Артур Конан-Дойль.
Знак четырех
сафьянового несессера шприц для подкожных инъекций. Нервными
длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул
манжет левого рукава. Несколько времени, но недолго он
задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещренную
бесчисленными точками прошлых инъекций. Потом вонзил острие и
откинулся на спинку плюшевого кресла, глубоко и удовлетворенно
вздохнул.
одной и той же сцены, но не мог к ней привыкнуть. Наоборот, я с
каждым днем чувствовал все большее раздражение и мучался, что у
меня не хватает смелости протестовать. Снова и снова я давал
себе клятву сказать моему другу, что я думаю о его привычке, но
его холодная, бесстрастная натура пресекала всякие
поползновения наставить его на путь истинный. Зная его
выдающийся ум, властный характер и другие исключительные
качества, я робел и язык прилипал у меня к гортани.
завтраком, то ли в порыве отчаяния, овладевшего мной при виде
неисправимого упрямства Холмса, я не выдержал и взорвался.
шрифтом.
попробовать?
вполне оправился после афганской кампании. И я не хочу
подвергать его лишней нагрузке.
наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они
удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют
сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь.
за это платите! Я допускаю, что мозг ваш начинает интенсивно
работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению
нервных клеток и в конце концов к слабоумию. Вы ведь очень
хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право
же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких
минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким природа
наделила вас? Поймите, я говорю с вами не просто как приятель,
а как врач, отвечающий за здоровье своего пациента.
казалось, развлекал его.
и соединив перед собой кончики растопыренных пальцев, --
бунтует против безделья. Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую
проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай -- и я
забуду про искусственные стимуляторы. Я ненавижу унылое,
однообразное течение жизни. Ум мой требует напряженной
деятельности. Именно поэтому я и выбрал для себя свою
уникальную профессию, точнее, создал ее, потому что второго
Шерлока Холмса нет на свете.
я, поднимая брови.
Шерлок Холмс. -- Последняя и высшая инстанция. Когда Грегсон,
Лестрейд или Этелни Джонс в тупике, а это их нормальное
состояние, они немедленно зовут меня. Я знакомлюсь с
подробностями дела и высказываю свое мнение, мнение
специалиста. Я не ищу славы. Когда мне удается распутать дело,
мое имя не фигурирует в газетах. Я вижу высшую награду в самой
работе, в возможности применить на практике мой метод. Вы,
Уотсон, хорошо его знаете. Вспомните хотя бы дело Джефферсона
Хоупа.
случай. Я даже написал о нем нечто вроде повести под
интригующим названием: "Этюд в багровых тонах".
Холмс. -- И, должен признаться, не могу поздравить вас с
успехом. Расследование преступления -- точная наука, по крайней
мере должно ею быть. И описывать этот вид деятельности надо в
строгой, бесстрастной манере. А у вас там сантименты. Это все
равно что в рассуждение о пятом постулате Эвклида включить
пикантную любовную историю.
запротестовал я. -- Я просто строго придерживался фактов.
меру в изложении фактов. Единственное, что заслуживает внимания
в этом деле, -- цепь рассуждений от следствия к причине. Это и
привело к успешному раскрытию дела.
чтобы сделать ему приятное. И еще меня раздражал его эгоизм, в
угоду которому надо было бы каждую строку моей книжки посвятить
его бесценному методу. Прожив с моим другом на Бейкер-стрит
несколько лет, я не раз подмечал в нем некоторое тщеславие,
скрывавшееся под его обычной сдержанной и наставительной
манерой. Однако я ничего не ответил ему, а сидел, покачивая
больной ногой, из которой не так давно извлекли пулю,
выпущенную из афганского ружья, и, хотя рана не мешала ходить,
нога к перемене погоды всякий раз ныла.
преступлений на континенте, -- сказал немного погодя Холмс,
набивая свою любимую эпиковую трубку. -- На прошлой неделе ко
мне обратился за советом Франсуа ле Виллар, который, как вы,
вероятно, знаете, выдвинулся за последнее время в число лучших
сыщиков Франции. Он обладает замечательно быстрой интуицией,
свойственной кельтской расе, но для первоклассного сыщика он
недостаточно сведущ в специальных областях нашего искусства.
Дело касалось одного завещания и содержало несколько интересных
деталей. Я напомнил Виллару два подобных случая -- один
расследовался в 1857 году в Риге, другой -- в 1871-м в
Сент-Луисе. И это дало ему ключ к решению. Сегодня утром я
получил от него письмо, в котором он благодарит меня за помощь.
иностранного производства, который, как я заметил, пестрел
словами magnifique, coup-de-maitre и tour de force1,
свидетельствующими о горячем восхищении француза.
безразлично. -- Он сам очень способный человек и обладает по
меньшей мере двумя из трех качеств, необходимых идеальному
детективу он умеет наблюдать и на основе наблюдений строить
выводы. Ему пока еще не хватает знаний, но со временем и это
придет. Он сейчас переводит на французский мои брошюры.
небольших работ. Одна из них под названием "Определение сортов
табака по пеплу" описывает сто сорок сортов сигарного,
сигаретного и трубочного табака. К ней приложены цветные
фотографии, показывающие разные виды пепла. Табачный пепел --
одна из самых частых улик. Иногда очень важная. Если, например,
вы можете точно сказать, что человек, совершивший убийство,
курит индийский табак, то круг поисков, естественно, сужается.
Для опытного глаза разница между черным пеплом трихинопольского
табака и белыми хлопьями "птичьего глаза" так же велика, как
между картошкой и капустой.
сказал я.
отпечатках следов, в ней говорится об использовании гипса для
сохранения отпечатка. Одно небольшое исследование посвящено
влиянию профессий на форму руки, в ней даны литографии рук
кровельщика, моряка, пробочника, композитора, ткача и
шлифовальщика алмазов. Это исследование представляет собой
большой практический интерес для детектива, относящегося к
своей профессии как к науке. Оно особенно полезно, когда нужно
опознать труп или определить занятие преступника. Но я вижу,
что злоупотребляю вашим терпением, оседлав любимого конька.
высшей степени интересно, особенно потому, что я своими глазами
видел практическое применение ваших знаний. Вот вы упомянули
сейчас умение наблюдать и умение делать выводы. А мне казалось,
Орлов Алекс
Плотников Александр
Березин Федор
Василенко Иван
Посняков Андрей
Круз Андрей