материалов на руках. Разорется еще. Сначала со своим дерьмом разберитесь, а
потом в чужое лезьте. А я не люблю, когда на меня орут.
- Послушай, мерин. Объясни мне русским языком, какого черта ты свинтил
целых восемь гаек с железнодорожных путей? Они что, золотые? Или ты не
отвинчивал?
содержания интеллекта в крови явно уступает содержанию алкоголя. Судя по
разным ботинкам на ногах, он не разборчив в гардеробе, а подвальный запах
указывает на среду обитания. Взгляд хмур, лицо выражает обиду. На Борькином
столе сложена горка из здоровенных гаек, у основания которой рапорт об
изъятии оных у сидящего напротив мужика. Борька сегодня разбирается с
задержанными, я заглянул к нему, забрать станок для подшивки бумаг, но,
заинтересовавшись беседой, решил немного задержаться.
прикидывайся! Гайка железная, а принимают только цветные металлы!
набежавшей в левом глазу слезой, - сейчас все берут. И медь, и латунь и
железо. А гайки очень удобно собирать. Они маленькие, а весу много. Опять
таки, дырка в середине, можно типа, на веревочку нанизывать... Это только
дураки одну медь собирают, ну, так дуракам закон не писан...
дешевле, но если гаек сто скрутить...
чему ведет это отвинчивание? Не догляди постовой, поезд под откос загремел
бы! Сколько людей могло погибнуть! Ты же их и убил бы...
диалог в школе... Написано больше ста лет назад. Якобы с натуры. Чеховым...
кулаком, - я чего, мокрушник какой? Да, сидел, но за воровство! А чтоб
убивать, так и мыслей таких в голове не было! Что вы! Отвечаю!
кердык!
унес или бревно поперек пути положил, ну тогда, пожалуй, своротило бы
поезд, а то - гайка.
рапорт, - теперь понятно, почему у нас поезда с рельсов сходят.
дубинкой по спине, и за шиворот. Ты сначала разберись, а потом дубинкой
бей. Прошу записать в протокол - два раза дубинкой по зубам. И в грудянку.
Сегодня срок.
Порадовался бы.
дал, обратно придется своим ходом.
он все равно не отвяжется, проще, действительно съездить.
Погода задалась сегодня на славу. За бортом УАЗика двадцать два тепла,
легкий зюйд зюйд-вест, и ни облачка на горизонте. Через сорок минут будем
на месте, если не застрянем в пробке. Фабрика раскинулась на одном из
живописных островков Финского залива, где, собственно, кроме фабрики ничего
больше и нет. Водитель Серега по обыкновению матерится на "чайников", но мы
увлечены беседой и внимания на него не обращаем. Георгий выкладывает мне
собранную о заме информацию. Шилов Рудольф Аркадьевич, сорок восьмой год,
то есть не мальчик, живет с женой и дочкой в трехкомнатной квартире с
удобствами. Ревнив, но до драк дело не доходит. Соседи его не любят, потому
что в долг никогда не дает. Не пьет, не курит, не судим. Вновь вспоминается
Антон Палыч. "Ежели человек не пьет и не курит, поневоле задумаешься, не
сволочь ли?...". Дочка Катя - студентка Института культуры, но культуры ей
это не добавляет. Как клеила "Орбит" на стены, так и клеит. Говорят, хороша
собой. На выданье. Характер гоношистый. Жена трудится в туристической
фирме, продавая курсовки. Семья не бедствует, нажила серебристый
"Фольксваген" позапрошлого года выпуска и участок под Всеволожском. Короче,
семейка как семейка, без выпендрежа.
пока один из покойных ныне директоров не пригласил его главным инженером.
Буквально перед убийством последнего шефа, Рудольф Аркадьевич стал замом, а
сейчас, соответственно исполняющим обязанности. То есть, теоретически,
повод устранить начальника у него имелся. Нам остался сущий пустяк - на
практике доказать, что Шилов воплотил теорию в жизнь, точнее в смерть.
покиваем... Главное, понять - при делах он или нет. Это сразу видно будет.
У меня на это нюх. Как у собаки.
от фабричных стен. Смесь конюшни и морга. Прошибает сильнее нашей
"Черемухи". Оружие массового поражения. Водитель Серега морщится и зажимает
рот.
Не так уж и шмонит, кстати. Трупом недельной давности. Не Кристиан Диор,
конечно.
Остров и сама фабрика производят удручающее впечатление. Источник зловония
обнаруживается слева от ворот. Огромная гора мусора, огороженная
проволочным забором. Чехов, без сомнения, описал бы окружающую среду более
красочно, я же ограничусь модным словом - отстой. Полная и безоговорочная
капитуляция. Надо предложить Лабудянскому натуру для сцены ужаса, если
таковая имеется в сценарии. Кстати, о сценарии. Вениамин Антонович заскочит
за ним вечерком.
у него немножко поехавши. Синдром. А в городе, где он живет, братва
беспредельничает. Друга детства замочили, пока пацан в Чечне воевал. Он к
ментам сначала. Мол, нашли убийцу или нет? Те, как водится, купленные на
корню. Отфутболили парня. Он к братве, типа, давайте разберемся. Братва
тоже его послала - вали, а то и тебя загасим. Ну, пацан разозлился, купил у
"черных землекопов" "шмайсер", пару лимонок и давай всех подряд валить. И
ментов и бандитов. Трупов двадцать я насчитал, замучаешься оформлять.
Навалил и свалил с телкой в Штаты. Да еще общак с собой прихватил. В общем,
ничего, конечно, но с ментами Лабудянский переборщил. Мало того, что ляпов
выше головы, так еще козлами всех сделал. Ты скажи ему, что так не бывает.
Хоть один, но нормальный должен быть. Оперок какой-нибудь, например...
Кстати, он к семи в отдел притащится, с Шиловым не затягивай.
мы поднимемся на второй этаж управления и находим кабинет зама. Как
оказалось, он еще не переместился в апартаменты своего покойного шефа, те
опечатаны, и без разрешения прокуратуры их посещать категорически не
рекомендовано. Рудольф Аркадьевич на месте, и не придется его ждать.
добро, открывает двери.
Георгий. Черты благородны, несмотря на легкую одутловатость. Гардероб
безупречен, ногти ухожены. Я слышал, многие гиганты индустрии на Западе в
рекламных целях делают лицом своей компании какую-нибудь выдающуюся
личность. Рудольф Аркадьевич, без сомненья, лицо мусороперерабатывающей
промышленности. Дородный мужчинка. Смесь Пирса Броснана и Никиты Михалкова.
аквариумов с пираньями или статуй оголенных дев. На столе маленькая модель
кучки мусора, с воткнутой в нее авторучкой. Сразу чувствуется, что к
отходам Шилов относится трепетно, с теплотой, то есть профессионально.
Посняков Андрей
Гюго Виктор
Володихин Дмитрий
Жюль Верн
Конюшевский Владислав
Орловский Гай Юлий