Чтение 3–й страницы книги ~Дон умер, да здравствует дон!!!~

машину. Затем он прогулялся вдоль квартала.

На противоположном углу была столовая. Он зашел в нее и заказал
апельсиновый сок, кофе и сыр. Выпив сок, он осмотрел посетителей через
зеркало, расположенное за стойкой. Никто из них не был похож на
полицейского, в основном водители грузовиков. Разумеется, некоторые из них
могли оказаться полицейскими, но Тони так не думал. Все они ели быстро,
торопясь продолжить путь.

Потягивая кофе, Тони повернулся на стуле и, пока ел сыр, смотрел в
окно. Его внимание привлекла машина, едущая по улице. Она ехала очень
медленно, но водитель был один. Он въехал на стоянку, выскочил из машины,
взглянул на часы и отошел в сторону. Тони снова повернулся к стойке и
прикончил свой кофе.

Выйдя на улицу, он он вновь прогулялся вдоль квартала до входа в
отель. Тони вошел в маленький холл. Администратор читал газету и даже не
посмотрел на него. Пожилая пара сидела на диване и изучала карту города.
Коридорный вытирал пол. Тони вышел.

Его маршрут пролегал по кругу, охватывающему четыре квартала и
автостоянку. Пару раз он прошел через аллеи. Один раз все пространство.
Наконец он вернулся в столовую.

- Два гамбургера. Недожаренных.

Он расплатился и, завернув их в коричневый бумажный пакет, пересек
улицу и вошел в дои. Когда Тони вошел в комнату, Френки стоял у окна. Он
быстро повернулся и его темно-голубые глаза смотрели вопросительно.

- Эти все там. - Тони вытащил из пакета один бифштекс.

- Ты уверен?

Тони взглянул на него.

Плечи Френки расслабились. Сейчас, когда настало время действовать,
он начал настраиваться на это. Пододвинув к себе телефон он позвонил в
отель.

- Комнату 42.

Тони откусил большой кусок бифштекса, достал из холодильника бутылку
молока и налил немного в стакан.

Френк прислушивался к звукам на коммутаторе отеля. Кто-то в комнате
42 снял трубку, но ничего не говорил.

- Какой чудесный день для деток, - сказал Френк по-итальянски,
чувствуя себя несколько глупо.

- Да, - ответил корсиканец тоже по-итальянски. - птички поют.

Обменявшись паролями, Френк сказал:

- Никаких осложнений. Мы можем встретиться через десять минут.

- Хорошо, - ответил корсиканец и повесил трубку.

Френк тоже повесил трубку и набросился на свой бифштекс. Тони
прикончил свой, запил его молоком и подошел к винтовке. Он легко разобрал
ее, уложил детали вместе с биноклем в парусиновую сумку. Закрыв сумку, он
прошел в спальню.

Девушки не было. Звук льющейся воды доносился из открытой двери
ванной комнаты. Тони вошел туда. Зеленая пластиковая занавеска
отгораживала душ. Он вошел в туалет и помочился. Девушка чуть отодвинула
занавеску и смотрела на него. Тони застегнул брюки и повернулся к ней.

- Мы уходим. Будь умницей и не выходи из комнаты в течении часа.
Часа, ты, поняла?

Она взглянула ему в глаза и кивнула:

- Да.

Но по ее лицу он видел, что она так и сделает.

Выйдя в гостиную, он прикрыл дверь. Френк надевал куртку, не
застегивая ее, он сунул свой револьвер 38 калибра в правый карман.
Выпуклость была не очень заметна, разве только внимательно присмотревшись.

Тони левой рукой поднял парусиновую сумку и вышел. Френк взял большой
тяжелый кожаный саквояж и последовал за ним. Когда они пришли на стоянку,
араб и корсиканец уже были там. Араб открыл у машины дверь и отключил
секретное устройство. Корсиканец стоял позади фургона с плащом,
переброшенным через руку. Тони дотронулся до пуговицы на куртке, чтобы
почувствовать оружие.

Араб выпрямился, когда они достигли машины. Он нервно посмотрел на
них.

Улыбка Френка была непринужденной.

- Вы правы, птички поют.

Араб немного расслабился. Но корсиканец был напряжен. Он и Тони
смотрели друг на друга. Они никогда раньше не встречались, но между ними
проскользнула искра понимания. Двое профессиональных убийц, стоящие друг
против друга.

Араб жадна смотрел на саквояж, потом он подошел к задней двери
фургона, открыл ее и Френк втолкнул свой саквояж внутрь. Тони положил туда
же парусиновую сумку, держа правую руку на пуговице куртки.

Френк сел за руль, а корсиканец на заднее сидение. Араб закрыл заднюю
дверь фургона и направился к корсиканцу. Тони остановил его.

- Нет, садись впереди.

Араб кивнул и быстро повиновался. Тони сел на заднее сидение и закрыл
дверцу. Он расстегнул свою куртку и положил правую руку на рукоятку
револьвера. Позади него сидел корсиканец с рукой на люгере, спрятанном под
плащом. Он улыбнулся Тони, но тот не улыбнулся в ответ. Глаза Тони
смотрели оценивающим взглядом, по-деловому.

Френк выехал со стоянки и направился в город.

Они добрались за час. Ехали через пригород по загородному шоссе,
вдоль которого располагались фермы. Съехав с шоссе, они проследовали по
целой серии проселочных дорог. Время от времени Тони и корсиканец смотрели
назад. Их никто не преследовал.

Наконец Френк повернул на грязную тропинку. На ней не было видно
автомобильных следов. Казалось, что уже годы здесь никого не было. Фургон
остановился. Это был заросший двор заброшенной фермы, рядом с
полуразрушенным сараем.

Тони и корсиканец вышли первыми, осматриваясь по сторонам. Казалось,
что никого не было здесь годами. Тони вытащил свой кольт и вошел с
корсиканцем в открытую дверь сарая.

Внутри было достаточно света, проходящего через большие щели в
стенах. Сарай был пуст. Тони поднялся по лестнице на чердак и осмотрел
его.

- Здесь никого, - сказал он, спускаясь вниз. Они вышли и
просигналили, что все в порядке.

Френк загнал фургон в сарай. Тони и корсиканец стояли рядом и
наблюдали, как араб открывал заднюю дверь фургона. Френк обошел фургон,
взял саквояж и парусиновую сумку и поставил их на землю.

Араб вытащил задвижку багажной секции. Открылось большое секционное
хранилище. Оно было наполнено пластиковыми мешками, наполненными белым
порошком.

Френк посмотрел на Тони Фарго и улыбнулся. Тони заткнул свой кольт за
пояс, но руку с него не снял, а глазами следил за корсиканцем.

Френк взял один из мешков, открыл его и сунул туда палец. Он поднес
палец к кончику языка и лизнул. Все будто верно. Закрыв мешок, он положил
его к остальным, а затем достал другой мешок со дна фургона. Этот мешок
тоже был проверен. Удовлетворенный, он открыл парусиновую сумку и достал
из нее весы. Он положил гирю на одну из чашек весов, вынул записную книжку
и ручку.

Корсиканец сказал:

- Пора считать деньги.

Френк достал из кармана маленький ключ и отдал его арабу, который
наклонился к большому кожаному саквояжу и отомкнул его. Вначале, открыв
его, он только смог рассмотреть плотно уложенные пачки валюты Соединенных
Штатов. Затем он стал внимательно пересчитывать их. Предполагалось, что в
саквояже находится 400 тысяч долларов, собранных доном Паоло Регалбуто и
другими членами его семьи.

Предполагалось, что в пластиковых мешках находится 30 килограмм
чистого героина.

Для араба и корсиканца это была огромная прибыль. Но еще выгоднее
было это дело для мафиозо - членов семьи Регалбуто. Сирийско-ливийские
контрабандисты скупали турецкий опиум по две тысячи долларов за триста
фунтов опиумного порошка.

Из него выпаривали тридцать фунтов морфина, который они продали в
Бейруте. Араб и корсиканец уплатили контрабандистам двадцать две тысячи
долларов за партию. Стоимость переработки и транспортные расходы довели
стоимость товара до 35 тысяч долларов. Одна поездка давала им прибыль
более 300 тысяч долларов. Пока араб считал деньги, Френк положил первый
мешок на весы. Вес точно совпадал. Он сделал запись в записной книжке, а
потом взял из фургона второй мешок и взвесил его.

Резкий голос раздался позади них:

- Стоять! Расставьте руки пошире! Всякий, кто сделает что-нибудь
лишнее, будет мертв раньше, чем поймет, как он был глуп!

Тони Фарго выбросил свои руки далеко от тела и повернул голову, чтобы
посмотреть назад, через плечо.

Человек, стоящий на пороге, держал в руках ручной пулемет, а
остальные трое, стоящие позади него, имели в руках револьверы. Они были
разными по росту и внешнему виду, но все были в натянутых на голову
чулках, скрывающих их лица.

Корсиканец поднял руки, не глядя позади себя. Френк, повернулся от
весов и посмотрел на четырех вооруженных людей, прежде чем встать на ноги
и выполнить приказ. Араб стоял, наклонившись над саквояжем, но широко