этой девицы, но запретила ему делать какие-либо попытки выяснить, кто она.
Он почти не разговаривал с Ольгой, и только когда она попыталась встать,
чтобы уйти, без улыбки попросил не покидать его и даже взял ее за руку.
Потом пересадил девушку в угол, придвинул стол и объявил, уже с улыбкой,
что она может считать себя узницей.
Николь самый приличный, другие поступают более решительно и грубо.
приходилось сталкиваться с изменниками родины.
начала относился снисходительно. как к поклоннице его атлетического
дарования.
и приходила только на выход "два Николь два", а потом немедля исчезала.
выражению лица эльзы зубов понял, что должен быть более чем любезен с этой
дамой. Он так и вел себя с ней.
обстоятельностью изложил все подробности, что она воскликнула негодующе.
призналась ему, что тосковала в одиночестве после смерти мужа и, повинуясь
какому-то чисто мистическому влечению, первый раз одна пошла в варьете,
казалась Зубову просто смешным и любопытным созданием.
политического управления партии. Уже вдовцом он вознамерился жениться на
Бригитте, не имея удовольствия знать ее лично, но получив от сотрудника
управления справку о ее расовой безупречности. Родители настояли на браке
дочери. К сожалению, солидный возраст и пошатнувшееся здоровье не дали
полковнику возможности доблестно содействовать продолжению столь расово
чистого рода.
рискованный шаг.
отважно объявила, что это ее дальний родственник, беспечный юноша , со
странностями (поссорившись с семьей, стал акробатом), которому она
намерена оказывать покровительство.
приписывала радости свидания с нею.
пьессе иностранного автора. Но он справлялся с этой ролью, справлялся
потому, что, оставаясь самим собой, со спокойным достоинством вел себя со
знакомыми фрау Вейнтлинг. А его искреннее любопытство ко всему окружающему
они воспринимали как налет провинциализма, ка свидетельство некоей
интеллектуальной ограниченности, свойственной спортсменам.
считал себя спортсменом. Он слыл в Третьей империи великим мастером
почасти тайных убийств и всегда действовал собственноручно.
почти опловину личного состава. А после поражения под Москвой Скорцени
панически записал в своем дневнике: "Поскольку похоронить своих убитых в
насквозь промерзшей земле было невозможно, мы сложили трупы у церкви.
Просто страшно было смотреть. Мороз сковал их руки и ноги, принявшие в
агонии самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто
описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им,
пришлось выламывать суставы. Глаза мертвецов остекленело уставились в
серое небо. Взорвав заряд тола, мы положили в образовавшуюся яму трупы
погибших за последние день-два."
отправился в тыл на излечение.
гитлеровского любимца.
благоговеющих перед ним тыловиков мощью мускулатуры. И, пройдя в
спортивный зал, стал демонстрировать свои таланты. Но каждый раз его
взгляд натыкался на снисходительно и лениво ухмыляющуюся физиономию
Зубова.
шар и потом ловил его. И вдруг кинул шар над головой Зубова и, отступив,
крикнул:
принял удар на шею. Сронив шар на руку, подбросил его и небрежно заметил:
готовился принять шар.
обрадовавшись, объявил:
плечи всю планету! Бригитта была чрезвычайно польщена тем, что ее "кузен"
произвел такое прекрасное впечатление на знаменитого Отто Скорцени. И
Скорцени был в восторге от польстивших ему слов Зубова, когда на
вопрос,почему он не на фронте, тот ответил, обаятельно улыбаясь:
она ему пригодится, в чем тот и не сомневался.
с живущими в Берлине влиятельными родственниками покойного мужа. Речь шла
о наследстве. Она изъявляла теперь готовность пойти на ряд уступок, если
взамен будет оказано высокое покровительство ее предполаглемому супругу.
Он никогда не думал, что в этой среде могут быть люди столь несчастные.
издерганные от постоянного ощущения страха перед чем-то неведомым. Она
была суеверна до смешного, мнительна. Не могла уснуть без снотворного.
Частобесрпичинно плакала. Вспоминать любила лишь свое детство.
наркотиками, к которым привыкла после тяжелой операции. У нее было
красивое лицо со строгими и тонкими чертами, но, когда она говорила не о
себе и о своих знакомых, а о какихнибудь отвлеченных вопросах, она несла
такую удручающую чушь, что лицо ее казалось ему глупым, как у красотки на
обертке мыла. Он тяготился ею, жаловался Эльзе. Но та, хотя и с брезгливой
усмешкой, приказывала ему не терять связь с Бригиттой, так как это давало
возможность общаться с эсэсовскими кругами.
днем держится с ним все более официально, как с подчиненным. и глаза ее,
когда она смотрит на него, теперь уже не теплеют, не светятся радостью, а
остаются холодными.
невнимателен к Ольге, буквально и равнодушно выполняя приказание Эльзы.
облегчением:
сохранности. - И, небрежно кивнув Иоганну, удалился, считая, что выполнил
все требующееся от него на этот раз.
Предположение о том, что гестаповцы вымучали у этой девушки согласие,
теперь отпадало так же, как и версия мести за отца. И он готов был
склониться к тому, что Ольга либо авантюристка, ловко набивающая себе цену
у гитлеровцев, либо агентка. выполняющая в отношении него новую
проверочную комбинацию, к которой мог иметь прямое касательство и Дитрих,
тяготившийся своей тайной зависимостью от Вайса.
Если эта девица - авантюристка, то знакомство с баронессой польстит ей, и
это в чем-нибудь да проявится.
на благосклонность баронессы. Он считал ее хотя и вздорной, но неглупой
старухой, привыкшей независимо, по-своему судить о многом.
и один вошел в дом.
впечатление. Забыв о том, что она, в сущности, ничего не сделала для
служебной карьеры Вайса, баронесс уже готова была считать его визит
выражением благодарности за будто бы оказанное ему содействие и отнеслась
к гостю более чем милостливо.
военнопленной, дочерью русского полковника. Он покорнейше просит баронессу
принять ее и побеседовать с ней. Впоследствии девушка эта может оказаться
чрезвычайно полезной рейху...
дали вам пинок под Москвой, вы предусмотрительно начинаете ухаживать за
дочерьми их полковников.
толькоисполнитель воли старших начальников.
Куликов Роман
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Суворов Виктор
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс