солдата от этого не становилось легче. Особенно, если у этого солдата
остались жена и маленький сын. Ведь семья только-только начала в полной мере
ощущать ту способность к сопереживанию, то чувство юмора, - Роджерс грустно
улыбнулся от воспоминаний, - и тот редкий такт, которые собственно и
составляли сущность Чарли Скуайрза.
покинуть свой скромный дом в стиле ранчо и съездил в местный супермаркет.
Утром он собирался повидаться с маленьким разбойником Билли Скуайрзом и не
хотел являться к тому с пустыми руками. Мелисса Скуайрз была не в восторге,
когда сыну дарили сладости или видеоигры, так что комиксы, похоже, будут ему
в самый раз. Мальчишке нравились супергерои.
задумался о собственном супергерое. Чарли относился к тем людям, которые
умели дорожить своей жизнью, и тем не менее, он не колеблясь с нею
расстался, чтобы спасти раненного врага. То, что он совершил, облагородило
их всех, не только тесно связанных между собой бойцов "Страйкера" и не
только восемьдесят семь сотрудников Оперативного центра, но и всех и каждого
представителя нации, которую Чарли любил.
принимаясь перелистывать страницы комиксов.
дороже, чем в то время, когда он читал их сам, - два с половиной доллара
вместо двенадцати центов. Он выехал буквально с парой баксов в кармане, так
что пришлось покупать эти чертовы комиксы в кредит. Но еще больше его
расстроило то, что на картинках не так просто было отличить плохих парней от
хороших. У Супермена были длинные волосы и никакой выдержки в характере, а у
Бэтмена психика вообще находилась в пограничном состоянии. Робин больше не
походил на аккуратно подстриженного Дика Грейсона, а скорее смахивал на
какое-то непонятное отродье, ну, а вечно смоливший сигареты социопат по
имени Вулверайн ловил кайф от того, что вспарывал людей своими когтями.
подарками ему придется туго. Генерал бросил комиксы на пол рядом со своими
шлепанцами. Дарить ребенку такое чтиво он не намерен.
он, хотя вовсе не был уверен, что хотел бы взглянуть, в кого превратились ее
герои Фрэнк и Джо. Наверно, у братьев теперь по кольцу в губе, татуировка и
отношения с девочками, а их папаша Фентон, как и сам Роджерс, поседел раньше
времени и поочередно назначает свидания с женщинами, у которых на уме лишь
одно замужество.
какую-нибудь действующую модель. Модель, может быть, набор шахмат и что-то
из учебных видеокассет. Чтобы было для рук и для ума.
пультом от телевизора. Устроившись поудобней на подушках, он включил режим
"TV" и принялся переключать каналы, перескакивая с новых, но пустых фильмов
с живыми красками на старые блеклые и не менее пустые картины. Наконец он
остановился на программе с ретро-кино, где крутили что-то очень давнее с
Лоном Чейни в роли Оборотня. Чейни умолял молодого человека, одетого в
лабораторный халат, чтобы тот его вылечил и избавил от страданий.
обрывались серебряной пулей. В случае генерала, да и большинства из тех, кто
выжили после войны, насилия или геноцида, боль только затихала, но никогда
не проходила до конца. И она была особенно сильной в эти короткие ночные
часы, когда можно было отвлечься лишь на негромкое гудение телевизора да на
отсветы фар проезжавших мимо автомобилей. Как сэр Фальк Гревилл когда-то
написал в своей элегии: "Печаль, умноженная тишиной".
перевернулся на живот.
понимал, что не вправе позволить себе роскошь и сдаться горю. Оставались
вдова и ее маленький сын, еще ему предстояло невеселое занятие подыскать
нового командира для "Страйкера", а весь остаток недели, пока Пол Худ не
вернется из Европы, ему придется руководить всем Оперативным центром. И
сегодняшний день обещал быть не самым приятным, когда, по меткому замечанию
их юриста Лоуэлла Коффи младшего, "сенаторшу Фокс запустят в наш крольчатник". Ночью в тишине
всегда кажется, что на тебя разом навалилось слишком уж много всего. Но тут
Роджерс подумал о том, что человеческий век не так уж и долог, чтобы
сдаваться под натиском жизненных невзгод, и от этого ему стало немного
легче.
там еще иногда должен выглядеть немножко сумасшедшим, Роджерс наконец-то
забылся крепким сном.
Глава 5
Четверг, 10 часов 04 минуты, Гарбсен, Германия
закусила губу.
уступило место искренней озабоченности. Вещь, которую ей необходимо было
достать, висела в крохотной душевой кабине. Чтобы попасть туда, минуя все
нагромождения столов и ящиков, требовались хитроумные перемещения. Судя по
тому, как неудачно складывался день, Ланкфорд, конечно же, снимет текущую
сцену с первого дубля и перейдет к следующей раньше, чем она успеет
вернуться обратно.
проползти под столами вышло бы быстрее, но она была уверена, что стоит ей
только попробовать это сделать, как именно в этот момент ее непременно
кто-нибудь да застанет. По окончании колледжа, когда профессор Руйц сообщил
ей об этой стажировке, он предупредил, что Голливуд по возможности
постарается высмеять ее идеи, ее творчество, ее энтузиазм. Правда, он
пообещал, что все это излечимо и восстанавливается. Однако при этом
профессор предостерег, чтобы она никогда не поступалась собственным
достоинством. Однажды потеряв лицо, в этом окружении его уже не
восстановишь. Вот поэтому-то она и не поползла, а стала пробираться,
пролезая, пригибаясь и извиваясь среди громоздящихся предметов самым
неимоверным образом. Согласно сценарному графику ей необходимо было достать
двустороннюю зимнюю форму, которую в свое время действительно носил кто-то
из моряков с "Тирпица". Она висела где-то в душевой, потому что туалет был
забит старым огнестрельным оружием. Местные власти распорядились, чтобы
стволы хранились под замком, а это была единственная комнатка, запиравшаяся
на ключ.
кабины. Рядом с нею расположились тяжеленный сундук и еще более неподъемный
стол, и потому дверь открылась не полностью. Девушка с трудом протиснулась
внутрь и едва не расчихалась, когда дверь за нею захлопнулась. Запах
нафталина был тут даже сильнее, чем в квартире ее бабушки в Бруклине. Дыша
ртом, она принялась перебирать бесчисленные чехлы для одежды, стараясь
рассмотреть приколотые к ним этикетки. Было бы неплохо открыть окошко, но
оно было забрано фигурной сварной решеткой от воров, и достать рукой до
щеколды и приподнять фрамугу значило бы ободрать руку.
она про себя. Этикетки оказались подписаны по-немецки.
нарастающим чувством тревоги она приоткрыла дверь и выскользнула из душевой.
Пока она повторяла свой нелегкий путь в обратном направлении, снаружи
послышались чьи-то голоса, которые явно приближались.
ее прикидкам конец всякой карьеры мог вполне наступить секунд через
двадцать.
переборола его. Подобравшись достаточно близко к папке, она перегнулась
вперед и подцепила ее указательным пальцем за отверстие в верхней части. В
отчаянии девушка принялась напевать, не раскрывая рта, и представила себе,
что движется в танце впервые со времени вечера знакомств, состоявшегося
после поступления в колледж. Таким способом она довольно скоро вновь
очутилась внутри душевой. Дверь снова захлопнулась. Положив папку на
раковину, Джоди судорожно принялась сличать надписи на этикетках с
компьютерной распечаткой их перевода, прикрепленной к сценарному графику.
Глава 6
Четверг, 10 часов 07 минут, Гарбсен, Германия
пронзительный голос и торопливая речь. - Я прихожу в магазин, а "звезда"
только что оттуда уже ушла, я иду в ресторан, а на следующий день "звезды"
отмечают в нем какое-нибудь торжество. В аэропортах я ухитряюсь разминуться
с ними на считанные минуты.
Бедный Вернер!
- когда я по случайности оказываюсь прямо на съемочной площадке, в каких-то
нескольких шагах от настоящих "звезд", вы не даете мне взглянуть хотя бы на
одну из них!
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Каргалов Вадим