read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Справедливости ради нужно признать, - добавил Илья, - что хабиры
попадаются и среди переводяг. Хабир - это слово ругательное, и обозначает
оно не профессию, а социально-психологическую суть человека. А среди
переводяг редко, но тоже встречаются такие, которые начинают писать книги
"ГУК и ЧЕК"*. (Игра слов: произведение А. Гайдара называется "Чук и Гек";
ГУК - Главное управление кадров.)
Только таких наши вовсе за людей не считают, и куда бы они потом ни
приехали - о них все будут знать. Переводяги - это, конечно, не мафия, но
каста. Или клан, если хочешь... Мы должны держаться друг за друга и за
традиции - иначе хабирюги нас сожрут...
Вторая линия противостояния в гарнизоне Тарик проходила перпендикулярно
первой и делила всех на бригадных и аппаратных. Эти две группы относились
друг к другу неприязненно уже вне деления на хабиров и мутаргимов, это была
старая как мир взаимонеприязнь окопников и штабных. Бригады в основном были
раскиданы по всей стране, и добираться до них было долго и сложно. Общий
порядок был такой: двадцать пять дней советники и переводчики сидели по
своим бригадам (живя подчас просто в кошмарных условиях - землянках,
пещерах, хижинах из консервных банок), а на пять дней в конце каждого месяца
все съезжались в Аден на "командирскую учебу" и короткий отдых.
Так было в теории. На практике же бригадные зависали на своих точках и на
два месяца, и на три - то транспорта до Адена не было, то обстановка
обострялась. Связь со столицей была очень плохой, и подчас о людях неделями
не было, что называется, слуху и духу, жены советников впадали в истерики,
не зная, живы ли еще их мужья или уже нет. (На острове Сокотра в Индийском
океане, на котором, как сказал однажды в передаче "Клуб
кинопутешественников" Юрий Сенкевич, побывали лишь считанные европейцы,
четверо русских просидели однажды безвылазно четыре месяца, потому что, как
только к ним собирался самолет или вертолет, по закону подлости портились
метеоусловия, а когда устанавливалась погода - почему-то не было либо
исправных вертушек, либо топлива для их заправки.)
Ко всем этим прелестям добавлялось то обстоятельство, что в отдаленных
провинциях было неспокойно - на границах периодически постреливали,
туда-сюда шастали банды контрабандистов, муртазаков (наемников) и племена
бедуинов, не подчинявшиеся никому, кроме своих шейхов. Да и сами отдаленные
бригады далеко не всегда были лояльно настроены по отношению к аденскому
режиму, поэтому бригадные подчас не знали, от кого скорее ждать пули - от
"своих" или "чужих". Измученные, грязные, вшивые, они, приезжая на короткий
отпуск в столицу, с ненавистью и завистью смотрели на чистеньких и ухоженных
аппаратских, живших в Адене в относительной безопасности.
С другой стороны, у бригадных часто открывались каналы "дополнительных
заработков" - при разгромах караванов контрабандистов советским офицерам
порой перепадало кое-что от йеменских друзей - магнитофоны, тряпки,
сигареты... Несмотря на то что это было абсолютно незаконно, бригадные
по-тихому перепродавали "трофеи" в Адене по ценам ниже государственных. Было
у бригадных и оружие, которого не было у аппаратских, - поэтому штабные
слегка побаивались тех, кто, одичав вдали от столицы, приезжал на короткие
побывки. (Аппаратчики иногда покупали у бригадных гранаты, чтоб глушить рыбу
в океане и экономить таким образом деньги на еде. Такса была известной: одна
лимонка - две бутылки водки.)
В первые дни возвращения бригадных аппаратские старались не попадаться им
на глаза - бригадные сильно пили, становились буйными и опасными, могли
выкинугь что-нибудь этакое, о чем и сами бы потом пожалели, но ведь это было
бы уже потом... О том же, что происходило в самих бригадах, по-настоящему не
знал никто. Даже если отношения между тремя-четырьмя офицерами складывались
не самым лучшим образом, они были едины в одном - в Адене болтать поменьше.
Переводчики тоже рассказывали друг другу не все и не всегда, а задавать
лишние вопросы быстро отучали...
Но был в Тарике еще один водораздел, линия которого шла не сплошняком, а
как бы пунктирно - о ней все знали, но предпочитали не замечать, потому что
она рассекала на две половинки сферу исключительной деликатности.
В гарнизоне жили два хабира, которых за глаза называли резидентами: майор
Царьков Николай Васильевич, который считался советником автомобильной
бригады, расквартированной в Адене, и полковник Грицалюк Петр Борисович - в
"подсоветных" имел начальника Главного разведуправления генштаба Минобороны
Южного Йемена. При этом ни для кого не было секретом, что оба эти офицера
советниками числились лишь формально, а на самом деле занимались совсем
другими делами: майор Царьков выполнял задачи, поставленные ему в КГБ СССР,
а Грицалюк - в ГРУ генерального штаба. Отношения между представителями этих
двух издавна конкурирующих спецслужб напоминали "взаимолюбовь" кошки и
собаки, они даже внешние манеры поведения выбрали диаметрально
противоположные: Царьков был всегда молчалив, неулыбчив, в глаза собеседнику
смотрел не мигая и имел кличку "Добрый вечер", потому что именно этой фразой
он приветствовал всех даже ранним утром. Грицалюк же, наоборот, держал себя
этаким рубахой-парнем, хохотал жизнерадостно по всякому поводу и держал
имидж бабника, пьяницы и бильярдиста.
Эти два офицера, официально не будучи заместителями Главного, имели
огромную власть и делили ее между собой, ненавидя друг друга и неустанно
интригуя. Их настоящих званий и имен никто в Йемене не знал, да и, наверное,
круг обязанностей мало кто представлял в достаточно полной мере. Но,
естественно, v один и другой должны были собирать и отправляв наверх
информацию о "положении на местах", поэтому почти все бригадные имели те или
иные отношение либо с Грицалюком, либо с Царьковым. Резиденты постоянно
стремились расширить сферы своего влияния, но соблюдали негласное соглашение
- от одного и того же источника информацию не сосать; другое дело - побиться
за источник между собой они могли, да так, что в пылу битвы этот самый
источник мог оказаться и вовсе засыпанным. Бессмертна старая русская
традиция, сформулированная еще Островским в "Бесприданнице": "Так не
доставайся же ты никому!"
Весь этот пасьянс откровенно разложил Обнорскому все тот же Новоселов,
однако когда Андрей впрямую спросил его, с кем лучше иметь дело, раз уж с
кем-то придется все равно, Илья сказал:
- Стоп! Дальше вопросы не комментируются - здесь уже мертвая земля, где
каждый умирает в одиночку.
Впрочем, для Обнорского все разрешилось довольно быстро.
В середине второй недели его пребывания на благословенной йеменской земле
к Андрею в гости по-простому зашел Царьков (Илья как раз ушел в дукан (Дукан
- лавка (арабск.)) за хлебом и сигаретами) и, сказав сакраментальное:
"Добрый вечер", завел долгий разговор, в ходе которого изложил свое
видение того, как именно молодой переводчик должен выполнять
"интернациональный долг". Поскольку в самом начале беседы комитетчик
упомянул Машу и сказал, что "в Москве о ней очень хорошо отзываются",
Обнорский понял, что могучим ураганом уже давно все учтено и смысла рыпаться
нет никакого.
Поэтому Андрей на общие рассуждения Царькова отвечал кивками и ждал,
когда майор перейдет к конкретике. Ждал с внутренним напряжением, потому как
не знал, что именно может прежде всего интересовать Царькова: "внешняя"
информация, касающаяся йеменской стороны, или "внутренняя", то есть
"доверительные рассказы" о своих сослуживцах, или, проще говоря,
элементарное стукачество. На восточном факультете, естественно, стучали,
причем безусловно чаще и громче, чем в других вузах, как-никак заведение все
же было не совсем обычным, однако и Андрей, и его близкие друзья относились
к "барабанам" с нормальным презрением, правда, не ко всем. Официальный
стукач их группы Сашка Дорофеев не только не делал тайны из своих
"обязанностей" для одногруппников, но и советовался с ними, что на кого
писать, честно предупредив, что писать только хорошее нельзя - не поверят.
Поэтому ребята старательно выдумывали сами себе мелкие грехи и правдоподобно
"легендировали" их так, чтобы у кураторов Дорофеева не возникало сомнений
относительно того, каким образом Сашка добывал сведения. Впрочем, курсе на
третьем Обнорский начал подозревать, то кроме Дорофеева в их группе есть еще
один информатор - в Сашкиной тени, "свой в доску, носки в полоску". Это было
бы вполне в духе их факультета - коробочки с двойным дном. Или с тройным.
Самому же Обнорскому за все время учебы ни разу никто даже не намекнул о
том, что неплохо, мол, было бы "поярче осветить ряд вопросов" - в самых
благих для Родины и самого "освещаемого" целях, разумеется... Поэтому,
слушая, как Царьков "разминает его", Андрей хмурился, нервничал и курил
сигарету за сигаретой. Царьков, видимо, понял его внутреннее состояние,
потому что скупо улыбнулся и сказал:
- Ваши сослуживцы и вообще наши с вами соотечественники меня практически
не интересуют. Этим занимаются другие люди, а я этих вопросов не касаюсь. За
исключением, конечно, каких-нибудь экстраординарных ситуаций, когда никто из
нас, офицеров и коммунистов, просто не может остаться в стороне.
Обнорский хотел было сказать, что он, будучи студентом и комсомольцем, не
попадает в категорию коммунистов и офицеров, но благоразумно промолчал,
вовремя вспомнив, что несдержанность уже не раз его подводила и даже чуть
было не сделала невыездным.
Комитетчик сделал грамотную паузу, во время которой просверлил Андрея
насквозь своими холодными бледно-серыми глазами. Обнорский взгляд выдержал,
и Царьков продолжил:
- По-настоящему меня интересует ваша бригада, ее боеготовность,
командиры, ориентация офицеров. Вы знаете о том, что... в последнее время в
республике... э-э... достаточно четко обозначается некое размежевание ?
Андрей молча кивнул. Майор, будто не заметив кивка, продолжал ровным
голосом:,
- Оба лидера - Али Насер и Абд эль-Фаттах, безусловно, не выходят за
рамки социалистической ориентации... По крайней мере заявляют об этом. Но мы
должны быть готовы к любому развитию событий. Для этого важно, я бы даже
сказал - архиважно - представлять реальное соотношение сил и средств...
Йемен - наша база, наш плацдарм, имеющий огромное стратегическое значение -
Баб-эль-Мандебский пролив, Африканский рог, Индийский океан... Вы все это,
конечно, знаете... А вот то, что именно в вашей бригаде возможно в ближайшем



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.