кашу! -- заорал Гэллегер. -- Теперь сам ее и
расхлебывай.

-- Чего ради?

-- "Чего ради"? Да хотя бы потому, что... ну... из соображений
элементарной порядочности.

-- Нельзя подходить к нам, роботам, с человеческими мерками, --
парировал Джо. -- Что мне ваша этика? Зачем мне тратить время, которое я
могу использовать для подробного изучения собственной красоты. Лучше застыну
перед зеркалом на вечные времена...

-- Вечных времен у тебя не будет! -- взорвался Гэллегер. -- Скоро от
тебя ни одной целой молекулы не останется.

-- Как хочешь. Меня это не трогает.

-- Так уж и не трогает?

-- Ох уж этот ваш инстинкт самосохранения, -- робот явно издевался. --
Правда, вам, очевидно, без него не обойтись. Столь безобразные создания
давно уничтожили бы друг друга из одного только отвращения к собственному
уродству. Если человечество еще существует, то только благодаря этому
страховому полису -- инстинкту самосохранения.

-- А если я лишу тебя зеркала? -- спросил Гэллегер, сам не веря в
действенность своей угрозы.

Ответом стали вытаращенные до упора глаза на кронштейнах.

-- Я могу обойтись и без зеркала. Не говоря уж о том, что я могу
представить себя локторально.

-- Давай без подробностей. Остаток жизни я хотел бы провести подальше