Чтение 23–й страницы книги ~Как избежать замужества~

кухню, принести чего-нибудь покушать? Раз уж нам придется сидеть здесь
безвылазно, надо бы запастись продуктами.

- Вот сам и запасайся, - буркнул Леша, не оценивший оказанного доверия.

- Интересно, - задумчиво произнес Генрих, помогавший Марку бинтовать
голову истопника. - Произойдет ли когда-нибудь событие, которое заставит
Прошку забыть о еде? Помню, однажды мы довольно бурно отметили день рождения
соседа по общежитию. Просыпаюсь я утром: голова трещит, в глазах зеленые
пятна плавают, руки дрожат, а что творится с желудком - сказать страшно.
Как-то на море во время шторма у меня был приступ морской болезни, так вот
он не идет ни в какое сравнение с тем, что творилось со мной в то утро.
Виталик, сосед, чувствовал себя не лучше. Отрывает он зеленую рожу от
подушки и слабо так стонет: "Генрих, помоги, я умираю. Будь другом, сползай
в душ, принеси мне тазик". Тут из Прошкиного угла доносится еще один
жалобный стон: "И чего-нибудь покушать, если можно".

- Смейтесь-смейтесь, - надулся Прошка. - Посмотрю я на вас, когда сами
оголодаете. Там, между прочим, снова гроза собирается. Еще денька два
продержится такая погода, и сюда ни на одном тракторе не доберешься. Еды в
холодильнике надолго не хватит. Вот через недельку поглядим, как вы запоете.

- Не дрейфь, - успокоила его я. - Здесь на одном алкоголе можно до зимы
продержаться. Бары в номерах набиты под завязку. Меня гораздо больше
занимает вопрос, доживем ли мы до конца этой недели. Положение у нас прямо
как в "Десяти негритятах". Дом, отрезанный от всего мира, и неизвестный
убийца. Правда, есть одно отличие: сначала нас было не десять, а двенадцать.
Но сейчас осталось уже десять с половиной. Павла Сергеевича вывели из строя
надолго.

Марк с Генрихом закончили перевязку, и мы набились в тесную кухоньку.
Я, Леша и Генрих устроились на узком топчане, а Прошка с Марком - на
принесенных из комнаты стульях.

- Ты ошибаешься, Варька, - возразил Генрих, когда мы расселись и
поставили на плитку чайник. - Имеется еще одно отличие, куда более
обнадеживающее. У Кристи убийца расправляется со всеми поодиночке, потому
что жертвы подозревают друг друга и никто никому не доверяет. А здешнему
злодею, чтобы добиться той же результативности, придется проявить гениальную
изобретательность. Если мы будем держаться вместе, ему нас не одолеть.

- Как знать, - глубокомысленно изрек Прошка. - Нет, ты, конечно, прав,
Генрих, если убийца - один из тех, - он махнул рукой в сторону отеля. - Но я
бы за это не поручился.

- Интересно, на что ты намекаешь? - спросила я вкрадчиво.

- На твое счастливое избавление от нежеланного брака, естественно.

- И кто же, по-твоему, меня от него избавил?

- Ну, определенно я, конечно, утверждать не могу, но, скорее всего, это
был Леша.

Леша тем временем изучал старую, пожелтевшую газету, которую нашел под
печкой, и на наглый Прошкин выпад даже не поднял головы. Разочарованный
клеветник выбрал другую жертву.

- Или Генрих. Он тоже очень за тебя переживал. Помнится, даже давал
честное благородное слово спасти тебя, уничтожив Бориса физически.

Генрих вздрогнул и помрачнел. Прошка, сообразив, что переборщил, снова
сменил курс.

- Да ты и сама могла подсуетиться. Все мы знаем, что за свою
драгоценную свободу ты любому готова откусить голову. Я уж не буду говорить
о прочих твоих отклонениях...

- Стареешь, Прошка! Повторяться начал. По два раза за ночь об
отклонениях моих упоминаешь. Раньше за тобой такого не водилось.

- Вы еще не устали попусту молоть языком? - снимая кипящий чайник,
поинтересовался Марк. - Леша, оторвись от своей дурацкой газеты и подай мне
заварку. Вон она, на полке. Кружек всего три? Тогда эту я возьму себе, а вам
- по одной на двоих. Так вот, чем нести всякую чушь, лучше бы пошевелили
извилинами. В отеле, кроме нас, шесть человек. Если Павел Сергеевич не
треснул себя по затылку сам, остается пятеро подозреваемых. Неужели так
трудно определить, кто из них убийца?

- Лева! - не раздумывая выпалила я.

- Дался тебе этот Лева, - проворчал Леша. - Ну какие у него могут быть
мотивы? Он Павла Сергеевича и не видел-то, наверное, ни разу, пока сюда не
приехал.

- При чем здесь Павел Сергеевич? - возмутилась я. - Убили-то пока
одного Бориса. А Бориса Лева знал достаточно хорошо.

- А может быть, его все-таки не убили? Может, он сам? - с надеждой
спросил Генрих.

- Все может быть, - авторитетно заявил Прошка. - И Павел Сергеевич мог
выйти на ночную прогулку, поскользнуться и упасть. А затылок у него в крови,
оттого что кирпич сверху свалился. И телефоны могли пропасть сами собой.
Большая флуктуация, знаете ли...

- Да уж, Генрих, в данных обстоятельствах вероятность естественной
смерти Бориса крайне мала, - сказал Марк. - Скорее всего, его отравили. Судя
по симптомам - чем-то вроде мышьяка.

- Экий оригинальный способ убийства, - пробормотала я. - Мышьяк даже в
детективных романах уже лет сто не используют.

- Ну хорошо, - продолжал гнуть свое Леша. - Какие у Левы мотивы для
убийства Бориса? Они не враги и, по-видимому, не друзья, не родственники и
даже не деловые партнеры. Борис хотел, но не успел привлечь Леву к участию в
строительстве дороги. Если у них были общие дела в прошлом, то, скорее
всего, претензий друг к другу они не имели, иначе Борис не стал бы снова
обращаться к Леве. Материальной выгоды Лева от его смерти получить не может,
личных мотивов, по-видимому, нет...

- А ревность? - перебила я. - Лева трясется над женой, как скупой
рыцарь над своими сундуками. Если она вдруг воспылала к Борису нежной
страстью...

- Ты же сама говорила, что она помянула какого-то Диму, - напомнил
Прошка. - Не слишком ли она у тебя любвеобильная?

- А что в этом такого? - поддержал меня Генрих. - Говорят, рыжие
зеленоглазые красотки на редкость темпераментны.

- Тогда путь Левы должны устилать трупы, - заметил Марк, - Но вряд ли в
таком случае ему удалось бы не привлечь к себе внимание следственных
органов.

- А откуда ты знаешь, что Лева избежал их внимания? На мой взгляд, он
типичный уголовник.

- По-твоему, он отсидел положенные десять лет за убийство и вернулся к
неверной жене, чтобы заработать очередную десятку? - саркастически
поинтересовался Прошка. - Да-а, трудное у человека семейное счастье!

- Семейное счастье легким не бывает, - произнес Генрих наставительно.

- Кто бы говорил! - возмутился Прошка. - Да я не знаю никого, кому хотя
бы вполовину так повезло с женой, как тебе с Машенькой.

- Потому-то я и знаю, о чем говорю. Если бы мне не повезло, я бы мог
позволить себе лишь утверждение частного характера.

- Не отвлекайтесь, - одернул их Марк. - Поспорить на тему семейного
счастья вы сможете и потом, когда мы выявим убийцу. Как ни жаль мне тебя
разочаровывать, Варвара, я согласен с Лешей: Левина кандидатура не проходит
по причине отсутствия мотивов. У Ларисы мотивов еще меньше, чем у мужа.
Остаются трое: Наталья, Вальдемар и Георгий.

- Почему ты считаешь, что у Ларисы нет мотива? - спросила я. - Может,
они с Борисом были знакомы еще со школьной скамьи и она его с тех пор
ненавидела? Скажем, он подкладывал ей дохлых крыс в портфель или таскал за
косички.

- Да он лет на десять ее старше, - заметил Леша.

- Откуда ты знаешь? Вдруг она просто хорошо сохранилась? Ну ладно,
пусть не со школьной скамьи. Пусть их родители дружили семьями. Или они
познакомились на курорте. Важен принцип. Если их отношения имеют
предысторию, мотив мог зародиться в прошлом и проявиться только сейчас. То
же, кстати, касается и Левы. До тех пор пока мы не узнаем всю подноготную их
отношений с Борисом, отбрасывать его кандидатуру нельзя.

- Ну хорошо, отложим пока этот вопрос. Согласен, для однозначного
вывода у нас маловато сведений. Нужно поговорить со всеми участниками и
выяснить все, что можно, об их связях с Борисом и друг с другом. Но кое-что
известно уже теперь. Например, мотив для убийства определенно был у Натальи
и Вальдемара. Наталья наверняка унаследует состояние брата, а деньги им с
мужем сейчас нужны позарез. Если они не отдадут долги, последствия могут
быть самыми плачевными.

- Марк, Наталья совершенно непохожа на братоубийцу, - заявила я
категорично. - Она нормальная интеллигентная женщина. Думаю, она не стала бы
травить брата, даже если бы речь шла о ее жизни.

- Согласен, - быстро вставил Прошка.

- А если о жизни сына? Не забывайте, ведь это она уговорила Георгия
отослать телохранителя.

- Как, по-твоему, телохранитель Георгия сумел бы помешать ей отравить
Бориса? Она всегда могла прийти к брату в комнату под предлогом
какого-нибудь разговора и подсыпать ему зелье без свидетелей.

- Могла. Но будь здесь телохранитель, она ни за что не смогла бы
подобраться к телефону Георгия. Очевидно, яд, подсыпанный Борису, был
медленного действия и, если бы помощь прибыла своевременно, его бы спасли.

- Кстати, с этим телефоном все не так просто, - заговорил Леша. -
Помнишь, Варька, ту сцену в коридоре? Георгий выскочил из номера и завопил,
что у него украли телефон. Он разбушевался не на шутку, но, стоило тебе
спросить, запирал ли он номер, вдруг притих и задумался. И очень удивился.
Помнишь, даже ключ нам показал, который торчал в замке изнутри? Вроде бы он
только что его повернул. Как, говорит, могли украсть телефон из запертого
изнутри номера? И действительно: как?

- Может быть, к нему кто-нибудь заходил перед сном? - предположила я
неуверенно.

- Тогда бы он наверняка об этом вспомнил.