Варвара Клюева

Уникум

Аннотация

Ах, это море... Ах, эти вина...

Если на Южный берег Крыма по старой студенческой традиции приезжает
"дикарями" компания друзей и встречает там бывших однокашников, то без
праздничного ужина с шашлыками не обойтись. Только вот атмосфера скоро
становится не слишком праздничной, а потом один из гостей и вовсе
исчезает... Но это лишь начало неприятностей, которые как магнитом
притягивают на редкость взбалмошные и невезучие путешественники.

Сюжет разворачивается по всем канонам классического детектива: зловещее
преступление, ограниченный круг подозреваемых и честно предъявленный
читателю полный набор ключей к разгадке.

Книга издавалась также под названием "Язык мой - враг мой".

Выпускникам мехмата МГУ посвящается

Глава 1

Если допустить на минутку, что на вполне трезвомыслящего человека
найдет внезапное затмение и он ни с того ни с сего вдруг прочтет эту книгу
до конца, готова спорить - он не поверит ни единому слову. А между тем
описанные здесь события действительно произошли и героев повествования я
знаю с незапамятных времен, так что уж поверьте на слово: персонажи не
вымышлены и все портреты фотографически точны.

Другое дело, что назвать трезвомыслящими моих друзей как-то не
поворачивается язык...

Не знаю уж по какой причине, но ни одна из наших поездок не обходилась
без скандала. Если сложить все километры, которые мы проехали, пролетели,
проплыли и прошагали вместе, результат получится, наверное, немногим меньше
расстояния от Земли до Луны, но каждый вояж неизменно начинается со склоки.
И еще чудо, что дело ни разу не дошло до драки.

Поначалу наши предотъездные свары казались мне несчастливым стечением
обстоятельств. Но когда на десятый или пятнадцатый раз мы с Лешей за две
минуты до отхода очередного поезда истерично метались по перрону,
высматривая знакомые физиономии, нас наконец осенило: да эти гады просто
издеваются над нами! Ну мыслимое ли дело, чтобы у всех троих в десятый раз и
именно в день поездки случились желудочные колики, или все как один угодили
под автотранспорт, или поехали на метро в противоположную сторону? Только
мы, с нашим терпением и наивностью, могли по-прежнему верить россказням
глумливых друзей-однокашников. Как они, должно быть, потешаются над нами,
когда, давясь от смеха, придумывают очередное оправдание своему опозданию! И
по сей день не могу понять, что удержало нас тогда от смертоубийства...

И вот после того как мы несколько раз запрыгивали в поезд на ходу,
срывали стоп-кран, меняли в последнее мгновение билеты, добирались до места
назначения на перекладных или автостопом, было решено собираться у
кого-нибудь накануне отъезда и отправляться к транспортному средству всем
скопом. Мудрое решение, однако, скандалов не устранило, просто удовольствие
- прежде быстротечное - теперь растягивалось на сутки.

Эта поездка исключением не была. Скандал разгорелся с вечера, полыхал
полночи, тлел до утра и с утроенной силой возобновился за полчаса до выхода
из дому.

Собрались мы в тот вечер у меня. Ровно в девять прибыл с необъятным
рюкзаком Леша. С сорокаминутным опозданием явился Генрих с двумя старшими
оболтусами - Эрихом и Алькой. Машенька отказалась ночевать в моей квартире,
но клятвенно заверила, что приедет ранним утром. Она хотела подольше побыть
с тремя младшими чадами, которых впервые так надолго оставляла на попечение
бабушки. Без чего-то одиннадцать в дверь наконец позвонил Марк. Не дав ему
войти, мы с Лешей набросились на него с вопросами о Прошке. Марк лишь устало
пожал плечами и буркнул, что в последний раз беседовал с Прошкой по телефону
три часа назад и тот уверял, будто стоит перед дверью собранный и одетый.

К половине второго ночи мы обзвонили бесчисленных Родственников и
Знакомых Кролика. Разумеется, это исчадие ада нигде не объявлялось и никого
о своем предполагаемом исчезновении не предупреждало. Взбудоражив
полстолицы, мы всерьез подумывали поднять на ноги вторую половину. Леша
начал упоенно листать телефонный справочник, намереваясь выписать телефоны
больниц, моргов, отделений милиции и прочих гуманных заведений, но тут
Прошка соизволил подать о себе весточку.

Он позвонил из центра и пожаловался, что не успел на пересадку в метро.
Я, шипя от злости, отправилась заводить свой дряхлый "Запорожец". Генрих
взволнованно прыгал вокруг меня в прихожей и причитал, что нельзя отпускать
меня в такую темень одну, но тут его детки проснулись и завопили, не желая
расставаться с родителем. Марк удалился, свирепо заявив, что не намерен
бегать за "этой свиньей" по всей Москве. В итоге поехали, разумеется, мы с
Лешей.

Естественно, выяснилось, что ничего особенного с Прошкой не случилось.
Просто он решил покрепче пришить пуговицу и включил телевизор, а там как раз
крутили боевик... Можете себе представить, какое впечатление произвели на
нас его слова! Всю дорогу домой я скрежетала зубами, обычно уравновешенный
Леша орал, Марк, встретивший нас на пороге, от гнева целую минуту не мог
выговорить ни слова, и даже феноменально миролюбивый Генрих не удержался от
мягкого упрека.

Лучше бы уж он удержался! Мягкость его упрека стала для Марка последней
каплей. Клокотавшая в его груди ярость хлынула наружу. Извержение вулкана
показалось бы праздничным фейерверком по сравнению со стихией,
разбушевавшейся у меня дома. Не снеся диких воплей, примчались соседи снизу,
люди весьма долготерпеливые и интеллигентные. Остальные соседи по случаю
августа месяца, к счастью, разъехались кто куда.

Улеглись мы только в шесть утра, и еще, наверное, с час раздавалось
чье-то приглушенное, но очень ядовитое бормотание.

Машенька и в самом деле приехала довольно рано, несмотря на неблизкий
путь. Они с Генрихом обитали в Опалихе, на зимней даче Машенькиных
родителей, круглый год, поскольку в малогабаритной городской квартирке
семейство из двенадцати человек - родители, сестра с мужем и ребенком,
Машенька, Генрих и выводок из пяти детей - вряд ли смогло бы разместиться
даже при посредстве знаменитого чародея, позаимствовавшего имя у
небезызвестного персонажа английского классика.

Машеньке предстояло впервые вкусить прелестей совместного путешествия.
До сих пор ее никак не удавалось оторвать от детей. Генрих же без нее ездил
крайне неохотно и чуть ли не через несколько часов после отъезда начинал
тосковать и рваться домой. На сей раз мы общими усилиями уговорили любящую
мать оставить младших детей с бабушкой, но, пожалуй, если бы не Эрих с
Алькой, мы снова потерпели бы фиаско.

Эрих с Алькой, прознав о соблазнительной перспективе поплескаться в
морской водице и чуя готовое сорваться с уст Машеньки материнское "нет",
проревели ровно три дня и три ночи, чем, несомненно, заслужили упоминания в
Книге рекордов Гиннесса. И Машенька сдалась. Генрих, который вообще редко
пребывал в дурном расположении духа, в последние дни прямо-таки светился от
счастья.

Итак, в одиннадцать часов я на кухне поила Машеньку кофе и в лицах
описывала вчерашние события. Машенька тихо смеялась и время от времени
комментировала мой захватывающий рассказ.

- Чего же еще ожидать от Прошки? Если меня что-то и удивляет, так это
прямо-таки королевская пунктуальность Анри. - Так Машенька называла мужа.
Почему она величала чистокровного немца из Поволжья на французский манер,
остается только гадать.

- Да уж, - подал голос Леша, на мгновение оторвавшись от изучения
расписания восходов и заходов солнца на ближайшие три недели. - В прошлую
пятницу Генриха пришлось ждать три часа.

- А что случилось? - встрепенулась Машенька.

- Да все то же. - Я обреченно махнула рукой. - Сел в электричку и
опомнился только в Новом Иерусалиме, когда ему вежливо напомнили, что это
конечная станция.

- Я этой истории еще не слышала.

- Тебе очень повезло, Маша. Я ее слышу, наверное, в восьмой раз.

- В четвертый, - уточнил педантичный Леша, принимаясь за лунный
календарь.

- Я вообще не могу понять, как Генрих хотя бы изредка добирается до
нужного места. Машенька, а ты уверена, что он блистает своим гением именно в
Стекловке? Я, например, нисколько не удивлюсь, если окажется, что он по
ошибке мучает дифференциальной геометрией коллектив преподавателей
ветеринарной академии.

- Или военной, - хихикнула Машенька. - Честно говоря, я ни за что не
поручусь. Хорошо еще, что вчера я отправила его с детьми, иначе не видать бы
нам всем моря как своих ушей.

Тут на кухню выползли сонные детки. Увидев мать, они огласили дом
воинственным кличем, сопроводив его энергичной пляской святого Витта. У
соседки внизу что-то упало (судя по грохоту - чугунная сковорода). Я
поспешно ретировалась в свою комнату.

Поезд отходил с Курского вокзала в пятнадцать восемнадцать. Мы с Лешей
единогласно решили, что четыре остановки на метро плюс одну пересадку
одолеем за сорок минут. На непредвиденные осложнения накинули еще восемь.