ответила Лиз. - Как называется фильм?
информационную страницу в Интернете, где перечислялись все картины,
находившиеся в процессе съемки по всему миру. Отыскав название фильма, она
сообщила в трубку:
американо-германский проект.
сделал вывод Херберт после очередной паузы.
возможно, и посетить одно из празднований этих самых "дней хаоса".
распахивают двери перед людьми в инвалидных креслах. Помните - вы другой...
Позвоните мне по мобильному телефону, если удастся узнать что-то еще про эту
леди и ее группировку.
воспользовавшись вторым из тех двух итальянских слов, которые знала.
Глава 11
Четверг, 11 часов 52 минуты, Тулуза, Франция
единственной лампы, стоявшей рядом с массивным красного дерева столом. На
самом столе располагались лишь телефон, факсимильный аппарат и компьютер,
тесно сдвинутые в узкий полукруг. Полки позади стола были едва различимы в
полумраке. Их заполняли миниатюрные гильотины. Некоторые из моделей,
изготовленные из дерева и стали, были действующими, остальные, из стекла или
металла, - декоративными, а еще одна, из пластмассы, была дешевой игрушкой,
купленной в Штатах.
года, когда на задворках тюрьмы святого Павла близ Версаля был обезглавлен
Эжен Вейдманн. Однако Доминик не любил эти более современные машины с их
большими монолитными корзинами для сбора голов, с экранами, предохраняющими
палача от случайных брызг крови, с амортизаторами, гасящими удар тяжелого
лезвия. Ему нравились старинные подлинные модели.
гильотина времен Великой французской революции. Устройство намеренно
оставалось неотреставрированным. Его направляющие слегка поржавели, а козлы
были до блеска отполированы всеми теми телами, что попадали в объятия "мадам
Гильотин". Поднятое почти до верхней поперечины лезвие потемнело от дождей и
крови, а плетеная корзина, тоже подлинная, изрядно поизносилась.
подсыпали, чтобы они впитывали кровь. А еще там можно было увидеть остатки
волос - они цеплялись за прутья стенок, когда головы падали в корзину.
ремешки последний раз обхватили запястья и щиколотки приговоренного. Когда
lunette - металлический ошейник в форме правильного круга - сомкнулся на шее
последней жертвы, не оставляя той ни малейшей возможности шевельнуться.
Какой бы страх ты ни испытывал, шансов выскользнуть из обруча и уклониться
от падающего ножа попросту не было. Как только палач освобождал стопор
гильотины, ничто уже не могло предотвратить восьмидесятифунтовый смертельный
удар. Голова скатывалась в свою корзину, а тело сбрасывали вбок, тоже в
плетеную корзину, но только выстланную кожей, и механическая смерть снова
была готова принять свою следующую жертву. Отсечение происходило настолько
быстро, что некоторые тела еще продолжали дышать, воздух из легких выходил
прямо через шею, пока тело убирали с козел. Поговаривали, что мозг, еще
несколько секунд остававшийся живым в отсеченной голове, позволял жертве
слышать и видеть ужасные последствия собственной казни.
удавалось обезглавливать по одному человеку в минуту. За три дня было
гильотинировано триста мужчин и женщин, тысяча триста человек - за шесть
недель, а общее количество жертв с 6 апреля 1793 года по 29 июля 1795-го
составило 2831 человека.
Производительность газовых камер Треблинки была двести человек за пятнадцать
минут. Через газовые камеры Освенцима за то же время проходили две тысячи.
Могла ли у такого спеца по убийству после этого вызывать уважение гильотина,
или он просто посмеивался над работой любителей?
рамках висели газеты и листовки того времени, а также подлинные документы за
подписью Жоржа Жака Дантона и других лидеров Великой французской революции.
Но ничто не волновало его так, как гильотина. Даже в полумраке, при
выключенном верхнем свете он ощущал присутствие этого устройства, служившего
напоминанием того, что для достижения успеха необходимо обладать незаурядной
решимостью. Не только аристократы, но и их дети теряли головы под этим
зловещим лезвием, но такова уж была цена революции.
секретарей. Ее номер был известен только его партнерам и Хорну.
довольно долговязый мужчина с большим носом, высоким лбом и мощным
подбородком. Его коротко остриженные воронова крыла волосы эффектно
контрастировали с белоснежной водолазкой, с которой сливались белые брюки.
Жан-Мишель.
выслушать под пыткой, и о том, что немец считает себя ровней месье Доминику.
Еще он посетовал на то, как мало удалось разузнать про Карин Доринг.
закончил, прозвучал вопрос:
врачом об осмотре на вторую половину дня.
Для того их и послали с вами.
хотел провоцировать герра Рихтера.
само спокойствие, губы широкого рта оставались расслабленными, только карие
глаза еще больше потемнели от бешенства. - Анри рядом с вами?
обязательно возьмите их с собой.
Гитлер начал свой марш с запугивания полномочных представителей, подумал
Доминик. Это не вызывало особого удивления. В тщеславие Рихтера идеально
вписывалась вера в собственную значимость. К тому же он был немцем. Этим
людям чуждо такое понятие, как смирение, они не воспринимают его.
ним, после чего нажатием кнопки отключил связь и откинулся назад, на спинку
кресла.
в Германии, однако его следовало бы поставить на место еще до того, как он
обретет таковую. Жестко и необязательно по-джентельменски. Несмотря ни на
что Рихтер по-прежнему оставался первой кандидатурой, однако, если с ним
ничего не получится, придется остановить выбор на Карин Доринг. У той тоже
был независимый характер, но она еще нуждалась в деньгах. А когда Доринг
увидит, что произойдет с тем же Рихтером, она проявит благоразумие.
его глазах постепенно затухал. Подобно Дантону, начавшему свой поход против
монархии человеком умеренных взглядов, он будет вынужден поступать все более
и более жестоко, сказал себе Доминик. В противном случае как союзники, так и
враги сочли бы его просто слабаком.
деликатной задачей. Но как сказал Дантон в своей речи перед Законодательным
комитетом по защите революции в 1792 году: "Жесткость, снова жесткость и
всегда только жесткость!". Жесткость гильотины и жесткость взглядов. И тогда
и сейчас это то, что необходимо, чтобы революции побеждали.
Рихтера, а с другого немца. Того, который предал его в ту давнюю-давнюю
ночь, человека, который собственно и привел все это в движение.
Глава 12
Четверг, 11 часов 55 минут, Вунсторф, Германия
сигнализации.
Гуревич Георгий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Майер Стефани
Василенко Иван