выждать достаточное время, компромисс обычно находится.
посмотрел на него сверху вниз.
этого парня было бесполезно, и он обратился к мужчине рядом:
ты-то ведь не ходишь. Значит, тебе туда нельзя.
все, чего бы он этим добился, свелось бы к морю пива и граду кулаков на его
же голову.
я думал тут что-нибудь взять.
Гудом, который помогает Маршаллу Диллону наводить законность за пределами
городка.
и кружка оказалась прямо над головой Херберта.
меня.
напитки.
собственному голосу и поразился, насколько спокойно тот звучал. Этот парень
был цыпленком, но за его спиной стояли две-три сотни здоровенных мужчин.
Чего Херберту очень хотелось бы, так это вызвать немца на поединок и
проучить его один на один, как однажды так сделал его отец, когда кто-то из
пришлых посмел разозлить его у себя дома, в штате Миссисипи.
но был недоволен. Херберт видел это по его глазам.
не приобретешь, прикинул про себя Херберт. Ты уже заявил, что я не мужчина.
Напасть на меня, было бы ниже твоего достоинства. В то же время в этом
человеке играл пивной хмель. Он вполне был способен ударить его тяжелым
донышком кружки прямо по черепу. Гестаповцы считали евреев недочеловеками,
но это им совсем не мешало остановить еврея посреди улицы и с помощью
зажигалки лишить его бороды.
какое-то время подержал его во рту, как бы размышляя, плюнуть ли им в лицо
американца или не стоит, но все же сглотнул.
подлокотник с телефоном.
круга, - процедил молодой человек. - Тебя на нее не приглашали.
делать свое дело. Но эти ребята оказались тем самым "неожиданным
обстоятельством", которое является неотъемлемой частью почти всякой
операции, проводимой агентурной разведкой. Теперь перед ним стоял выбор. Он
мог укатить и в этом случае так и не выполнить свою работу и потерять всякое
уважение к себе. А мог остаться и быть избитым до полусмерти. И все же ему
необходимо - просто необходимо - убедить кое-кого из этих панков, что силы,
которые один раз уже их проучили, живы и пребывают в полном здравии.
- я бы не пошел. Я получаю удовольствие от общения с вождями, а не от
общения с их приспешниками.
держал кружку с пивом. Но глядя в его серо-голубые глаза, Херберт увидел,
как тот внутренне сжимается - высокомерие выходило из него, словно воздух из
проколотой шины.
подлокотник.
презрительным видом он наклонил кружку и медленно вылил ее содержимое на
колени Херберту.
способен. Когда же неонацист закончил и под жидкие аплодисменты выпрямился,
Херберт выдернул из-под подлокотника свой укороченный посох. Вращением кисти
он направил дубинку на парня и всадил ее тому в лах. Вскрикнув от боли,
немец согнулся пополам и отлетел на своих соратников. Он так и, продолжал
рефлекторно сжимать кружку, словно его руку свела судорога.
стадо. Херберт не раз наблюдал это раньше возле американских посольств за
границей, и смотреть на это было страшновато. Это был распад цивилизации в
миниатюре, когда человеческие существа деградировали до первобытных
людоедов. Херберт стал откатываться назад. Он хотел добраться до стены,
чтобы, защитив себя с тыла, иметь возможность отделать своей дубинкой этих
филистимлян, как это сделал библейский Самсон челюстью сдохшего осла.
быстрее, чем он вращал колеса.
спиной. Херберт оглянулся. Худощавый полицейский лет пятидесяти бросил
регулировать движение транспорта и подбежал к месту событий. Он стоял позади
кресла, ухватившись за его поручень и тяжело дыша. В его карих глазах
читалась решимость, хотя в остальном он выглядел не совсем уверенно.
тону голосов и тем нескольким словам, которые Херберту удалось разобрать, он
понял, что полицейскому рассказали свою версию происшедшего и посоветовали
лучше заниматься своим делом. Полицейский же отвечал, что это его дело -
следить за порядком не только на проезжей части, но и по сторонам.
Херберту:
на колеса, чтобы приостановить движение.
вечеринки!
полицейский, - и это единственный способ, которым я могу это сделать. У нас
немногочисленный личный состав, да и тот разбросан по сборищам в Бонне,
Берлине, Гамбурге. Мне очень жаль, майн герр. У меня нет времени на то,
чтобы разбираться в происшествии с отдельным человеком. Я намерен
сопроводить вас до машины, чтобы вы смогли покинуть этот район города.
что по-прежнему держит на коленях дубинку, и убрал ее, прежде чем
полицейский надумал бы ее отобрать. - А что, если я предъявлю иск, чтобы
разоблачить их всех к чертовой матери?
в сторону от толпы. - Они утверждают, что мужчина предложил вам помощь,
чтобы попасть в "Пивной зал", а вы его ударили...
мере оплатили его стоимость.
обернулся и посмотрел, этот человек согнулся от удара, а вы держали в руках
дубинку. Это то, что я видел, и это я зафиксировал бы в своем рапорте.
средних лет в инвалидном кресле столкнулся с парой сотен молодых здоровых
нацистов, и решили, что я нехороший человек.
Штатах хватало подобных разговоров о других преступниках, других панках, но
он каждый раз не уставал им удивляться. Оба мужчины знали, что эти ублюдки
лгут, и все же шайка останется безнаказанной. И эта безнаказанность будет
продолжаться до тех пор, пока никто ни в силовых структурах, ни в
правительстве не желает подвергать угрозе собственную безопасность.
подобру-поздорову. А тычок этой свинье почти стоил принятого им пивного
душа.
автомобилей, которые застряли на улице из-за отсутствия регулировщика. Гудки
перекликались с бурей, царившей в душе американца, бурей растущего
негодования и решимости. Да, он уходит, но для себя он решил добраться до
этих гуннов. Не сейчас и не здесь, но где-то еще и очень скоро.
Решительно прошагав через кухню, он покинул здание через заднюю дверь,
потом, воспользовавшись урной, перемахнул через ограду и пересек прилегающую
аллею. В результате он оказался на той же улице, по которой двигались
полицейский и Херберт.
свою машину.
командиров Карин Доринг, он получил распоряжение следить за всеми теми, кто,
Буджолд Лоис
Афанасьев Роман
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Суворов Виктор