Чтение 5–й страницы книги ~Военные действия~

- Пожалуйста, Мэт, - взмолился Вайенз.

- Просто хотел убедиться. Под давлением обстоятельств люди совершают
неожиданные поступки.

- Только не я, - огрызнулся Вайенз. - Дело в том, что, когда заварится
эта каша, я не смогу тебе помогать. Придется обеспечивать другие отделы.

- Я понимаю, - сказал Столл. - Не переживай. Вайенз улыбнулся.

- У меня в досье написано, что я никогда не переживаю. В самом худшем
случае перейду на другую работу.

- Ладно, - сказал Столл и взглянул на часы в углу экрана. - В семь
тридцать я должен докладывать боссу, как работают наши филиалы. Может,
пообедаем сегодня? За счет Оп-центра?

- Я пообещал своей, что мы куда-нибудь сходим.

- Отлично, - откликнулся Столл. - Тогда я заберу вас обоих. Во сколько?

- Как насчет семи?

- Договорились.

- Учти, жена собиралась ужинать при свечах и при этом держаться за руки.
Если мероприятие не удастся, она меня убьет.

- Чем обрадует Лэндвера. Увидимся в семь. Столл отключился. На душе у
него скребли кошки. Да, Вайенз обеспечил им доступ к Национальному бюро
аэрофотосъемки, но Оп-центр мог оправдать этот доступ, только сославшись на
какой-нибудь кризис.

Столл позвонил помощнику Худа Багзу Бенету и узнал, что шеф только что
прибыл. Толстеющий руководитель технического отдела торопливо проглотил
пирожное и вышел из кабинета.

Глава 5

Понедельник, два часа тридцать минут дня Камышлы, Сирия

Ибрагим проспал момент, когда машина плавно остановилась. Проснулся он,
как всегда, неожиданно.

- Имши! Имши! - крикнул он, испуганно оглядываясь по сторонам.

Юсеф и Али по-прежнему играли в карты на заднем сиденье. Взгляд Ибрагима
остановился на круглом, темном лице брата, по которому струились ручьи пота.

- Доброе утро, - неприветливо проворчал Махмуд. Ибрагим снял темные очки
и протер глаза.

- Махмуд... - произнес он с видимым облегчением.

- Ну да, - насмешливо улыбнулся брат. - А ты кого ожидал увидеть?

Ибрагим бросил очки на приборную доску.

- Не знаю. Я не мог разглядеть лицо. Знаешь, как бывает во сне. Мы были
на рынке, и меня куда-то послали.

- Наверное, за новой машиной или самолетом, - предположил Махмуд. Ибрагим
нахмурился.

- Нигде не написано, что человек не должен радоваться быстрым машинам.

- Нигде, братишка. - Махмуд посмотрел в зеркало заднего вида.

- Я люблю женщин, - продолжал Ибрагим. - Но женщины любят детей, а я -
нет. Патовая ситуация. Ты понимаешь?

- Прекрасно понимаю, - откликнулся Махмуд. - Хотя ты тоже ошибаешься. У
меня есть жена. Я вижу ее один раз в неделю, и мы проводим огненную ночь. Утром
я целую детей и отправляюсь на работу с Валидом. Меня устраивает.

- Так это тебя, - сказал Ибрагим, - Когда придет время, я хочу стать
настоящим отцом и мужем! - Ибрагим зевнул и яростно потер глаза ладонями.

- На здоровье, - отозвался Махмуд. Бросив взгляд в зеркало заднего вида,
он открыл дверь. - Надеюсь, ты окончательно проснулся. Приехали наши братья.

Ибрагим увидел, как у обочины притормозили две огромные старые машины -
"кадиллак" и "додж". Вдали виднелись первые низкие каменные постройки Камышлы.
В раскаленном полуденном мареве они казались расплывчатыми серыми тенями.

Ибрагим, Махмуд и двое их спутников выбрались из машины. Тяжелый
"Боинг-707" заходил на посадку в аэропорт города. По пустыне пронесся надрывный
рев моторов.

Навстречу Ибрагиму и его компании вышли люди. Трое вылезли из "кадиллака",
четверо - из "доджа". За исключением одного человека, все были чисто выбриты и
одеты в джинсы и наглухо застегнутые рубашки,

Исключением был Валид-аль-Насри. Поскольку пророк носил бороду, так же
поступал и Валид. Все семеро прибыли из Ракки, юго-западного городка
Эль-Гезиры, расположенного на берегу реки Евфрат. На решение Валида
присоединиться к движению во многом повлияло бедственное состояние его некогда
процветающего края. Сила и убежденность командира Кайахана Сиринера, который
снова возглавил движение, не позволяли Валиду и его людям расслабиться ни на
минуту.

Семеро курдов приветствовали подошедших традиционной фразой "Ал салям
алейкум", что означало "Да пребудет с вами мир". Соратники обменялись теплыми
объятиями и перешли к делу.

Человек в свободной накидке обратился к Махмуду:

- Все готово?

- Да, Валид.

Валид покосился на "форд".

Ибрагим внимательно изучал лидера группы. Густая борода скрывала нижнюю
часть почерневшего от солнца продолговатого лица. От левого угла рта к
подбородку тянулся длинный шрам. Он напоминал о событиях июня 1982 года, когда
Израиль вторгся на территорию Ливана. Одним из восьмидесяти сбитых над долиной
Бекаа сирийских самолетов управлял Валид. Ибрагим гордился тем, что оказался
под командованием такого человека.

- Похоже, багажник пустой, - сказал Валид.

- Да, - кивнул Махмуд. - Мы переложили большую часть оружия под сиденья.
Не хотели перегружать зад.

- Почему?

- Из-за американских спутников, - объяснил Махмуд. - Наш человек в
Дамаске передает, что они просматривают весь Ближний Восток. Видят даже
отпечатки протекторов. Мы ездим по песку, и они могут замерить глубину следа,

- Они осмеливаются вести себя, как Великий и Могущественный! - воскликнул
Валид и поднял к небу испепеленное страданиями и солнцем лицо. - Только глаза
Аллаха могут узреть невидимое!.. Но мы должны быть начеку, - добавил он,
поворачиваясь к Махмуду. - Вы поступили правильно.

- Спасибо, - ответил Махмуд. - Кроме того, на просевший багажник
обязательно обратят внимание полицейские. Я не хотел бы их тревожить.

Валид посмотрел на Махмуда и его спутников.

- Конечно, нет. Мы люди мирные, как велит Коран. Убийство запрещено. -
Валид простер руки к небесам. - Но убийство в целях самозащиты - уже не
убийство. Если агрессор хватает тебя за горло, следует отрубить ему руки. Если
он плохо о нас пишет, надо срезать ему подушки пальцев.

- Такова воля Бога, - сказал Махмуд.

- Такова воля Бога, - повторил Валид, - Аллаху оскорбительно видеть, как
обращаются с нами турки! - Голос Валида загремел, обретая неожиданную силу. -
Разве не мы избраны стать орудием Господа?

- Воистину, - выдохнули Махмуд и другие.

- Помолимся, - возвестил Валид. Взяв на себя роль муэдзина, он закрыл
глаза и провозгласил "Адхан" - предисловие к молитве "Аллах Акбар": - Бог
велик. Бог бесконечно велик. Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Бога, и
Магомет пророк его. Поднимайтесь на молитву. Поднимайтесь к радости. Бог велик.
Нет Бога, кроме Бога.

Мужчины вытащили из автомобилей молитвенные коврики и уложили их на землю,
Важно было правильно выбрать "гиблу" - направление молитвы. Все обратились
лицом на юг, к западной части Саудовской Аравии, где расположен святой город
Мекка, Упираясь лбами в землю, курды принялись молиться. Это было третье из
пяти положенных в течение дня поклонений. Первое совершалось на рассвете,
второе в полдень, третье вечером, четвертое на закате и пятое после наступления
темноты.

Молящиеся несколько минут пересказывали Коран, после чего погрузились в
медитацию. Затем мужчины разошлись по автомобилям. Спустя некоторое время они
тронулись на северо-восток, по направлению к маленькому старому городу.

Ибрагим подумал о бесчисленных караванах, прошедших этим путем с момента
зарождения цивилизации. Каждый имел свои средства передвижения, своих лидеров и
свою цель. Эта мысль заставила Ибрагима почувствовать преемственность, равно
как и ничтожность собственной миссии. Ибо ничьи следы не задерживались надолго
в вечных и бескрайних песках Эль-Гезиры.

Камышлы проехали почти мгновенно. Ибрагим даже не успел разглядеть древние
минареты и шумный городской рынок. Он не обращал внимания на снующих по улицам
пограничного города сирийцев и турок, а размышлял о том, как трактует Коран
Судный день. Он представлял, как люди, живущие согласно Святому учению,
присоединятся к другим верующим, которые уже обрели мир и покой в раю, а все
вероотступники отправятся на вечные муки в ад. Вера и только вера определяла
поступки и действия Ибрагима.

Машины мчались в сторону турецкой границы. Ибрагим опустил боковое стекло.

Пограничный пункт состоял из расположенных один за другим сирийского и
турецкого постов.

Возле каждой будки имелся шлагбаум, расстояние между постами составляло
тридцать ярдов. С сирийской стороны дорога поросла дикой колючкой, с турецкой
все было чисто.

Впереди шла машина Валида, замыкал караван автомобиль Ибрагима. Валид
протянул пограничнику визы и паспорта. Просмотрев документы, часовой махнул
напарнику - поднимай, мол, шлагбаум.

Ибрагим почувствовал, как на его плечи опустился груз ответственности. У
него была особая цель, которую назначил ему Валид. Но он мечтал исполнить и
свою личную миссию.

Он был курдом, представителем одной из традиционно кочевых народностей,
населяющих горные районы восточной Турции, северной Сирии, северо-восточного
Ирака и северо-западного Ирана. С середины восьмидесятых годов турки обрушили
невиданные репрессии на многочисленные вооруженные формирования курдов -
опасались образования нового, враждебного Турции Курдистана. Речь шла уже не о