политической подготовки... А теперь носятся по городу как безумные, и у
каждого придурка только одна мечта - где бы автомат достать... Общаться с
ними невозможно, потому что мозги не развиты, там по три извилины всего,
извиняюсь за выражение: "жрать", "ебаться" и "боюсь". Все, больше они ни о
чем думать не способны.
время - по понятиям жили, старались головой думать, и при нас кровушка не
лилась рекой, как сейчас... Убийство было делом чрезвычайным, и серьезные
люди никогда на него не шли... Ну, почти никогда... Даже мента нельзя убить
было... А сейчас всем все равно, какую работу делать - мокрую, не мокрую, -
лишь бы схватить куСок послаще... Наши традиции уходят, их разрушают те,
кому выгоден сегодняшний беспредел.
законами и понятиями, с традициями и без беспредела, он возможен только в
сильной стране. А кому нужна сильная Россия? Да никому - ни Англии, ни
Франции, ни Америке... Им как раз слабая Россия нужна - спокойнее будет...
Но ведь не считаете же вы, что всех этих беспредельщиков к нам западные
разведки засылают?
Другое дело, кто условия такие создал, чтобы все эти бакланюги позорные на
свет Божий повылезли... Вам, наверное, странно такие слова от меня слышать?
Действительно, я - вор, и криминала в моей жизни было достаточно... Но,
видите ли, я всегда полагал, что уголовный мир - он должен быть маленьким, а
не всепоголовным... Воровать и сидеть за это время от времени должны только
те, кому такое по судьбе положено. А сейчас - оглянитесь... Я не хочу ни на
кого намекать, но ведь нынче не крадут только те, кому на рабочем месте
взять нечего. При этом воров-то настоящих, профессионалов почти не осталось,
сплошные , крадуны какие-то... Им бы работать, но как на эту зарплату
прожить? Вот и катится этот снежный ком по России-матушке... И скоро за ее
границы выкатится... Знаете, мне иногда кажется, что скоро снова будет
железный занавес, только на этот раз его уже Запад установит из страха перед
нашим беспределом.
было, что парню очень хочется закурить, но он, очевидно вспомнив, что ему
рассказывали о болезни старика, смутился и быстро убрал курево обратно в
карман. - Да вы курите, не стесняйтесь, - махнул рукой
этим немного табачного дыма - просто мелочь. Да и мне понюхать приятно
бывает - я уже давненько бросил, а все-таки тянет...
- Я попозже, когда уж совсем невтерпеж станет...
говорить ему что-то нельзя, пусть попривыкнет, заинтересуется... Да и как
сказать-то? Наверняка ведь Колбасов разговор слушает... Хорошо еще, если
один Колбасов...
только один - жесткость и жестокость. Иначе ничего сделать нельзя будет. Вся
страна развалится и запылает, как при Николае Втором, которого почему-то
Кровавым прозвали, Какой же он Кровавый? Тряпка безвольная, упустил Россию,
твердости не проявил... Правильно сделали, что его расстреляли. То есть
семью-то, конечно, зря: жену, детей - это просто зверство какое-то, - а вот
самого Николая мне нисколько не жаль. Кстати говоря, у нас страна испокон
веку на костях строилась и только тогда вперед и двигалась, когда правитель
жесткость проявлял. Да сами посмотрите - и Петр Первый костями беглых наше
болото вымостил, и Йоська трупами зэков Беломорканал прокладывал... А БАМ?
БАМ-то Ленька тоже строил нашими, зэков-скими руками... Вы со мной не
согласны?
старик насчет необходимой государственной жесткости. С другой стороны, скажи
старику, что не разделяет его точку зрения, он вообще замкнется, обидится и
не станет говорить. Сенсация сорвется... Все эти сомнения Барон легко
прочитал на лице парня и внутренне улыбнулся, ожидая ответа. Журналист
все-таки достал сигарету, закурил и, выпустив дым в сторону, наконец сказал:
жестокость... Конечно, бывают ситуации, когда ее надо применять... Но
жестокость как государственная идеология - это мы уже все проходили...
Пострадают и правые, и виноватые, и просто случайные люди... Мне кажется,
нужно людей воспитывать, вести просветительскую работу... Ну и одновременно
с этим, конечно, бороться с бандитизмом силовыми методами, но только на
законных основаниях, только гласно, только подконтрольно... А иначе
государство само превратится в такого же бандита-беспредельщика...
дойдет - он воспитателя пять раз уделает... Неужели вам самому никогда не
хотелось быстро справедливость восстановить - как вы ее понимаете? Не
дожидаясь, пока так называемый государственный закон раскачается? Я читал
вашу заметку про оперка, который золотишко у граждан скупал... Вас же никто
не заставлял его подлавливать? Могли просто сообщить куда положено, чтобы
все шло законно и официально...
бы, наверное, такой же - капитан-то этот до сих пор работает в угрозыске,
ничего с ним не сделали, даже не наказали никак... А вот меня несколько раз
пытались на допросы дернуть... Да, ловко вы меня поймали, Юрий
Александрович, действительно очень часто хочется самому справедливость
восстанавливать и разных гадов карать по собственной совести... Но ведь я не
представитель власти, не государственный чиновник. С меня и спрос другой. Я
- журналист, работаю в независимой газете, принадлежащей трудовому
коллективу... Мне еще простительно бывает действовать по-партизански...
действовал "по-партизански" не раз и не два, да и останавливаться, судя по
всему, не собирается... Юрию Александровичу Серегин нравился все больше и
больше. Барон специально подбрасывал ему разные дискуссионные темки -
смотрел, как прореагирует... Хорошо парень сказал насчет государственной
жестокости, Михеев и сам думал примерно так же, а все темы насчет Петра
Первого и Иосифа Виссарионовича прогнал нарочно, потому что, если бы
журналист с ним согласился, - тогда стоило бы еще очень хорошо подумать,
прежде чем довериться ему... Однако экзамен, о котором газетчик ничего не
подозревал, еще не кончился, вор хотел протестировать его еще глубже,
слишком уж велики были ставки в этой игре... Тем временем Серегин загасил
недокуренную сигарету, уселся поудобнее, подперев щеку рукой, и попросил:
о том, как и почему ваша судьба сложилась так, как она сложилась... Мы про
те времена мало знаем, а вы - очевидец... Ладно?
вспоминаю... Говорят, это перед смертью так бывает... Ну, с чего
начать-то... Родился в Питере во вполне приличной семье, и мои родители,
наверное, очень удивились бы, если бы узнали, какие финты начнет выкручивать
судьба с их сыном...
немного косился на диктофон, но потом словно забыл, что говорит под запись.
Барон описывал свою жизнь незатейливо и без прикрас, незаметно для себя
увлекся и начал вдруг вспоминать такие детали, которые, казалось, забыл
навсегда... Старик был хорошим рассказчиком, а Серегин - отличным
слушателем: парень слушал так, что ему хотелось рассказывать, иногда
журналист задавал какие-то вопросы или просто реагировал междометиями,
чувствовалось, что ему действительно интересно, интересен прежде всего сам
Михеев и его судьба и только во вторую очередь Михеев как материал для
сенсационной статьи... К слову сказать, умение хорошо слушать иногда бывает
более важным, чем умение хорошо рассказывать. Барона мало кто так слушал за
всю его долгую и страшную жизнь, разве что Ирина...
слушателем неважным (хотя умение слушать должно быть неотъемлемой частью
оперского искусства), ему было скучно и неудобно - ухо, казалось, намертво
прилипло к нагревшейся алюминиевой миске. С точки зрения опера, старик
ничего интересного не говорил, так, молол какую-то
ностальгически-философскую чушь... Тем не менее Колбасов добросовестно
помечал все, что говорил старик, скорописью в своем блокноте и время от
времени поглядывал на часы, торопил стрелки - скорее бы уж эти двое
закончили свою бодягу... Для него время тянулось медленно, а для Серегина с
Михеевым - наоборот, быстро. Барон заметил, что пролетело полтора часа,
только когда журналист вынул из своего диктофона девяностоминутную кассету и
вставил новую...
потом взглянул старику в глаза и решил все-таки задать свой вопрос:
если бы такая возможность выпала?
бы я ничего переиграть. У меня была очень интересная жизнь, а главное - я
всегда был свободен, даже тогда, когда в этой стране про демократию с
гласностью еще и не слыхивали... Ну да, были у меня свои издержки - крытки
да зоны, там, спору нет, жизнь не сахар... Но зато я на воле жил так, как
хотел, мало в чем себе отказывал, и начальников надо мной не было... Я жил
интересно, понимаете, молодой человек? Интересно и так, как хотел... Нет,
жизнь у меня получилась. Был я счастлив, точно был... Любил, и меня
любили... Я много людей от смерти спас - мне ведь тоже приходилось приговоры
выносить, но не советские, а человеческие...
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Белов Вольф
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур