Чтение 6–й страницы книги ~Ля-ля-фа~

за что.

-Ну что?

-Баба какая-то. Голосок райский. Вроде, секретарша.

Шурик довольно потер руки:

-Выгорит - отметим.

-А по-моему, мы вымогатели.

-Брось ты, я что, свистнул эти документы? А за рассеянность платить надо.
Вот пускай и платит. Я еще по-божески беру. Судя по визитке, сто баксов для
него - что для нас десять копеек. Даже не заметит. Так что не дрейфь. Мне с
утра прет, значит, выгорит. Задницей чувствую.

Бегу я быстро и долго. Насколько позволяет организм, ослабленный
временной безработицей и шумами в сердце. Внеплановый кросс по Лиговскому.
Надеюсь дотянуть до Обводного. Это еще километра полтора. За Обводным я знаю
несколько дыр, где можно залечь отдохнуть. Уверенность в беге мне придает
шум дыхания за спиной и топот копыт. Естественно, не моих. Топота
собственных я совершенно не слышу.

Когда мне непреодолимо хочется остановиться и сделать пару глубоких,
здоровых, спокойных выходов-вздохов, голова оборачивается в тылы, и желание
бесследно пропадает - снова включается четвертая передача.

Бегущим следом тоже нелегко. Пожалуй, похуже моего. С их-то весом. Плюс
дополнительная нагрузка в виде цепей, пиджаков и кепочек. В пиджачках,
вероятно, содержится немало прочих гадостей.

Но об этом я пока не думаю. Я бегу. Главное - дыхание. Проклятый никотин.
"Космос", "Стрела"... Ну-ну. Ага, ребятам красный свет. Вот негодяи,
нарушили, создали аварийную обстановку, и хоть бы что. Где там ГАИ? Нет ГАИ.

Ничего. Сейчас, сейчас. У главного героя открывается второе дыхание, он
понимает, что был коварно обманут, собирается с силами, и тогда... Тогда его
точно никому не догнать.

Вот и мост. Опять светофор. Нарушаем. Ну, еще чуть-чуть. Вон арка, там
налево и в железную дверь. Последний поворот головы. Тпр-р-р-у-у! Стоп,
лошадка. За лошадкой никто не гонится. Тьфу, обида! Какой бег пропал
впустую. За лошадкой не гонятся от монастыря, то есть уже как минимум с
полкилометра. А холостой пробег вреден для мотора. Шумы в сердце. Фу ты,
какие шумы. Сердце барабанит, как сумасшедшее, грудь ходит, как помповый
насос тонущего корабля, а пот стекает с висков в три с половиной ручья.

Я облокачиваюсь на перила моста, плюю в воду и хватаю воздух широко
распахнутым ртом. Хорошо, что бежал натощак. Те двое, наверное, закусили
перед стартом. Поэтому сдохли.

Интересно, как там Шурка? В школе он делал меня на стометровке. Тем
более, что шумами в сердце он не страдает, потому что младше меня на полгода
- даже повестка в его почтовый ящик еще не прилетела.

Он сорвался в противоположном направлении, умчался куда-то в сторону
Суворовского.

Н-да, в рэкетиры нам с Шуркой еще рановато. Не умеем мы вымогать. Очень
красивая сценка получилась. Стоим, музычку слушаем. Доктора Албана, негра
бритого. Подкатывает джип. Выходят бритые белые. Размер пиджачков - "Широка
страна моя родная". Как-то нехорошо на нас смотрят. Недоверчиво. А Шурка -
руки из карманов и навстречу. Так, по-деловому. Ладошки наружу. "Здорово,
пацаны, вы на "стрелочку"? За "Ксивой"?"

На "стрелочку", био-не-био.

Первым перевернули его, вторым - меня. Перевернули вверх ногами легким
движением рук. И придерживая за щиколотки, стали вытряхивать все содержимое
прямо на асфальт, даже газеты не постелили, гады.

После третьего встряхивания из Шурки наконец вывалились предметы
вымогательства, а из меня - недокуренный "Космос", ключи от квартиры и
какая-то мелочь.

Стоящие рядом граждане возмущались не сильно. Ведь не стреляют же. Из
своего положения я вижу постового милиционера на стоянке. Но он нас упорно
не замечает.

Шурик пытается протестовать, но как-то стеснительно: "Пацаны, пацаны, ну
чего вы, в натуре? Давайте побазарим...".

Наконец "пацаны" переворачивают нас и ставят на ноги. "Пацан", что
повыше, собирает документы и идет к машине. Там происходит минутное
совещание. Вероятно, документы не все. Поэтому длинный кивает второму, и тот
намеревается наглым образом тащить нас к джипу. Ну, так мы не
договаривались. Мы не Шараповы - Жеглов и Вася Пасюк не прикроют. Извините,
ребята, вы там сами разбирайтесь, без нас.

Я, как д'Артаньян, нагибаюсь на ходу, подхватываю с земли ключи, как он -
шпагу ("пара-пара-парадуемся...), и даю шпоры. "Космос" с мелочью остаются
на память о нашем первом опыте вымогательства.

Зеркала заднего вида у меня нет, но я кожей чувствую, что двое из джипа
стартовали вслед за мной. Сам джип пытается вырулить на Лигов-ский, но,
ха-ха, движение одностороннее, а поэтому ралли отменяется. Зато каков кросс!
Эх-ма! Бабуля, бабуля, с дороги!!! Ух ты, кажется, я перепрыгнул через
коляску. Вот что значит вдохновение!

На мосту я стою еще минут пять. Хватаю воздух и решаю, каким путем
безопаснее будет возвращаться домой. На мост заползает трамвай. Остановка
через сто метров. Еще один маленький рывок.

Номер я не разглядел, но это и не суть, лишь бы подальше и поглубже.

В трамвае ко мне привязывается бабка, пытаясь выяснить, доедет ли она до
дома. Я говорю, что не доедет, и она начинает приставать к другим.

Возле метро я соскакиваю и, смешавшись с толпой, спешу на вход. "Зайцем"
ездить нехорошо, но денег нет, и я еду, легко перепрыгнув через турникет.

Через двадцать минут я в своем подъезде. Мать уже вернулась. Я готовлюсь
к воспитательному процессу. Потихоньку снимаю кроссовки и на цыпочках
прохожу мимо кухни в комнату.

Мать сидит на диване и плачет.

-Ма, ты чего? Из-за меня, что ли?

Мать поднимает глаза и подносит к ним платок. Не, это не из-за меня.

-Коля, у меня украли все деньги.

-Как украли, где?

-В столовой, из сумочки.

-Может, потеряла, пойдем поищем. Где-нибудь в зале или в подсобках.

-Нет, нет... Они были. А потом их не стало. Я сама виновата, не надо было
с собой брать.

-А сколько, сколько там было?

-Все. Я хотела по магазинам побегать. Вот, заведующая одолжила двадцать
тысяч. Получка через пятнадцать дней.

Мать встала и пошла на кухню.

"Ну, с-с-суки!" - падая на диван, обращаюсь я неизвестно к кому.

Полоса. На ум идет затертая фраза: "Нет в жизни счастья". Да. Ничего нет.
Ни счастья, ни денег, ни душевного равновесия. Ни-че-го. Одна аэробика,
Ви-лы...

П Р И П Е В

Ля-ля-фа...

К У П Л Е Т П Я Т Ы Й

Картина неизвестного художника конца двадцатого века "Утро на рынке". На
фоне голубого весеннего неба несколько рядов деревянных лотков. Лотки богато
заполнены товаром. Кисть художника заметила ярко-зеленые огурцы,
ярко-красные помидоры, ярко-черные семечки и связки ярко-желтых бананов от
фирмы "Чигуита".

Палитра чрезвычайно разнообразна. В левом углу полотна - закусочная
деревянного типа без названия. На пороге мужчина кавказской национальности с
палочкой шашлыка в руке. По правому краю картины прорисовывается ОМОНовец в
камуфляжной форме, вероятно, шарящий по рынку в поисках торговцев
наркотиками и незаконно носимого оружия. Сидящий прямо на грязном асфальте
попрошайка тянет к народу язвенные руки, но народ предпочитает "Чигуиту". В
центре картины находятся главные персонажи произведения - двое молодых
современников, стоящие лицом друг к другу и спорящие, скорее всего, о
будущем их прекрасной страны. Сколько жизненной силы в их взглядах, какой
порыв души, какой полет мысли!

-Мудак, где ты взял эти вонючие документы?!

-Я ж сказал, в "скворечнике", на полу!

-Так я и поверил! Чтобы президент компании жрал, на этой помойке? У
Вагифа не "Метрополь" и даже не столовая номер пятнадцать. Хорошо, если
изжогой отделаешься. Ты этого президента за столиком видел?

Почесывание затылка.

-Вроде нет.

-Вроде нет, вроде нет... Ты уверен, что он их посеял?

Жизненная сила взгляда постепенно гаснет.

-Погоди, там, кажись, Рейган сидел...

-Хе...

Мне все понятно. Дальше можно не обсуждать. Тема исчерпана. Рейган, само
собой, не президент. Однофа... Не, это кликуха у него такая. Почему, я не
знаю. Рейган спец по машинам. По ему не принадлежащим. Засекали: за тридцать
секунд он ухитрялся снять все архитектурные излишества - зеркала, антенны,
щетки, декоративные колпаки и так далее. Иногда при сидящем в автомобиле
хозяине. А если дать Рейгану времени побольше - еще секунд тридцать,- он
запросто проникнет в салон и изымет неразумно оставленные магнитолы, сумки,
дипломаты и прочие аксессуары.

Если же машина брошена без присмотра на более длительный срок, она
рискует остаться без упомянутого имущества плюс колес. Вопросы сигнализации
Рейгана не смущают. Спец высокого разряда. Один раз какой-то милицейский
начальник, находясь в нашем районе, нечаянно захлопнул ключи в багажнике
служебного "Форда". Местные менты привезли с рынка Рейгана и предложили
оказать помощь. Ломать замок очень не хотелось. Рейган работал секунд
десять. Из них пять секунд вскрывал замок, а еще пять обыскивал салон. Успел