себя думать дальше: "Если Ирину убили те, кому картина нужна была... отдала
она им "Эгину" или нет? Отдала, наверное... Поспелова сказала, что ее убили
звери. Стало быть, мучили перед смертью... А Ирина была женщиной нежной и
хрупкой..."
непереносимого чувства вины... Конечно, он совершил ошибку, не надо было так
явно интересоваться Лебедевой... Но кто же знал, кто предположить-то мог,
что так все обернется...
кого-нибудь из толковых оперов в УУРе или ОРБ... В конце концов, к тому же
Ващанову обратиться можно, с него ведь и началось все...
как-то... Ведь этот самый Колбасов меня и пас, когда мы к Барону ходили...
Или она другого Колбасова имела в виду? Или того самого, но по другому
поводу?.."
него просто заклинит мозг...
постепенно снимается нервное напряжение, как "устаканиваются" мысли...
Се-регин даже планы своих статей продумывал в машине, ему иногда казалось,
что он мог бы сутки напролет проводить в своем вездеходе... Андрей ехал куда
глаза глядят и, лишь выруливая на Приморское шоссе, понял, что хочет
вырваться из темного, угрюмого города - так хотелось глотнуть свежего
воздуха, а в Питере какой свежий воздух... Машина резво бежала по шоссе, и
мысли неожиданно перескочили на Поспелову: "А эта Лида очень даже ничего...
Обычно все следачки и прокурорши - как лошади заезженные, а эта другая
совсем... Смущалась так мило, совсем не по-прокурорски... Интересно, давно
она в Системе кувыркается? Наверное, не очень, раз ее, как остальных,
замусолить не успели..."
Было уже совсем темно, свет фар тонул в черной холодной воде. Серегин вышел
из машины и присел на корточки, подставив лицо ветру. "И все-таки... Кто же
банковал во всей этой теме с моим задержанием и допросом? Субботин? Вряд
ли... Не похоже, чтобы он в этой партии первой скрипкой был... Зосимович,
похоже, из ОРБ... Странная история... Колбасов... Может быть, стоит все-таки
переговорить с Ващановым?"
растерян и не знал, что делать: с "Лебедевой, казалось, ушла и последняя
ниточка к загадке "Эгины"... Последняя? Нет, так не бывает, все равно
какие-то следы остаются, просто не всегда их видишь... Надо все-таки
выходить на Маркова и пробовать крутить его насчет Варфоломеева. Глядишь, и
появится какая-нибудь зацепка... Андрей понимал, что вписывается совсем уже
не в свое дело, но непроходящее чувство вины заставляло его идти дальше по
той дорожке, которую показал умиравший Барон. Конечно, он не считал себя
прямым виновником смерти Ирины Лебедевой, но то, что между их встречей и ее
смертью существовала связь, было очевидно... А потому Обнорский и не спешил
ничего рассказывать следствию, ему хотелось самому разобраться во всем, он
считал, что было бы просто нечестно сваливать тяжелую и мрачную тайну на
кого-то другого. К тому же он просто не знал, кому в милиции или ОРБ можно
было бы полностью открыться - знакомых оперов и следователей хватало, но
именно поэтому он и не строил никаких иллюзий относительно уровня
коррумпированности в правоохранительной системе. Нет, конечно, повязаны не
все, а (по представлениям Андрея) вроде около половины личного состава. Кто
с кем, кто по каким мотивам... Были, естественно, и абсолютно честные
бессребреники, проблема заключалась в другом - как отделить чистых от
нечистых? Купленной сволочью мог оказаться тот, кого никогда и не
заподозрили бы... прецеденты были...
день - будет и пища...
тяжело было бы остаться одному в квартире после событий этого дня... Он
взглянул на часы, прикинул что-то в уме и вдруг, повинуясь какому-то
импульсу, направил свой вездеход к прокуратуре Дзержинского района. Был уже
поздний вечер, около половины одиннадцатого, когда он припарковался у
крыльца прокуратуры почти на том же самом месте, куда пригнали машину
задержавшие его опера. Андрей заглушил мотор, достал сигарету и стал ждать.
Он просидел безрезультатно минут сорок, но что-то подсказывало, что его
терпение будет вознаграждено. Интуиция Серегина не подвела: когда до
полуночи оставалось минут двадцать, на крыльцо прокуратуры вышла стройная
женщина в длинном черном кожаном пальто, красиво подчеркивавшем ее легкую
фигурку...
распахивая правую дверцу.
подвезу, время позднее, вы устали... Ну пожалуйста! Вы что, боитесь меня?
Обнорский. Я привыкла добираться до дому сама.
вдруг что-то такое, что заставило Лидию Александровну переменить свое
решение. В конце концов, она ведь была не только следователем, но и
женщиной, а стало быть, могла время от времени совершать поступки, мотивацию
которых не всегда понимала и сама... Поспелова подошла к вездеходу, открыла
дверцу и села на пассажирское сиденье. Андрей заметался, засуетился,
запрыгнул в машину и рванул с места. Некоторое время они ехали молча, а
потом Обнорский сказал тихо, словно самому себе:
невозможно, в конце концов должен же быть хоть какой-то предел вашей
наглости! Остановите!
буду больше, честное слово, не буду, характер у меня идиотский, подводит
меня все время, но на самом деле я вовсе не такой плохой... Я и так весь
извелся оттого, что наговорил вам в кабинете... Вы совсем этого не
заслуживаете, я потому и вернулся, что свиньей последней себя почувствовал,
понял: если не извинюсь - уснуть не смогу... Не сердитесь на меня,
пожалуйста... Ладно?..
доставить хоть на край света... - Не надо на край света, - поморщилась Лидия
Александровна. - Тем более в вашей компании...
направлении - к Финляндскому вокзалу. После небольшой паузы Андрей ги оосил
нормальным человеческим голосом, без всяких фатовских и донжуанских ноток:
хватает...
Обнорского - он, прищурив воспаленные глаза, внимательно следил за дорогой,
на его лицо волнами накатывал свет от уличных фонарей.
обручального кольца. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, некоторые
женщины просто не любили афишировать свое семейное положение.)
прошлом... Мы с ним сначала вместе работали, а потом он ушел в адвокатуру...
престижнее.
человек!
начали...
хотелось бы пригласить вас куда-нибудь... Только я не знаю куда...
мы уже приехали...
предпринял последнюю отчаянную попытку:
что подвезли. Всего доб рого...
подъезде... Обнорскиг уныло смотрел ей вслед, но уезжать не торопился Минуты
через три в двух окнах на третьем этаже вспыхнул свет. Серегин внимательно
посмотрел ни эти окна, запомнил их расположение, потом вздохнул закурил и
тронул вездеход с места...
словами, вылез из машины и направился к телефонным автоматам. Телефонный
номер, который он набрал, принадлежал Жанне Файкиной, пресс-секретарю одного
из солидных питерских банков. Полгода назад Обнорский познакомился с ней на
Флинт Эрик
Мурич Виктор
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Жюль Верн