Чтение 73–й страницы книги ~Смерть прокурора~

взрыв произошел в отсутствие Вартаняна, его отпустили. Вместе с
Вартаняном исчезла машина, синие "жигули" с московскими, как
оказалось, номерами, поставленная в местном ГАИ на временный
учет.

Еще одно предположение высказал участковый инспектор
Суслов: в городе у Вартаняна есть подруга. Правда, кто она и
где живет, инспектор не знал.

Но Алексей ни минуты не верил, что Вартанян мог сбежать,
не имея на то достаточных оснований. Просто так налаженные
годами связи, тем более "бизнес", не бросают. Возможно, он
выехал временно по каким-то своим делам. Или -- затаился. Вот
это последнее предположеяие должен был подтвердить или
опровергнуть следователь Махнев, с которым Алексей не успел
переговорить с тех самых пор, когда отказался предоставить
квартиру.

Он снял трубку и набрал номер.

-- Махнев, у тебя как со временем?

-- Как всегда. В дефиците.

-- Тогда сразу в машину. Договорились?

-- Это надолго? А то у меня в коридоре один засранец
дожидается с повесткой.

-- Час, от силн.

Когда Алексей подошел к "УАЗу", Махнев уже сидел в салоне
и дымил.

-- Как в бане по-черному,-- проворчал Алексей, опуская
стекло.-- Кстати, в Черной Слободе бнл?

-- Знаешь, кого я там нашел? Замполита, той самой части,
где служил Глухов. Фамилия бывшего замполита Урванцев. Теперь
господин Урванцев и еще один господин по фамилии Глухов на паях
владеют пилорамой. Кроме пилорамы, эти господа арендуют, а
может, уже и откупили цех по переработке древесины у местного
лесхоза.

-- Вот это новость,-- пробормотал Алексеи.

-- Так как? -- Махнев хмыкнул.-- Поездка отменяется.

Алексей, покачал готовой.

-- Глухов был у него? Перед отъездом?

-- Точно.

-- С какой целью?

-- Ну, ты хватил! Цель ему подавай. Могу добавить, в эту
ночь компаньон Глухова дома не ночевал. Если тебе это о
чем-нибудь говорит.

Алексей кивнул и тронул машину с места. Собранные Махневым
факты необходимо било обдумать, поэтому он ехал медленно.

...В ту самую ночь, когда компаньон Глухова отсутствовал,
в общежитии у армян грохнули бомбу. Еще две РДГ-40
предположительно были подброшены тем же путем, через окно на
первом этаже, чтобы свалить ответственность за взрыв на самих
армян. Надо сказать, затея вполне удалась. Теперь становится
понятным внезапное исчезновение Вартаняна, который спасся по
чистой случайности. Из охотника он сам вдруг превратился в
дичь. И, разумеется, понял, чьих это рук дело. Понял также, что
пощады не будет, поэтому затаился.

Дело о вымогательстве денег у гражданина, теперь уже
господина Глухова И.А., таким образом приобретало все более
характер мафиозной разборки. "Что если между двумя
коммерческими структурами?" -- неожидачно подумал он.

Дикая на первый взгляд мысль, едва он начал ее
прокручивать, легко, словно патрон в обойму, улеглась в
известные ему обстоятельства. Так называемое акционерное
объединение "Российский лес" под неусыпной охраной генерала
Свешникова продолжало грабить провинцию по старой
коммунистической схеме: лес-кругляк эшелон за эшелоном
перегонялся за границу по бросовым ценам, а вся долларавая
выручка оседала в Москве. Это было в порядке вещей всегда. Но,
кажется, времена стали меняться. Местные деятели, вроде
Урванцева, во-первых, пытаются наладить переработку леса, а
во-вторых, наверняка ищут выход за бугор, минуя московские
карманы с генеральскими лампасами. Наверняка, местные деятели
стали оформляться в серьезного конкурента и сделались опасны
для "амционеров" с московской пропиской. В таком случае, демарш
против Глухова с вымогательством денег -- это попытка щелкнуть
провинцию по носу и поставить на место.

Возня с той и с другой стороны, разумеется, шла вне рамок
закона. Поэтому Глухов упорно отказывался от какой-либо помощи
со стороны превоохранительяж органов, возможно, знал, чью
сторону они примут в случае разборки.

-- Куда мы едем? -- подал голос Махнев.

-- Уже приехали.

Прокурорский "УАЗик" миновал знание районной больницы,
свернул в узкий боковой проезд и остановился возле
хирургического корпуса. В комнате старшей медсестры им
навстречу поднялась миловидная женщина средних лет.

-- Как наш больной? -- спросил Алексей, поздоровавшись.

-- Ничего серьезного. Сейчас отправим на перевязку, и вы
переговорите.

-- Спасибо. Надеюсь, окно не забыли открыть?

-- День теплый, поэтому окна у нас открыты. С утра.

-- Это вам.-- Алексей выудил из-за спины багряно-красную
роскошную розу и протянул женщине. Ослепительно улыбнулся. Она
изумленно вспыхнула, и на щеках заиграли две обворожительные
ямочки. Перемена в лице показалась настолько разительной, что
Махнев, улучив момент, ядовито осведомился:

-- Я тут не лишний?

-- Пока нет,-- ухмыльнулся Алексей, направляясь вслед за
старшей медсестрой в перевязочную.

-- Может, объяснишь наконец, какая тут моя роль?

-- Объясню обязательно. Но пока ты просто молчи.
Желательно с суровым видом. Действуй на нервы.

Медсестра вышла в коридор.

-- Я предупредила больного, что вы хотите с ним
поговорить. Но, пожалуйста, не слишком долго. У нас здесь
очередь.

Надев халаты, оба следователя вошли в перевязочную.
Больной по фамилии Патрвосян сидел в каталке и с отсутствующим
видом глядел в окно, напоминая в профиль подбитого,
нахохленного грача. На вошедших никак не отреагировал. Правая
рука у него была прибинтована к туловищу, нога, тоже правая,
целиком закована в гипс.

-- Вардгес Арутюнович? Я правильно называю?

Грачиный профиль после паузы слегка клюнул вниз.

-- Уроженец деревни Джагазур Лачинского района
НагорноКарабахской автономной области. Год рождения 1946.
Последнее место жительства город Степанакерт. Все так?

Снова кувок.

-- С вашими показаниями сотрудникам милиции мы знакомы. У
вас больше нечего к ним добавить?.. Нет. Ну, хорошо.
Повторяться не будем. Вот эта записка вам известна?

Алексей подержал перед глазами Патевосяна вложенную в
пакет записку с последней угрозой. "Далеко не убежиш на очереди
твой доч включили счетчик".

-- Нэт. Нэ знаю такой записка.

-- Может, знакомый почерк? Рука? Не припоминаете?

-- Нэт.

-- Вы пострадали сами, поэтому подозревать вас во взрыве
неразумно. Но кому-то из ваших товарищей по комнате гранаты тем
не менее принадлежали. Вы в них так же уверены, как и в себе?

-- Нэ знаю.

-- С бригадиром вы раньше ссорились? Или ваши товарищи?

-- Я нэт. Про мертвих нэ знаю. Ти, парень, луче бригадира
спроси. Он за сэбья сам скажет.

-- Сбежал бригадир, дорогой Вардгес Арутюнович. Вот
поэтому мы к вам пришли.

-- Пачэму я? Там другие есть. Руки, ноги цэлий. Они знают.

-- Других тоже спросим. Но взорвали вас. Вернее, взрыв
произошел в вашей комнате, а не в другой.

-- Я нэ знаю, гдэ бригадир. Нэ знаю, клянусь мамой.

Алексей сделал еще несколько попыток выяснить, у кого в
городе может скрываться Вартанян, и наконец отступился.

-- Все-таки, дорогой Вардгес Арутюнович, я советую хорошо
подумать. Для вашей безопасности, возможно.

Когда они вышли в коридор, Махнев брезгливо поморщился.

-- Что за комедию ты ломал? Может, объяснишь наконец?

-- Сейчас будем ломать вместе. Когда я пихну тебя в бок,
ты должен меня спросить: "Как ты на него вышел?"

-- Не понял?

-- Как ты на него вышел? -- еще раз отчетливо повторил
Алексей.-- С естественной интонацией, между прочим как бы.
Потом я все тебе объясню.

Он уже тащил Махнева за собой на улицу...

...Человек с грачиным профилем слегка пошевелился в