Чтение 4–й страницы книги ~Происшествие на вилле "Три конька"~

Мгновенно любовь умерла, и родилась ненависть. Ведь мужчина
должен жить ради чего-то. Если не ради вашей взаимности, мадам,
то уж наверняка ради моей мести, несущей вам погибель".

-- Странное обращение с грамматическими формами, -- с
усмешкой сказал Холмс, возвращая бумагу инспектору. --
Заметили, как "его" вдруг сменилось на "мое"? Автор настолько
увлекся, что в критический момент поставил себя на место героя.

-- Эта писанина кажется до ужаса бездарной, -- сказал
инспектор, кладя листок в записную книжку. -- Как?! Вы уже
уходите, мистер Холмс?

-- Полагаю, что мне здесь больше нечего делать, поскольку
дело расследуется столь компетентно. Кстати, миссис Мейберли,
помнится, вы упоминали о желании попутешествовать?

-- Давно мечтаю об этом, мистер Холмс.

-- А куда бы вы хотели отправиться? Каир, Мадейра,
Ривьера?

-- О, будь у меня достаточно средств, я совершила бы
кругосветное путешествие.

-- Вот как! Значит, вокруг света... Ну что ж, до свидания.
Не исключена возможность, что я черкну вам пару строк вечером.

Проходя мимо окна, я заметил, как инспектор усмехнулся и
покачал головой. Ухмылка его словно говорила: "У ловких малых
всегда есть свои заскоки".

Когда мы вновь окунулись в шум города, Холмс произнес:

-- Теперь наше приключение подходит к последнему этапу,
Уотсон. Думаю, следует, не откладывая, довести расследование до
конца.

Мы сели в кэб и поспешили в направлении Гросвенор-скуэр.
Холмс погрузился в глубокое раздумье, затем, словно внезапно
очнувшись, промолвил:

-- Уотсон, надеюсь, теперь вам все ясно?

-- Не сказал бы. Я понял лишь то, что мы намерены
навестить леди, стоящую за происшествием в Харроу.

-- Именно! Но разве имя Айседоры Кляйн ни о чем не говорит
вам? Известная светская красавица. Тут едва ли кто мог с ней
сравниться. Чистокровная испанка, прямая наследница властных
конкистадоров. Ее предки правили в Пернамбуко. Вышла замуж за
пожилого сахарного короля из Германии -- Кляйна -- и вскоре
оказалась самой богатой и привлекательной вдовой на свете.
Настала пора развлечений. У нее было множество поклонников. В
их числе оказался и Дуглас Мейберли -- один из наиболее
примечательных мужчин Лондона. По всей вероятности, у него это
было серьезно. Не пустой светский кавалер, а человек сильный и
гордый, он отдался чувству целиком и требовал того же взамен. А
Айседора Кляйн представляла собой истинную героиню старинного
романа -- безжалостную красавицу.

-- Значит, герой нашего повествования -- он сам?

-- О, наконец-то вы начали понимать. Я слышал, Айседора
собирается замуж за молодого графа Ломонда. Тот годится ей
почти в сыновья. Мать его светлости способна закрыть глаза на
разницу в возрасте, но уж не на публичный скандал. Поэтому
возникла необходимость... Да вот мы уже и прибыли.

Дом выглядел одним из наиболее изысканных в Уэст-Энде.
Лакей, словно некий механизм, принял наши визитные карточки и
скоро вернулся сообщить, что леди нет дома.

-- Мы ее подождем, -- бодро ответил Холмс.

Отлаженный механизм не выдержал.

-- Нет дома -- означает: нет для вас, -- произнес он.

-- Отлично! -- сказал мой друг. -- Следовательно, нам не
придется тратить время на ожидание. Будьте любезны передать
хозяйке эту записку.

Он черкнул несколько слов на листке из своего блокнота,
свернул и отдал слуге.

-- Что вы написали, Холмс? -- поинтересовался я.

-- Единственную фразу: "Неужели вы предпочитаете полицию?"
Думаю, это поможет нам пройти в дом.

Так и случилось. Минуту спустя мы были уже в гостиной,
напоминающей сказку "Тысячи и одной ночи", -- огромной и
великолепной. Немногочисленные розоватые светильники оставляли
комнату в полумраке. Чувствовалось, что леди Кляйн уже достигла
той поры жизни, когда даже самая надменная красота начинает
отдавать предпочтение умеренному освещению.

С небольшого дивана поднялась высокая величественная
женщина с прекрасной фигурой и милым неподвижным лицом.
Удивительные глаза испанки глядели на нас, словно хотели
испепелить.

-- Как понимать ваше вторжение и оскорбительные намеки? --
воскликнула Айседора Кляйн, протягивая записку.

-- Разве объяснения необходимы, мадам? Я достаточно уважаю
ваш ум, чтобы снизойти до них. Правда, последние дни дали мне
право несколько усомниться...

-- Отчего же?

-- Оттого, мадам, что вы решили запугать меня наемными
громилами и тем самым отстранить от дела. Однако не учли вы
одного -- человек выбирает себе подобный род занятий, если его
привлекают именно опасности. Таким образом вы сами заставили
меня заняться расследованием дела Мейберли.

-- Не имею понятия, о чем вы говорите. Какое отношение я
имею к бандитам?

-- Да, я действительно переоценил вашу сообразительность.
Прощайте.

-- Постойте! Куда же вы?

-- В Скотленд-Ярд.

Мы не успели пройти и половины пути к двери -- Айседора
Кляйн догнала нас и взяла моего друга за руку. В одно мгновение
стальная твердость сменилась мягкостью бархата.

-- Господа, давайте обсудим ситуацию. Чувствую, что могу
говорить с вами откровенно, мистер Холмс. Вы создаете
впечатление истинного джентльмена. Инстинкт женщины
безошибочен: я вижу в вас друзей.

-- Не стану пока утверждать подобное о себе, мадам. Хотя я
и не олицетворяю закон, но, насколько мне позволяют
ограниченные мои полномочия, я являюсь представителем
правосудия. Готов вас выслушать, после чего смогу сообщить, как
намерен поступить дальше.

-- О, конечно же, попытка запугать столь храброго человека
была просто глупостью с моей стороны.

-- Но еще неосмотрительней с вашей стороны было то, что
вы, мадам, попали в зависимость от шайки злодеев, способных вас
шантажировать и даже выдать полиции.

-- Ну нет! Я не так проста. Раз уж пообещала быть
искренней, то скажу все. Кроме Барни Стокдейла и его жены
Сьюзен, никто не имел ни малейшего представления, на кого
работал. А что касается тех двоих, им не впервой...

Айседора Кляйн улыбнулась с очаровательным кокетством,
словно близкому знакомому.

-- Понятно! Они уже испытаны вами.

-- Да, это верные псы...

-- Напрасно вы так верите им. Подобные создания могут и
укусить руку, кормящую их. Стокдейлов непременно арестуют за
участие в ограблении. Полиция охотится за ними.

-- Они готовы принять наказание. За то им и платят. Мое же
имя в деле упоминаться не будет.

-- Если только я не сочту необходимым...

-- О нет. Джентльмены не обходятся так с секретами,
принадлежащими даме.

-- Вам следует вернуть рукопись.

Айседора Кляйн рассмеялась и подошла к камину, где
возвышалась обугленная черная масса.

-- Неужели вот это вам может понадобиться? -- осведомилась
она.

Женщина, стоявшая перед нами с вызывающей усмешкой,
выглядела дерзкой и одновременно изящной и привлекательной.
Однако Холмс не пошел на поводу у сентиментальности.

-- Тем самым вы решили свою участь, мадам, -- холодно
произнес он. -- Ваши действия отличались быстротой и точностью,
но теперь вы зашли слишком далеко.

-- Не будьте так безжалостны, мистер Холмс. Я расскажу вам
всю историю...

-- Думаю, я теперь уже и сам способен сделать это.

-- Но попытайтесь взглянуть на все моими глазами, мистер
Холмс. Постарайтесь понять ситуацию, в какую попала женщина,
чьи честолюбивые устремления должны внезапно, в самый последний
момент, рухнуть. Справедливо ли винить ее за попытку
защититься? Да, Дуглас был славным юношей, но совсем не
подходил для моих планов. Он хотел на мне жениться. Я не могла
позволить себе вступить в брак с человеком без титула и денег.
Поскольку сначала я была несколько уступчива, Дуглас вообразил,
что может предъявлять мне претензии. Теперь это оказалось
невыносимым, и в конце концов пришлось развеять его иллюзии...