Чтение 4–й страницы книги ~В Петербург со своими бандитами~

Люди-собаки честны, открыты, прямодушны и не способны на измену. Люди-кошки
коварны, бессовестны и корыстолюбивы. Меня наш тронутый философ без раздумий
причислил к людям-собакам и, движимый самыми лучшими побуждениями, затевал
со мной долгие беседы, поучая уму-разуму. "Никогда не связывайся с кошками,
детка, - говорил он. - От них на земле вся пакость. Они будут к тебе
ластиться, а потом продадут ни за грош или глаза выцарапают". Чтобы со мной,
не приведи Господь, не стряслось такого несчастья, старик учил меня, как
кошек распознать. "Ходят они точно на цыпочках и всем телом вихляются, будто
без костей. Глаза - злющие-презлющие, а как нужно им что-нибудь от тебя, из
этих бесстыжих зенок прямо патока течет, и голосок таким воркующим делается,
таким сладким. Как заметишь, что вокруг тебя эта нечисть вьется, хватай
палку и гони в шею, пока не околдовали!"

До этой поездки я не встречала человека, который бы так точно
соответствовал приведенному выше описанию, как этот рябой красавчик.
Пластика у него действительно была потрясающая, глаза - злющими, а теперь из
них и в самом деле сочилась патока. И голос стал бархатистым. И если я не
спешила схватить палку, то лишь потому, что мне до смерти захотелось узнать,
чего же ему от меня на самом деле понадобилось.

- Анатолий мне вовсе не друг, - говорил между тем представитель
семейства кошачьих. - Я работаю у него телохранителем. Та еще работенка,
скажу я вам! Он, как и все толстосумы, избалован до невозможности. Когда не
может добиться своего, устраивает мне самый настоящий ад. Сейчас вот ему
втемяшилось в голову поболтать с девочкой. У него серьезные неприятности, и
ему хочется таким образом отвлечься, снять напряжение. Если вы не
согласитесь составить ему компанию, босс способен поднять на ноги весь
поезд, лишь бы найти себе хорошенькую собеседницу. А нам сейчас ни в коем
случае нельзя привлекать к себе внимание. Такие у нас обстоятельства...
впрочем, вам они ни к чему. Я хочу сказать, что если он найдет себе
какую-нибудь девицу, вам все равно не дадут поспать. Анатолий, подвыпив,
становится очень шумным, понимаете? А если вы согласитесь посидеть с ним,
обещаю: долго это не продлится. Я подмешаю ему в коньяк снотворного, и через
полчаса вы спокойно уйдете к себе отдыхать. За безопасность вашу я ручаюсь.
Мой босс хоть и бабник, но рук никогда не распускает, можете мне поверить.

Он тщательно подбирал слова, стараясь говорить убедительно, но я не
верила ни единому слову. Во-первых, судя по моим впечатлениям, отношения
этой парочки совершенно не вписывались в схему "хозяин - телохранитель" Я
готова была поспорить, что лидером в их тандеме был как раз рябой Василий.
Во-вторых, я печенкой чувствовала, что нужна им вовсе не как приятная
собеседница и даже не в качестве девочки для утех, а по какой-то другой, и
весьма серьезной, причине. Слишком уж настойчиво и напряженно меня
уговаривали. А ведь я вполне определенно дала понять, что в обществе не
нуждаюсь. Вряд ли ответ в такой резкой форме можно было принять за
кокетство. И вообще, если уж на то пошло, не тяну я ни на роковую красавицу,
ни на девицу легкого поведения, и нужно быть слепым кретином, чтобы этого не
заметить.

- Понимаю, что выгляжу навязчивым, что моя просьба вам неприятна, - и
готов заплатить хорошую компенсацию за моральный ущерб. Сколько вы хотите за
получасовую беседу с моим капризным хозяином?

- Тысячу долларов, - брякнула я первое, что пришло мне на ум. Заламывая
несусветную плату, я преследовала вполне определенную цель - прощупать
своего собеседника. Если Василий не врет, и я нужна ему, чтобы исполнить
дурацкую прихоть босса, то сейчас он повернется и уйдет. Я, конечно, не
очень хорошо знакома с прейскурантом на подобные услуги, но думаю, две
тысячи долларов в час многовато даже для первоклассной гейши. Если же я
права и причина, по которой эти двое не желают оставить меня в покое, более
основательна, рябой начнет торговаться.

- Договорились, - быстро сказал он и, увидев мой разинутый рот,
рассмеялся. - Я не спятил, честное слово. Просто, если Анатолий устроит
дебош, это обойдется ему куда дороже. Вы не думайте, я не из своего кармана
собираюсь платить. Завтра босс протрезвеет, поймет, каких дел едва не
натворил, и все мне вернет, еще и сверху накинет. Чего-чего, а денег у него
хватает. Правда, дури тоже.

"Вот это да! - думала я ошалело. - Дело-то, стало быть, нешуточное,
если они готовы такую сумму выложить. Какого же черта им нужно? Может, это
парочка сексуальных маньяков, убивающих особо изощренными способами? Но
тогда им придется убрать и проводницу - она, надо полагать, хорошо
разглядела своих пассажиров, пока точила с ними лясы. Милиция с ее слов
сделает фоторобот, развесит на всех столбах и рано или поздно поймает
душегубов... Фу ты, какая чушь в голову лезет! Где это видано, чтобы маньяки
потрошили женщин в таких неподходящих условиях? Нет, тут что-то другое... Но
что? Я не имею отношения ни к влиятельным персонам, ни к шпионским секретам,
для продажи в бордель слишком стара, для банального грабежа слишком бедна.
Денег при мне меньше, чем они заплатили за свое отдельное купе, не считая
мзды студентам, одолжившим им паспорта. В чем же дело?"

Брюнет истолковал мое молчание по-своему.

- Думаете, обману? Я готов заплатить вперед. - Он полез в карман,
вытащил пачку зеленых купюр и отсчитал десять бумажек. - Вот. Хотите -
припрячьте куда-нибудь. Мне выйти?

- Выйдите. - Я не видела особого смысла прятать деньги. Весь мой багаж
состоял из одной сумки, и при желании не составляло труда отыскать в ней
все, что угодно. Но мне нужно было побыть одной, чтобы решить для себя, чем
чревато принятие этого приглашения.

Василий кивнул, открыл дверь и шагнул в коридор.

- Так мы договорились? - спохватился он, уже закрывая дверь. - Вы
придете?

- Я же взяла деньги. Но помните, вы оплатили только получасовую беседу.
Других услуг от меня не ждите.

- Можете не сомневаться. Только полчаса безобидной болтовни.

Дверь захлопнулась. Я уставилась в окно на свое отражение. Итак, передо
мной стоят два вопроса. Первый: чего от меня хотят? И второй: чем это мне
грозит? Не ответив на первый, не узнаешь ответа и на второй. Мне не пришло в
голову ни единой приемлемой версии. Рябой говорит, что у босса неприятности.
На вокзале у меня сложилось впечатление, что неприятности у обоих.
Предположим, странная парочка влезла в какой-то криминал, попала под
следствие и дала подписку о невыезде. А неотложные дела требуют их
присутствия в Питере. Тогда ясно, почему рябой Вася зыркал на вокзале по
сторонам, - боялся, что у них проверят документы. И сцена с чужими
паспортами тоже ясна. Если выяснится, что они уезжали, им могут - как это
называется? - изменить меру пресечения, то есть попросту посадить. Но при
чем здесь я? Не приняли же они меня за милицейского агента? Не психи же они,
в самом деле. А если приняли, то чего им нужно? Дать мне в такой
завуалированной форме взятку, чтобы помалкивала? Опять ерунда какая-то! Если
уж я милиционерша и веду за ними наблюдение, то помалкивать не стану: надо
же будет как-то оправдать перед начальством поездку в Питер. А если они
собираются меня убрать, то зачем такой сложный подход? Могли бы потихоньку,
не привлекая к себе внимания, подкараулить меня у туалета, стукнуть по
голове и выбросить в окошко. Нет, гипотеза не годится. Тогда другой вариант:
попутчики удирают от бандитов. Но на бандитку я похожа еще меньше, чем на
милиционершу. Какой же им от меня прок? Или они надеются, что у меня черный
пояс по каратэ и, подружившись с ними, я встану на их защиту? Я с сомнением
поглядела на свое отражение: маленький заморыш с нездоровой синевой под
глазами. Ничего общего с Брюсом Ли или Арнольдом Шварценеггером. Придется
тебе, Варвара, придумать что-нибудь поправдоподобнее.

Но остальные версии, до которых я додумалась, выглядели еще
сомнительнее. Может, моим соседям действительно загорелось душевно поболтать
с девочкой? Правда, тысяча долларов за такое развлечение - многовато, но,
возможно, они по глазам оценили всю глубину моего интеллекта и поняли, что
такой шанс выпадает раз в столетие и упускать его никак нельзя? Я
выразительно хмыкнула. Похоже, предварительный анализ ничего не даст. Чтобы
выяснить причину этой непонятной жажды общения, нужно отправиться в логово
врага. Во всяком случае, от физической расправы я могу себя как-то
подстраховать. Заодно и денежки припрячу. Не то чтобы мне было их жалко,
просто не хотелось, чтобы меня держали за дуру.

Вытащив из сумки старенький термос, я отвинтила крышку, вынула колбу,
сунула доллары в корпус и вставила колбу на место. Потом достала из бокового
кармашка два пакетика чая, бросила в термос и вышла в коридор.

В купе проводников сидели уже две девицы: давешняя пухлая блондинка и
миниатюрная шатенка. Они оживленно болтали и на меня посмотрели с явным
неудовольствием.

- Девушки, у меня к вам две просьбы, - заявила я властным тоном, чтобы
им не пришло в голову, будто они могут этими просьбами пренебречь. -
Во-первых, у меня в этом термосе лекарственный чай, который нужно настаивать
не меньше сорока минут. Не могли бы вы завтра утром, перед тем как начнете
будить пассажиров, плеснуть сюда кипятку? Я оставлю термос здесь, на столе.

Возможно, моя просьба и не вызвала у проводниц восторга, но
начальственный тон сделал свое дело, и девушки закивали.

- Во-вторых, пассажиры из соседнего купе попросили у меня получасовую
консультацию - я по профессии психотерапевт. Но они не вызывают у меня
особого доверия, поэтому, если через тридцать минут я не выйду из купе,
пожалуйста, пусть одна из вас постучит к ним и поинтересуется, все ли в
порядке. А вторая в случае чего-нибудь подозрительного свяжется с
начальником поезда.

На этот раз девушки отреагировали эмоциональнее. В глазах у них
вспыхнул интерес, у блондинки порозовели щеки, и закивали обе куда
энергичнее.

- Не беспокойтесь, мы не подведем, - заверила шатенка. - А зачем им
понадобилась консультация?

- К сожалению, это профессиональная тайна, - вздохнула я, подогревая ее
любопытство. Теперь можно было не сомневаться, что девицы глаз не спустят с
подозрительной двери.