кормить? Как ты, за двести тонн в ларьке сидеть? Спасибо. На жрачку и то не
заработаешь.
посмотрела на дочь. Девочка ворковала что-то себе под нос, изображая
доктора, лечащего куклу. Дети играют во взрослых, дети хотят быть
взрослыми. Зачем?
диван.
забыла, а он вспомнил. Странно. Обычно не вспоминают. А этот... Прямо с
улицы затащил в своего "кабана[2]". Там еще двое. Тоже черные. Рожи - мама,
не горюй. Отвезли в тихое местечко. Я думала, все, прощай, подружка,
дождалась. Они вот покуражились, потом пропустили по разу. Суки черные.
Вакиль, этот, которого я в гостинице опустила, паспорт нашел с пропиской.
Поэтому и не замочили меня там же, на пустыре. Сказали неделя мне сроку,
деньги не верну - отдам квартиру. Если сбегу, меня и дочку разорвут. А для
памяти вот - ножом по щекам. Паспорт себе оставили.
идти тогда "на работу"? "Работой" Ольга называла свой промысел. Хотя
попробуй угадай, где найдешь, где потеряешь. Поэтому и не отговорила. Да и
не послушалась бы Ольга. Ее голос в их паре был последним. И возраст, и
характер, и положение. Ольга имеет хоть эту маленькую однокомнатную конуру.
А Женя? Ничего. Кроме липовой прописки в рабочей общаге. Да и то только в
паспорте. А по существу - пшик и свежий воздух. И пожалуйста, доигрались.
Что там за крутизна? Что у этих черных на уме? Попугали, трахнули и
выкинули? По телику говорят, что квартиру можно продать за двадцать минут.
Даже если ничего не схвачено. Придут, отвезут, заставят расписаться и будь
здоров. А то и без росписи. И никто не вступится. И никому не пожалуешься.
А попробуешь пожаловаться - пропадешь без вести. Да, влипли...
стола пачку "Эл-Эм" и прикурила.
мороженое в вафельном стаканчике. Они были похожи на других детей, тех, что
пришли с родителями. Это мороженое, эти посыпанные песочком дорожки,
воздушные шарики и цветастые "раскидайки" на резинках. Толпы прохожих.
Детское сознание запоминает либо очень хорошее, либо очень плохое. Среднее
пропадает, а это остается. Иногда на всю жизнь.
пломбира и сладость вафельного стаканчика, слышала его приятный хруст. Она
видела Лидию Михайловну, совсем еще молодую. В зеленом драповом пальто и
вязаной шапочке. С засохшим листиком в руке. Женьке было очень хорошо.
Может, так хорошо, как никогда не было после.
"раскидайчики". Они, задрав носы, подбрасывали их и отбивали ладошками.
Женька очень завидовала им и никак не могла понять, почему Лидия Михайловна
не купит ей такой же волшебный шарик на резинке. Ведь она самая послушная в
группе.
кусочки пломбира и не разговаривала с Женькой. Старшие не должны болтать с
малышней. Старшие должны болтать только со своими.
приютская". Пацан был упитан и хорошо одет. И в руках он держал не простой
пломбир, а шоколадный да еще с орешками.
их дразнили или обижали. Они давали сдачи. Этот пацан испортил ее день. Ее
счастливый день.
потом, сорвав с Женькиной головы шапку, вцепился ей в короткие волосы. "Ты,
дура детдомовская! Ты, ты..."
запустила пальцы в кудрявую шевелюру и рванула в сторону. Пацан отпустил
Женьку, завизжал и замахал руками. Прибежали родители, прибежала Лидия
Михайловна...
шепотом болтали. А потом целую неделю им не давали конфет после ужина...
очень сильному. И она всегда поступала по-своему. Год назад она предложила
попробовать "работу". Женька испугалась и отказалась. Тогда Ольга пошла
одна, велев Женьке сидеть с Катькой.
немного денег. Плейер и кольца Женька продала с рук. Они не распределяли
роли. Женька чувствовала себя обязанной Ольге и без лишних слов взяла эту
часть работы на себя. А когда устроилась в ларек, проблема сбыта отпала
совсем.
Очень прижимало. Двухсот тысяч, да и то нерегулярных, тех что приносила
Женька, действительно не хватало даже на жрачку. Того черного в гостинице
Ольга, опустила, когда у Катьки приключился сумасшедший приступ астмы.
Нужны были деньги на уколы. Вернее, на лекарства. Ольга пошла на "работу".
продавать. Они жили на эти деньги полгода. И вот оно. Нарвалась. Бедная
Олька.
Ольга не плакала. Просто лежала, как мраморная статуя. Слезы оставили
мутные следы на щеках. Иногда она вздрагивала и дотрагивалась руками до
живота.
красива. Даже сейчас с этими ужасными окровавленными шрамами. Густые черные
волосы, связанные обычно в пучок, рассыпались дождем по подушке. Женька
тайно мечтала о таких волосах. Сама она всю жизнь носила короткую,
мальчишескую прическу, длинные волосы не шли ей. Хотя у женщины должны быть
только длинные волосы. Это ведь закон природы.
делали ее привлекательной - мало какой мужчина не заглядывался на нее. Она
чувствовала это, когда ловила взгляды прохожих, пассажиров в метро и
трамваях, слышала пошлые остроты молодых бездельников. Ее нынешний шеф даже
не смотрел в анкету и не спрашивал паспорт, когда знакомая привела ее
устраивать в ларек. "Такой красивый девочка, конечно, конечно..."
подружка. Они убьют Катьку, . Попробуй,Куколка.
Ты в нем прямо супермодель. Ампулы спрячь в воротник, как я. Никогда не
врубаются. Подрежь чуть подкладку и спрячь.
Недели может не хватить. Шмотки не бери, лучше деньги.
ответить. Толкать вещички в ларьке - одно, другое - идти на "работу" самой.
Одной. И в первый раз. Страшно. Вон что с Ольгой сотворили. А если она,
Женька, попадется?
играющую Катьку, горестно вздохнула и подошла к встроенному в стену шкафу.
очутилась на углу Садовой и Невского. Ноябрь в этом году простужено
плевался снегом, слякотью и холодным ветром - Женька постоянно мерзла в
своем ларьке. Сейчас она была в черном Ольгином полушубке, единственной
ценности из их совместного гардероба.
Женька осмотрелась и пошла в сторону Адмиралтейства. Ольга, с ее слов,
снимала мужиков только в тачках. В дорогих тачках. Сидеть в кабаках и
изображать несчастное одиночество накладно и убого. Один раз она посидела в