заработать. Какая уважающая себя женщина окажется на улице в столь ранний
час, не говоря уже о леденящем ветре? К тому же, несмотря на все усилия
полиции очистить город перед празднованием Великого Нового года, проституция
в этом районе Нью-Йорка все еще процветала, а здесь был своего Рода
конвейер, он начинался прямо вот на углу Двадцать восьмой улицы и
Лексингтон-авеню. В пятницу, самый оживленный день недели, тут можно увидеть
автомобили, припаркованные в два и даже в три ряда, и в каждом - ритмично
поднимающиеся над приборным щитком головы.
она непохожа на обычную проститутку, по крайней мере на одну из тех, которых
он привык видеть в этой части города, - в большинстве своем они были с
макияжем чуть ли не в дюйм толщиной и должным образом одеты, чтобы
потенциальные покупатели могли хорошо рассмотреть предлагаемый товар даже
если при этом возникала угроза отморозить задницу. Нет, эта больше походила
на одну из тех деловых женщин, которые будут через несколько часов
останавливаться у его ларька за кофе и булочкой. На ней было твидовое пальто
и берет, натянутый почти до ушей - и все-таки, несмотря на это, Джулиус
увидел, что она удивительно красива - экзотической восточной красоты лицо,
на котором выделялись чуть раскосые глаза и высокие скулы, а волна черных
волос развевалась от ветра за плечами.
рта ее вырывались облачка пара.
смотрели прямо ему в лицо.
рыться в сумке, висящей на плече.
ей от него надо..?
твердое и холодное уперлось ему в затылок.
сзади.
толчок дула в затылок, когда палец убийцы нажал на спусковой крючок. Пуля
пробила голову насквозь, выйдя в районе правого глаза и прихватив с собой
большую часть лба.
продолжал с удивлением смотреть перед собой. Дуло пистолета наклонилось, и
прозвучали еще три приглушеных выстрела, пославших еще три пули ему в
голову.
телом, стараясь не ступить в лужу крови, которая уже начала собираться на
мостовой под головой убитого, отстегнула от ватника Джулиуса закатанную
пластик лицензию на право уличной торговли и сунула ее в сумку, поспешно
обыскала карманы куртки и брюк, нашла бумажник и связку кпд. чей, затем
подняла голову и посмотрела на бородатого мужчину, стоявшего рядом с
пистолетом в руке.
автофургона, затем наклонился над трупом и втащил его за переднее сиденье.
дверце со стороны тротуара и заглянула внутрь кабины. Она заметила на полу
фургона одеяло и накрыла им мертвое тело, затем уселась на сиденье рядом с
водительским креслом.
и включил двигатель.
по мостовой.
второй улицы, когда часы показывали десять минут шестого. Хотя мастерская
обычно открывалась только в половине девятого, но сейчас дверь была уже
поднята, и Ахад въехал в нее не останавливаясь. Внутри их ждали трое
механиков в серых комбинезонах.
раздражением.
минуту.
него.
в пластик, и передала ее мужчине.
ларек был готов сегодня вечером.
Глава 13
Самые разные места 31 декабря 1999 года
все еще не решил как ему начать свою еженедельную телевизионную программу.
подготовке.
телевизионными камерами, излагал свою точку зрения на происходящее. Затем
зрители звонили и задавали вопросы, что давало Педаченко возможность
свободно общаться с аудиторией, словно разговаривая с людьми. Считалось, что
звонили самые разные зрители без разбора, однако на самом деле вопросы и
комментарии были почти всегда заранее подготовлены и поступали в телестудию
от его сотрудников, сидящих у телефонов. Вторая половина передачи
посвящалась беседам с видными политическими и общественными деятелями.
структурой и не любил отклоняться от заранее подготовленного и опробованного
текста. Не приходилось сомневаться и в ее содержании, потому что
вступительное заявление было уже введено в компьютер и появится сразу после
начала на "бегущей строке" перед столом, за которым сидел Педаченко. Да и
гость сегодняшней программы, генерал Павел Ильич Бродин из российских ВВС
уже приехал в студию точно вовремя и готовился сейчас к появлению перед
камерами в "зеленой комнате", как называли ее режиссеры.
сейчас Педаченко. Стоит ему начать свой комментарий в резком критическом
тоне, к которому он прибегал обычно или выбрать более мягкую, рассудительную
форму?
о том, что ему следует избегать всего, что может быть истолковано как
пессимизм в такое время, когда телезрители испытывали подъем духа в связи с
успехом, достигнутым Стариновым в Америке, и стремились забыть о своих
лишениях. Им отчаянно хотелось услышать слова ободрения от государственных
деятелей. С другой стороны, разве может быть более благоприятный момент, чем
канун нового тысячелетия, чтобы воздействовать на эмоции гигантской
аудитории? Напомнить зрителям о пороках интернационализма и промахах
правительственной политики, унаследованных Стариновым прямо от Ельцина?
Предстать перед ними единственным человеком, способным возглавить страну и
спасти ее от катастрофы в такой критический момент истории?
возможность, но, может быть, действительно следует проявить определенную
сдержанность? Он даст понять своей аудитории, что еще есть надежда, можно
дать волю некоторому оптимизму в тот момент, когда мир вступает в двадцать
первое столетие. Если конечно, они последуют по единственно правильному
пути, проложенному для них им, Педаченко - Шестьдесят секунд! - послышался
голос режиссера.
с короткой светлой прической, аккуратно подстриженными усами и ртом,
приоткрытым в белозубой улыбке подтянутый и следящий за собой. Педаченко
относился к своей внешней привлекательности главным образом, как к
инструменту борьбы за власть, и ухаживал за собой совсем не из тщеславия.
Еще в детстве он понял, что приветливая и простодушная улыбка позволяет
получать поблажки от родителей и учителей, а позднее, став взрослым, узнал,
что такая манера поведения привлекает к нему и женщин, которые готовы лечь с
ним в постель, очарованные его мальчишеским поведением, а также располагает
к нему влиятельных людей.
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Василенко Иван
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Корнев Павел