Чтение 14–й страницы книги ~Адвокат~

- Не хочете! Как хочете!

Он грянул "От зари до зари", немедленно подхваченную всей компанией.

Сергей обернулся еще раз, но солдата во дворе уже не было, и через
мгновение Челищев забыл о нем.

Олег шел куда глаза глядят. Постепенно спина его выпрямлялась, а лицо
твердело. Шаги стали уверенными и быстрыми, Званцев торопился к метро, чтобы
успеть к последней электричке, идущей с Витебского вокзала. Он ехал к
сослуживцу, сержанту Григорию Быкову, заслужившему. своей невероятной
холодной жестокостью в Афгане кличку Басмач. Басмач демобилизовался на
полгода раньше Званцева. Перед отъездом он оставил адрес Олегу, сказав:
"Чую, встретимся, бача, и не только чтобы хань сделать..." Званцев кивнул,
чтобы не обидеть, но в душе был уверен, что никакого желания встречаться с
Быковым в Союзе у него не возникнет... Вышло иначе.

Быков-Басмач встретил его как положено - обнял, не спрашивая, почему
Званцев не дома - в первый-то вечер, повел сразу умыться и есть. Потом,
после ужина, когда сели пыхнуть плана, в избытке оказавшегося у Быкова, Олег
сам ему все рассказал. Почти все. Не рассказал ничего только о Москве и о
Кате...

Докурив косяк, Басмач хлопнул Олега по плечу:

- Не горюй, Адвокат... Прорвемся. У всех так или почти так, как у тебя.
Мы тут на хуй никому не нужны, мы платили интернациональные долги Союза, а
нам тут никто оказался не должен. Нам долги платить не хотят... Но когда
долги не платят - их получают. Есть нормальные люди. Я тебя с ними сведу. Но
это потом. А сейчас - отдыхай, бача... Путь у тебя был дальний.

Званцев так и остался жить у Быкова. Через неделю хождений по кабинетам
военкомата и паспортного стола Олег получил гражданские документы. По поводу
квартиры ему объяснили, что переиграть уже ничего нельзя, но комнату в
общежитии он может получить - после устройства на работу...

С работой помог все тот же Басмач. Через десять дней после возвращения
Олега Быков пригласил его познакомиться с одним "хорошим человеком". Хорошим
человеком оказался некто Виктор Палыч, которого за глаза называли странной
кличкой Антибиотик. Виктор Палыч устроил Званцева числиться грузчиком в
мебельном магазине. Настоящая работа заключалась в другом - быть рядом,
"если что" ..

Через два года, когда вовсю уже гулял по России карнавал перестройки,
вокруг Басмача и Олега, который имя свое слышал гораздо реже клички Адвокат,
сложился костяк будущей организации - семь человек, прошедших в разное время
Афганистан, умных и жестоких. Эти семеро, правда, уже не имели прямого
доступа к Антибиотику, который парил где-то в недостижимой высоте, становясь
круче и богаче с каждым месяцем.

В начале 1987 года Басмач вдруг куда-то исчез. Виктор Палыч сказал Олегу,
что он уехал в срочную поездку за рубеж, естественно, секретную. Олег не
удивился этому известию. Он вообще в последнее время разучился радоваться
чему-то или удивляться. Он снова "замерз", и взгляд его зеленых глаз,
казалось, излучал на того, на кого он смотрел, лишь страшный неземной холод.
Группа афганцев росла, они занимались в основном рэкетом кооператоров
("барыг и воров, жравших в три горла и воровавших, пока мы воевали"). В
питерском криминальном мире постепенно зажигалась новая звезда - звезда
умного, холодного и жестокого лидера - Адвоката.

...Олег тряхнул головой и поморщился, словно от головной боли. Сергею
хотелось пинать и колотить в дверь "стакана".

- Почему?! Почему ты не появился?! Он кричал шепотом, оглядываясь на
дежурку, а Званцев читал слова по губам, отвечая в полный голос.

- Я появился... Мы с тобой однажды виделись... Только ты меня не узнал.

Челищев замотал головой, ничего не понимая, и вдруг замер, пораженный.

- Виделись? О чем ты?.. Ноябрьский солдат?! Тогда, в восемьдесят
четвертом во дворе?! Это был ты?!

Олег оборвал его нетерпеливым жестом:

- Подожди, Сережа, сейчас не до этого. Нам... Мне нужна помощь... Запомни
номер телефона... Позвони сегодня, там все объяснят... Только обязательно
позвони. Серый... А теперь уходи!

Вышедшая из дежурки контролерша подозрительно зыркнула на Челищева и
что-то недовольно забурчала. Сергей состроил "морду ящиком" и привалился
лбом к холодному металлу двери "стакана".

- Со вчерашнего, что ли, маешься? - интонация контролерши
трансформировалась в сочувственную.

- Угу. В полное говно нажрались, - больным голосом ответил Сергей.

- А что делать, жизнь такая сраная, - охотно поддержала тему контролерша.
Похоже, она сама недавно только "подлечилась" после вчерашнего и
сочувствовала Челищеву, как коллеге.

Сергей промаялся целый вечер, бродя вокруг телефона и не решаясь набрать
названный Олегом номер. Челищев вспоминал детство, первые два курса юрфака.
Конечно, вспоминал он и Катерину. Что с ней стало, где она сейчас? Челищев
не видел ее больше десяти лет.

Но что же случилось с Олегом? Челищев все-таки был профессиональным
следователем, и внешний вид его воскресшего друга не мог не вызвать у Сергея
вопросов. Одет Олег был достаточно дорого, плюс стрижка, плюс какая-то
непередаваемая манера держаться, ходить... Все это очень напоминало
современных бандитов, которых Сергей перевидал достаточно.

Что же случилось? Выяснить это было можно, только позвонив по названному
Олегом номеру телефона. Но Сергей инстинктивно чувствовал какую-то тревогу,
опасность, связанную с неизбежным звонком. Неизбежным. Все-таки неизбежным!
Перед тем, как набрать номер, Челищев позвонил одному своему знакомому оперу
в Василеостровском РУВД и попросил пробить' адрес по номеру телефона.

Телефон, оказалось, установлен на квартире некоей Алевтины Николаевны
Ереминой, восьмидесятилетней пенсионерки.

Наконец Сергей набрал сказанные Олегом цифры. После трех гудков на другом
конце провода сработал автоответчик. Бесцветный голос механически произнес:

- Здравствуйте, пожалуйста, назовите себя и свой номер телефона, чтобы
вам можно было перезвонить.

Чуть помедлив после короткого сигнала, Челищев назвал свое имя и фамилию
и продиктовал номер телефона...

Ему перезвонили минут через двадцать, когда Сергей докуривал третью
сигарету. Звонивший не представился, но, судя по манере говорить, он не
принадлежал к категории рафинированных интеллигентов.

- Алло, ты Челищев? Сквер за Инженерным замком знаешь? Где памятник
стоит? Будь там завтра к двум часам...

Прежде чем Сергей успел сказать хоть слово, в трубке раздались гудки
отбоя.

Ночь измучила Челищева кошмарами сна и неуходящим предчувствием опасности
наяву. Ему снова снился котлован, снилась Катя, солдат с черной тенью на
лице, сидевший на лавке у его подъезда в день помолвки с Натальей, снилась и
Наталья. Плача, она собирала в чемодан его вещи, как будто Челищев уезжал в
какую-то дальнюю командировку. Тени прошлого окружали Сергея...

К Инженерному замку он пришел за час до назначенного времени и тщательно
изучил все подходы к месту стрелки. Выбрано оно было грамотно - все подходы
просматривались, незаметно появиться с любой стороны было практически
невозможно. Сергей подумал, что это место было бы почти идеальным для
встречи с агентами. Для тех, кому положено их иметь, конечно.

В 14.05 мимо скамеечки, на которой сидел Сергей, прошла старушка. Словно
забыв что-то, она вдруг вернулась и, осмотрев Челищева, сказала:

- Ты, стало быть, Сережа? Иди на Фонтанку, к городскому суду. Там твои
друзья сидят в голубой "четверке". Иди, сынок, они сюда подъехать не
могут...

Матерясь в душе на всю эту конспирацию, Челищев пошел к Летнему саду,
чтобы по мостику через Фонтанку выскочить на другую сторону реки. Он не
"проверялся", поэтому не видел, как за его передвижениями наблюдали два
угрюмых парня в неприметной одежде, находившиеся метpax в двадцати пяти друг
от друга. Тот, который выглядел чуть старше, глянул на второго,
вопросительно вскинув подбородок. Младший медленно покачал головой старший
кивнул удовлетворенно, и они разошлись в разные стороны. Напротив входа в
здание городского суда действительно стояла голубая "четверка" с заведенным
двигателем, почти неслышно работавшим на холостом ходу. Сергей открыл правую
переднюю дверь и заглянул в машину.

В ней сидели два быка. Пожалуй, говоря о них. другого слова не подобрать.
Кожаные куртки распирались накачанным мясом, стриженые затылки заставляли
вспоминать поговорку: "Сила есть, ума не надо".

- Меня зовут Сергей, - сказал Челищев, обращаясь к тому, кто сидел за
рулем. Детина заворочался и открыл левую заднюю дверь.

- Садись, поехали...

Ни тебе "здравствуйте", ни вообще какого бы то ни было выраженного
интереса. Тот, что сидел рядом с водителем, деловито жрал мороженое -
сахарную трубочку, откусывая от нее огромные куски. Еще две сахарные
трубочки были зажаты у него в левой руке. Устраиваясь на заднем сиденье,
Сергей спросил любителя мороженого:

- Горло не заболит?

Тот на мгновение оторвался от своего занятия и повернулся к Челищеву,
недоуменно приподняв плечи:

- Это же протеин!.. "Четверка" рванула с места. Они кружили по центру
Петербурга, и минут через двадцать Челищев понял, что "быки" проверяют, нет
ли за "четверкой" хвоста.

- В шпионов играть не надоело еще?! - раздраженно бросил Сергей. Вопрос
повис в деланно равнодушном молчании, прерываемом лишь методичным чавканьем
пожирателя мороженого. Когда он засунул в пасть остатки последней трубочки,
машина, словно повинуясь непроизнесенному приказу, взяла курс на
Петроградскую сторону. На середине Кировского проспекта "четверка"
притормозила и, мягко свернув, ушла под арку дома в проходной двор. Началась
карусель по дворам, сменявших друг друга, словно в калейдоскопе.

Наконец у какого-то подъезда сидевший за рулем мордоворот резко нажал на
тормоза, так что Челищева резко бросило на спинку переднего сиденья.