Чтение 4–й страницы книги ~След бумеранга~

Синицкого галстуков и исключить их из рядов пионерской организации. Кто за?

Суд был скор и единогласен. В присутствии Маргариты никто голосовать против
не рискнул. Перцева ехидно улыбнулась.

Это было позорное наказание. С лишенным галстука никто не разговаривал, его
старались не замечать, и все неудачи отряда списывались именно на
изгнанного из пионеров. Когда в том году выгнали из организации Борьку
Смирнова, он перешел в другую школу. Его затравили "нормальные" пионеры. Он
стал второсортным.

- Малахов и Синицкий, решением совета дружины вы исключены. Снимите
галстуки.

Стас начал развязывать узел. Жалко, конечно. Но, с другой стороны, всего
год потерпеть. А там все снимут. Сами.

Костя не шевельнулся.

- Синицкий, ты что, не слышал?

- Не сниму...

- Что?!

На мгновение повисла тишина.

- Мы не поняли? Ты отказываешься выполнять решение совета дружины?

- Не сниму.

- Хорошо.

Председатель, занимавшаяся в свободное от председательства и учебы время
толканием ядра, представляла собой эталон гармонически развитой личности и
была уверена, что без лишних усилий справится с маленьким Синицким. Она
покинула тронное кресло и смело ринулась исполнять приговор.

- От-д-дай!

- Не от-д-дам!

Началось соревнование по перетягиванию галстука. Председатель даже не
попыталась развязать узел - схватив за концы, она что есть силы потянула
галстук на себя.

- От-д-дай!

- Ты, дура...

Костя схватился за дверную ручку, чтобы удержать равновесие.

- Ах!

Обозвать пионерского вожака дурой в присутствии совета дружины и педагогов
- сильно подорвать авторитет. Председательские пальцы от негодования
разжались, и масса, толкающая ядро аж на восемь метров, по инерции, словно
лафет после выстрела, покатилась назад и приземлилась на древний
учительский стол. Стол был не рассчитан на принятие подобных тяжестей.

- Семен Давидович, вы же мужчина, вмешайтесь! Это уже уголовщина! Что вы
сидите?!

Костя зарычал как волчонок, зашипел, схватился за порванный галстук и
сиганул из кабинета прочь. Пустой холл гулко отразил быстрое шлепанье
Костиных кед.

Председатель, с одухотворенным лицом, таким же красным, как и ее галстук,
наконец выбралась из-под обломков. Испустив дикий вопль индейца племени сиу
из популярного фильма "Чингачгук Большой Змей", она понеслась в погоню.

Следом выскочила Маргарита, потом отрядные председатели. В большей степени
не затем, чтобы образумить хулигана Синицкого, а чтобы посмаковать расправу.

Стас остался с Семеном Давидовичем. Историк, почему-то улыбнувшись, снял
очки.

- Можно идти, Семен Давидович?

- Да, Стас. Хотя погоди. За что вы избили Гамида?

Стасу почему-то не захотелось юлить перед историком.

- Он у Вадьки значки отобрал. Костя вступился, а Гамид толпу собрал и
подкараулил нас у кинотеатра. Костя его не специально кирпичом... Их пять
человек было.

Семен Давидович немного помолчал, массируя пальцами уставшие глаза. Затем
одел очки и пристально посмотрел на Стаса.

- Мне сейчас трудно судить, кто из вас прав. Надо выслушать обе стороны.
Исключать вас из пионеров, конечно, не стоит, я еще поговорю с Маргаритой
Андреевной, но... Я разговариваю сейчас с тобой, как с взрослым человеком,
как с мужчиной. Тысячу раз подумай, прежде чем пускать в ход кулаки. Не
надо убегать, но и не стоит горячиться. Защищать слабых - это долг мужчины,
быть сильным - тоже долг мужчины, но главная его сила заключается в умении
быть великодушным. Помни, зло, совершенное тобой, вернется к тебе же в
десятикратном размере. И точно так же добро отразится добром. Будь
великодушным. Даже по отношению к врагам, не говоря уже о друзьях.

Стас кивнул. Если честно, то в настоящую секунду он не столько слушал
историка, сколько жалел о жевательной резинке, прилипшей к подошве классной
мамы. А резинку можно было бы жевать целую неделю...

- Иди.

Стас развернулся и, покинув кабинет, побрел по широким школьным коридорам к
выходу.

Звучала пафосная, торжественная музыка.

Глава 2

- Здорово, крыса тыловая! Ну, тебя разнесло! Не брюхо, а бронежилет.

- Костя!

- Здоров, здоров, братан.

Друзья обнялись прямо на пороге. Стас сделал шаг назад, рассматривая сильно
изменившегося Константина. Обалдеть. Два года превратили дворового пацана в
настоящего мужика. Костя раздался в плечах, его загорелое лицо чуть
вытянулось, скулы заострились, слегка изогнутые усы чернели над
потрескавшейся верхней губой. Глаза глубоко запали и сузились. На нем была
надета солдатская выгоревшая рубаха, подпоясанная ремнем, форменные
брюки-галифе и надраенные сапоги. Лихо торчал тельник.

- Проходи, проходи. Да ладно, сапоги не снимай.

- Мать-то дома?

- В больнице. Сердце опять прихватило. Батя на работе.

Костя прошел в комнату, достал из широких карманов галифе бутылку
"Столичной".

- Закусь найдем?

- Уже.

Стас извлек из холодильника банку дефицитного зеленого горошка, а из
полиэтиленового пакета - половинку черного хлеба.

- Мяса нету? Или колбасы?

- В нашем универсаме одна килька вареная. Мать, когда работает, заказы
приносит, а сейчас... Да ладно, горошек - классная штука. - Стас дунул в
пузатые рюмки-бочонки, стоявшие на полке. - Ты рассказывай.

Костя плюхнулся на диван, растянул руки вдоль спинки и неожиданно выдохнул:

- Бабу хочу!

- Ну?

- Ну! Это ты тут резвился, как кот подзаборный, а мы там койки трахали.
Есть у тебя кто на примете?

К сожалению, те девчонки, что были у Стаса на примете, вели себя слишком
правильно и так сразу вряд ли бы согласились. Он неопределенно пожал
плечами:

- Подумать надо.

- Давай думай. Как учеба?

- Нормально.

Стас распечатал "Столичную", повозился с банкой, вскрывая горошек, и
нарезал хлеб. Включил "Астру" - чемоданоподобный бобинник.

- "Флойд". Свежий альбом. У Витьки за пару рублей переписал.

Водка заняла исходную позицию.

- За дембель!

Горошек покатился следом. Стас глотал его не жуя.

- А-а-а, - облегченно протянул Костя. - Короче, братан, после расскажу, как
мы там куролесили. Должок выполняли, етицкая мать. Повезло тебе с
институтом.

- У нас кафедра военная.

- Хо-хо. Вот бы вас вместе с кафедрой в Кандагар. Офицеры... Все формулы бы
сразу повылетали.

- Поступал бы тоже.

- Еще поступлю. Или не поступлю. Мое дело. Кого из наших видишь?

- Так, почти никого. Витьку, конечно, он фарцует на Гостинке, девчонок
кое-каких. Ирка Степанова замуж выскочила. Первая из наших. Скоро родит. За
военного какого-то. Серега Светин тоже в армии, осенью вернется. А в
общем...

- Светку не видел?

У Кости со Светкой Мальцевой был небольшой роман после окончания школы.
Светка училась в параллельном классе, Стас сам засматривался на нее, как,
впрочем, и большинство пацанов. Она же выбрала Костю, непонятно почему.
Стас пару раз пытался подбить к ней клинья, но терпел фиаско - Светка
только хихикала.

На выпускном вечере он случайно застал Светку и Костю целующимися в пустом
классе. Света была очень красива. Костя, зажавший ее в угол, чем-то походил
на вампира. Она играла пальцами с его длинными битловскими волосами.

Стас здорово расстроился. Во-первых, он и не подозревал, что Костя крутит
со Светкой, друг тоже мне, а во-вторых, проснулось чувство обиды и зависти,
смешанной с ревностью. По ночам он постоянно представлял Светку в
собственных объятиях, смеющуюся, дразнящую и от этого еще больше желанную.
Когда Светка провожала Костю в армию, они снова целовались на лестнице.
Заметив их, Костина мама почему-то заплакала.

Светка жила на соседней улице, Стас постоянно встречался с ней по дороге в
институт. Светка тоже поступила в вуз, в педагогический.

Спустя примерно полгода после ухода Кости в армию он случайно встретил ее с
мужиком лет тридцати, а потом она куда-то исчезла, пропала, и Стас ничего
не знал о ее судьбе. Со слов Витьки, она якобы вышла замуж за какую-то
партийную шишку и переехала к мужу. Стас в общем-то не удивился. Кто такой
Костя Синицкий? Дворовый шалопай без богатых предков, без связей и денег.
Любовь? Глупости. Побаловались и хватит. Пора взрослеть, а то так и будешь