Чтение 2–й страницы книги ~Морской договор~

черными миндалевидными глазами и копной иссиня-черных волос, но
для своего небольшого роста она была, пожалуй, несколько
полновата. По контрасту с ее яркими красками бледное лицо ее
жениха казалось еще более осунувшимся, изможденным.

-- Я нс хочу, чтобы вы теряли время, -- сказал он,
приподнявшись на кушетке, -- и сразу перейду к делу. Я был
счастливым и преуспевающим человеком, мистер Холме. Уже
готовилась моя свадьба, как вдруг ужасная беда разрушила все
мои жизненные планы.

Уотсон, наверно, говорил вам, что я служил в министерстве
иностранных дел и благодаря влиянию моего дяди, лорда
Холдхэрста, быстро получил ответственную должность. Когда
дядюшка стал министром иностранных дел в нынешнем
правительстве, он стал давать мне ответственные поручения, и,
так как я выполнял их с неизменным успехом, он в конце концов
совершенно уверился в моих способностях н дипломатическом
такте.

Примерно десять недель назад, а точнее, двадцать третьего
мая, он вызвал меня к себе в кабинет н, похвалив за старание,
сказал, что хочет поручить мне новое ответственное дело.

"Вот это, -- сказал он, беря серый свиток бумаги со стола,
-- -оригинал тайного договора между Англией и Италией, сведения
о котором уже просочились, к сожалению, в печать. Чрезвычайно
важно, чтобы в дальнейшем никакой утечки информации не было.
Французское или русское посольства заплатили бы огромные
деньги, чтобы узнать содержание этого документа. Я бы предпочел
не вынимать его из ящика моего письменного стола, если бы не
было настоятельной необходимостью снять с него копию. В вашем
кабинете есть сейф?" "Да, сэр".

"Тогда возьмите договор и заприте его в сейфе. Я дам
указание, чтобы вам разрешили остаться, когда все уйдут, и вы
сможете снять копию, не спеша и не боясь, что за вами будут
подглядывать. Когда вы все кончите, заприте и оригинал и копию
в сейф и завтра утром вручите их мне лично". Я взял документ
и...

-- Простите, -- перебил его Холме, -- вы были один во
время разговора? -- Совершенно один. -- В большой комнате? --
Футов тридцать на тридцать. -- Посередине ее? -- Да, примерно.
-- И говорили тихо?

-- Дядя всегда говорит очень тихо. А я почти ничего не
говорил.

-- Спасибо, -- сказал Холме, закрывая глаза. --
Пожалуйста, продолжайте.

-- Я сделал точно так, как он мне велел, и подождал, пока
уйдут клерки. Один из клерков, работавших со мной г одной
комнате, Чарльз Горо, не управился вовремя со (всей работой, и
поэтому я решил сходить пообедать. Когда я вернулся, он уже
ушел. Мне не терпелось по-скорее закончить работу: я знал, что
Джозеф -- мистер Гаррисон, которого вы только что видели, -- в
городе и что он поедет в Уокинг одиннадцатичасовым поездом. И я
тоже хотел поспеть на этот поезд.

С первого же взгляда я понял, что дядя нисколько не
преувеличил значения договора. Не вдаваясь в подробности, могу
сказать, что им определялась позиция Великобритании по
отношению к Тройственному союзу и предопределялась будущая
политика нашей страны па тот случай, если французский флот по
своей боевой мощи превзойдет в Средиземном море итальянский
флот. В договоре трактовались вопросы, имеющие отношение только
к военно-морским делам. В конце стояли подписи высоких
договаривающихся сторон. Я пробежал глазами договор и стал
переписывать его.

Это был пространный документ, написанный на французском
языке и насчитывающий двадцать шесть статей. Я писал очень
быстро, но к девяти часам одолел всего лишь девять статей и уже
потерял надежду попасть на поезд. Я хотел спать и плохо
соображал, потому что плотно пообедал, да и сказывался целый
день работы. Чашка кофе взбодрила бы меня. Швейцар у нас
дежурит всю ночь в маленькой комнате возле лестницы и обычно
варит на спиртовке кофе для тех сотрудников, которые остаются
работать в неурочное время. И я звонком вызвал его.

К моему удивлению, на звонок пришла высокая, плотная,
пожилая женщина в фартуке. Это была жена швейцара, работающая у
нас уборщицей, и я попросил ее сварить кофе.

Переписав еще две статьи, я почувствовал, что совсем
засыпаю, встал и прошелся по комнате, чтобы размять ноги. Кофе
мне еще не принесли, и я решил узнать, в чем там дело. Открыв
дверь, я вышел в коридор. Из комнаты, где я работал, можно
пройти к выходу только плохо освещенным коридором. Он кончается
изогнутой лестницей, спускающейся в вестибюль, где находится к
комнатка швейцара. Посередине лестницы есть площадка, от
которой под прямым углом отходит еще один коридор. По нему,
минуя небольшую лестницу, можно пройти к боковому входу,
которым пользуются слуги и клерки, когда они идут со стороны
Чарльз-стрит и хотят сократить путь. Вот примерный план
помещения:

-- Спасибо. Я внимательно слушаю вас, -- сказал Шерлок
Холме.

-- Вот что очень важно. Я спустился по лестнице в
вестибюль, где нашел швейцара, который крепко спал. На
спиртовке, брызгая водой на пол, бешено кипел чайник. Я
протянул было руку, чтобы разбудить швейцара, который все еще
крепко спал, как вдруг над его головой громко зазвонил звонок.
Швейцар, вздрогнув, проснулся.

"Это вы, мистер Фелпс!" -- сказал он, смущенно глядя на
меня.

"Я сошел вниз, чтобы узнать, готов ли кофе". "Я варил кофе
и уснул, сэр, -- сказал он, взглянул на меня и уставился на все
еще раскачивающийся звонок. Лицо его выражало крайнее
изумление. -- Сэр, если вы здесь, то кто же тогда звонил?" --
спросил он.

"Звонил? -- переспросил я. -- Что вы имели в виду? Что это
значит?"

"Этот звонок из той комнаты, где вы работаете". Мое сердце
словно сжала ледяная рука. Значит, сейчас кто-то есть в
комнате, где лежит на столе мой драгоценный договор. Что было
духу я понесся вверх по лестнице, по коридору. В коридоре не
было никого, мистер Холме. Не было никого и в комнате. Все
лежало на своих местах, кроме доверенного мне документа, -- он
исчез со стола. Копия была на столе, а оригинал пропал.

Холме откинулся на спинку стула и потер руки. Я видел, что
дело это захватило его.

-- Скажите, пожалуйста, а что вы сделали потом? -- спросил
он.

-- Я мигом сообразил, что похититель, по-видимому,
поднялся наверх, войдя в дом с переулка. Я бы, наверно,
встретился с ним, если бы он шел другим путем.

-- А вы убеждены, что он не прятался все это время в
комнате или в коридоре, который, по вашим словам, был плохо
освещен?

-- Это совершенно исключено. В комнате или коридоре не
спрячется и мышь. Там просто негде прятаться. -- Благодарю вас.
Пожалуйста, продолжайте. -- Швейцар, увидев по моему
побледневшему лицу, что случилась какая-то беда, тоже поднялся
наверх. Мы оба бросились вон из комнаты, побежали по коридору,
а затем по крутой лесенке, которая вела на Чарльз-стрит. Дверь
внизу была закрыта, но не заперта. Мы распахнули ее н выбежали
на улицу. Я отчетливо помню, что со стороны соседней церкви
донеслось три удара колоколов. Было без четверти десять.

-- Это очень важно, -- сказал Холме, записав что-то на
манжете сорочки.

-- Вечер был очень темный, шел мелкий теплый дождик. На
Чарльз-стрит не было никого, на Уайтхолл, как всегда, движение
продолжалось самое бойкое. В чем были, без головных уборов, мы
побежали по тротуару и нашли на углу полицейского.

"Совершена кража, -- задыхаясь, сказал я. -- Из
министерства иностранных дел украден чрезвычайно важный
документ. Здесь кто-нибудь проходил?"

"Я стою здесь уже четверть часа, сэр, -- ответил
полицейский, -- за все это время прошел только один человек --
высокая пожилая женщина, закутанная в шаль".

"А, это моя жена, -- сказал швейцар. -- А кто-нибудь еще
не проходил?" "Никто".

"Значит, вор, наверно, пошел в другую сторону", -- сказал
швейцар и потянул меня за рукав.

Но его попытка увести меня отсюда только усилила возникшее
у меня подозрение. "Куда пошла женщина?" -- -спросил я. "Не
знаю, сэр. Я только заметил, как она прошла мимо, но причин
следить за ней у меня не было. Кажется, она торопилась". "Как
давно это было?" "Несколько минут назад". "Сколько? Пять?" "Ну,
не больше пяти".