Чтение 23–й страницы книги ~Мент~

(тут уж полковник Тихорецкий расстарался - подготовил "документы"), что
груз конфискован, отправлен на гидролизный завод. Убедились (это
обеспечивал Джабраилов), что оптовики-торгаши выставят претензии.

Да, ситуация... Тему перетирали долго. В конце концов сошлись на том, что
следующая партия спирта будет поставлена Джабраилову бесплатно. Предоплату
за "конфискованный" груз вернули. Таким образом Паша и Магомед приподнялись
на двести тысяч баксов! Деньги располовинили. Теперь Тихорецкий собирался
развести партнера, забрать вторую половину.

- Нормально,- ответил Зверев,- хорошая схема.

- И что ты предполагаешь делать? - спросила Настя.

- Сейчас мне нужно будет кое-что проверить,- сказал Сашка.- Потом
разработаем конкретный план.

- Одному тут нечего делать,- неуверенно произнесла Настя.

- Зачем же одному? Один в поле не воин.

- А у тебя есть... люди?

- Найдутся,- усмехнулся Сашка. Он уже знал, кого подключит в дело.

* * *

После страшного, трагического случая с дочкой Мальцева, Зверев и Лысый
виделись дважды. Оба раза случайно. Но, с другой стороны, случайности эти
были закономерны. Пути ментов и преступников пересекаются постоянно. Иначе
и быть не может.

Первая встреча произошла в ресторане "Нева". Там кучковались авторитеты
всех калибров. Соответственно, наведывались и менты. В тот раз агентесса
сообщила Звереву, что в "Неве" встречается команда, организовавшая разбой
возле гостиницы "Ленинград". Разбой был дерзкий, вооруженный... Агентессе
Сашка доверял. Она была наркоманка. Муж-налетчик, лом квартирный, из зоны
не вылезал. Но информация от Полины всегда текла стоящая. Сашка ее ценил,
прикрывал, даже иногда снабжал кайфом, когда Полина доходила до точки и от
кумаров [Кумар - состояние наркотического голодания (жарг.)] лезла на
стенку.

В этот раз тоже все оказалось в цвет. Вся банда - трое азербайджанцев,
русский и проститутка-наводчица - действительно гуляла в ресторане. И
оружие, и часть взятого на разбое оказались у них с собой. Взяли их чисто,
без стрельбы и прочих киношных эффектов. Когда омоновцы уже выводили
разбойничков из зала, Зверев вдруг ощутил спиной чей-то пристальный взгляд.
Он обернулся, встретился глазами с Лысым. В первый момент даже не узнал
его. Виталий похудел, как-то спал с лица. Сполохи цветомузыки из бара
окрашивали бритый череп в идиотские оттенки.

Лысому явно хотелось подойти, заговорить. Вероятно, он не делал этого
только потому, что не хотел компрометировать Зверева. Сашка подошел сам.

- Здорово.

- Как дела?

О, идиотский вопрос! Сколько раз каждый из нас задавал его? И сколько раз
сам с недоумением слышал!.. Как дела? Отлично, просто отлично: жена ушла,
машину разбил, с работы выперли... О, рад за тебя, старина. Ты
позванивай... Ага, конечно, обязательно позвоню. ...Да-да, не пропадай.
Надо бы встретиться, посидеть. Значит, говоришь, все хорошо?.. Да, все
сказочно хорошо. Лучше не бывает.

- Как дела? - спросил опер Зверев у авторитета Мальцева и почувствовал себя
полным идиотом. И Лысый тоже это понял. И тоже почувствовал себя идиотом.
Громко играла музыка, левая сторона лица и черепа Виталия окрашивалась в
разные цвета. Узенький кожаный галстук на шее бармена напоминал собачий
поводок. Лысый улыбнулся одними губами:

- Нормально. Рад тебя видеть, Зверев.

Он помолчал, а потом добавил:

- Несколько раз звонил тебе на службу, но все никак не мог застать.

- Волка ноги кормят,- с усмешкой ответил Зверев.- А ты чего хотел-то?

- Поблагодарить. Ты мне ТОГДА очень сильно...

- Не надо,- перебил Сашка.- Не надо. За ЭТО не благодари.

Музыка смолкла. Молоденькая проститутка у стойки бара закинула ногу на
ногу, в наступившей тишине был слышен даже шорох колготок. Зверев и Мальцев
перекинулись еще парой фраз. Ненужных, в сущности, незначительных и
затертых. То, что их объединяло, делало большинство слов совершенно
неуместными.

- И все равно,- сказал Лысый напоследок,- я твой должник. Если будут
проблемы...

- Спасибо,- ответил Сашка.- Я свои проблемы сам решаю.

Пожали друг другу руки и разошлись. В эту ночь у опера было еще полно
работы. До самого утра - допросы, обыски, выемки.

Следующая встреча носила характер до известной степени комичный. Летом, в
середине июля, Зверев и молодой опер Игорь Кудряшов возвращались с
Некрасовского рынка. Планировалось там одно задержание, но сорвалось -
сбытчик наркотиков что-то почувствовал, ушел. Сашка и Игорь впустую
потратили половину выходного, устали от духоты. Были оба довольно
раздражены. Кудряшов сидел за рулем старенького оперативного "Москвича".
Движок машины страдал астмой, в салоне было невыносимо жарко, а опера даже
не могли снять пиджаков - на операцию выезжали с оружием.

На углу Невского и заставленной с обеих сторон машинами улицы Восстания
наискосок стояла новенькая "девятка". Возле нее, оживленно жестикулируя,
разговаривали четверо кавказцев. Объехать их было невозможно. Кудряшов
посигналил. На звук клаксона кавказцы только оглянулись - замызганный
"Москвич" с двумя лохами не представлял для них никакого интереса. Игорь
просигналил вторично. На этот раз на него даже не посмотрели. Зверев
аккуратно затушил сигарету и вышел из машины. Он пытался подавить в себе
раздражение. Рубашка на спине прилипала к телу. Ремни оперативной сбруи с
пистолетом давили плечи.

Он подошел к четверке южан, но на него все также никто не обращал внимания.

- А ну, быстро убрали машину,- сказал Зверев.

- Пошел на хуй,- ответил, не оборачиваясь, один. Их было четверо, они были
крутыми и явно ощущали себя хозяева положения. И хозяевами жизни вообще...
На Сашку даже не посмотрели. Било в глаза солнце, тек по спине пот. Рядом,
не обращая на него внимания, обсуждали свои барыжные дела четверо
кавказцев. Зверев не был националистом, он - напротив - служил в
интернациональном коллективе. Там были хохол, еврей, татарин, дагестанец.
Опера ценили друг друга за профессиональное мастерство, за дерзость. Галкин
назвал дагестанца Кагаева "лицом кавказской национальности", а веселый,
азартный, отчаянный Ильяс называл Семена "лицом еврейской национальности".
Они шутили беззлобно... Кому как не менту знать, что у преступника
национальности нет?

- Быстро разбежались, чурки,- зло сказал Сашка. Наверно, это было
неправильно и сознательно обострять ситуацию не стоило. Но, тем не менее,
слово было сказано. Вот теперь к нему обернулись. Черные глаза недобро
блеснули. Оборзевшего гопника следовало проучить... Зверева взяли в круг.
Под мышкой у Сашки висел заряженный ПМ с патроном в патроннике. Рядом
находился вооруженный напарник. А в нагрудном кармане рубахи лежало
удостоверение - в определенных ситуациях оружие гораздо более действенное,
чем пистолет.

...Его взяли в круг. Молчали, скалились... Но тут резко взвизгнули тормоза.
Из внезапно остановившейся на Невском "восьмерки" выпрыгнули Лысый и второй
- плотный, мускулистый и тоже постриженный наголо. Милицейские дубинки в
руках. Один из кавказцев что-то выкрикнул. Лысый с разбегу, наотмашь,
ударил ближайшего дубинкой. Зверев даже растерялся. Кавказец с выпученными
глазами упал на капот. Почти одновременно с ним упал другой. Третий
заверещал, сунул в карман руку. Сашка резко перехватил ее, крутанул. И тут
же на голову кавказца опустилась дубинка. Четвертый бросился бежать.
Догонять его не стали.

Ошеломленные прохожие смотрели на распростертые тела, темную лужицу крови
на горячем асфальте. На Зверева и двух откровенно бандитского вида братков.
От метро к ним шел милиционер. Было видно, что он делает это неохотно.
Криво улыбался за лобовым стеклом "Москвича" Игорь Кудряшов.

- Вы что это? - спросил Зверев у Виталика.

- Ничего... едем мимо, смотрю, тебя зверьки мочить вроде собираются,-
сказал Лысый. Он слегка улыбнулся, а его напарник смотрел напряженно. Он,
видимо, уже догадался, что Зверев - мент. Помогать менту было совсем не по
понятиям. Помогать менту было западло. Братаны такого хода определенно не
поймут. И уж тем более не одобрят.

- Навряд ли бы это у них получилось,- сказал Зверев. Он проследил за
взглядом Виталикова бойца. Там, за спиной, Игорь Кудряшов что-то объяснял
милиционеру. Тот облегченно кивал. Стонал кавказец на асфальте.

Вот такая вышла встреча. Двум вооруженным оперативникам (да и безоружным
тоже) не требовалась помощь со стороны. И тем не менее вмешательство
Виталия было весьма показательным: он, нисколько не дорожа своей
репутацией, хотел помочь. Он решил, что Сашка в затруднительном положении,
и принял решение не раздумывая.

Именно о нем вспомнил Зверев после разговора с Настей.

* * *

- Але,- сказал довольно грубый мужской голос. В трубке слышались еще чьи-то
голоса, звучала музыка.

- Виталия Сергеевича могу услышать? - спросил Зверев.

- А кто спрашивает?

- Инспектор отдела по возврату недекларированной валюты,- ответил,
усмехаясь, Зверев. Называть свою фамилию он не хотел.

- Виталий,- сказал человек на том конце провода,- тут тебя какой-то чувак
хочет. Говорит, из отдела недекларированной валюты.

Через несколько секунд раздался голос Мальцева:

- Слушаю внимательно.

- Здравствуй, Виталий,- сказал Зверев.- Не забыл?

- Трудно вас, гражданин инспектор, забыть... Хорошо, что ты позвонил.