отношение? Я ничего не понимаю.
добиться твоего освобождения.
сидеть тебе осталось совсем недолго...
Наумова не упомянули.
посмотрел на Обнорского, на Семенова, на телефон в руке полковника.
Валерий Василич, другая просьба.
"дипломата" и извлек шикарный "Кэнон".
улыбающееся лицо Семенова. Через пятьдесят часов фотография ляжет на стол в
кухне Катиной квартиры в Торонто.
ошеломленно покрутил головой.
главное слово в нем было: немедленно. Президиум городского суда
Санкт-Петербурга предписывал освободить гр. Обнорского А. В. НЕМЕДЛЕННО.
слово - такие вещи не часто случаются... С сей минуты вы свободны и можете
покинуть зону прямо сейчас.
поздно, весь аппарат разбежался.
момента, как перешагнул порог кабинета.
армянского коньяку, лимон и шоколад.
виски?
бланке президиума горсуда. Кум ловко нарезал лимон ножом в форме
самурайского меча.
"меча" салфеткой, вложил в ножны и протянул Обнорскому.
старой зоновской присказке: конец срока неизбежен.
полированной столешнице лежали постановление президиума горсуда и
"самурайский меч".
человек, получивший в руки такую бумагу (он кивнул на постановление об
освобождении), бегом побежал бы из моего кабинета... а вы хотите историю
услышать.
Василич.
так. К нам прислали перековываться Юру Чурбанова. Слышали, наверно?
больше, и подробней.
жили бок о бок, чай вместе пили.
информация конфиденциального характера. Ее, как мед пчелы, собирают и несут
в улей кума оперативники и многочисленная агентура. Именно начальник
оперчасти - самый информированный о жизни и настроениях спецконтингента
человек... Обнорский улыбнулся, и Валерий Васильевич понял, о чем подумал
журналист. Он улыбнулся в ответ и сказал:
Юру Чурбанова. Фигура! Нас, конечно, титулами и чинами не удивишь -
генералы сиживали, зампред Совета Министров Молдавии, прокуроры областей и
краев... Да что там - члены ЦК компартии Узбекистана! Однако и на этом фоне
Юрий Михайлович Чурбанов выглядел весьма солидно: первый заместитель
министра внутренних дел, депутат Верховного Совета РСФСР, кандидат в члены
ЦК КПСС... Генерал-полковник, зять Генсека... Согласись - немало?
(Обнорский кивнул.) В андроповские времена зятька, конечно, подвинули вниз
и стал он всего лишь замом командующего внутренними войсками... Вообще надо
заметить, что при Юрии Владимировиче Андропове у нас работенки добавилось.
В ту пору МВД возглавил бывший председатель КГБ Федорчук. И у него была
своя теория: все менты - взяточники... К нам в зону ментов забивали целыми
райотделами. Ужас, что творилось.
Коррупционер! Взяточник! Ух, страшно - тюбетейку ему узбеки подарили, халат
золотого шитья да кофейный сервиз за сто рублей... В общем, попал под
раздачу генерал-полковник. Тогда модно было на горбачевской волне
разоблачать коррупционеров-бюрократов из эпохи застоя.
знаешь, с каждым вновь прибывшим встречается. (Андрей снова кивнул, он тоже
прошел процедуру собеседования с хозяином.) Но и наши ветераны захотели с
Юрием Михалычем познакомиться... Пригласили генерал-полковника посидеть,
чайку попить. Там, кстати, забавный один момент был. Сидел у нас один
лейтенант, который Чурбанова запомнил со времени курсантской молодости. В
училище, где из нашего курсанта выковывали будущего офицера, наведался с
инспекцией товарищ Чурбанов... Шум, гам, переполох! Большой аврал с
доведением училища до чистоты операционной. Вот тогда-то нашему курсанту и
достался подзатыльник от прапорщика за неровно повешенное полотенце
вафельное. На всю жизнь запомнил! И вдруг жизненные пути Чурбанова и нашего
лейтенанта-бээсника вновь пересекаются... но уже на зоне, где лейтенант лет
восемь отбухал, в огромном авторитете, а Чурбанов только прибыл. "Хочу,-
говорит лейтенант,- с генерал-полковником пообщаться... потолковать за
курсантскую молодость и тот подзатыльник..." Такая ситуация. Ну, ветераны
Юрий Михалыча пригласили. Все чин-чинарем. Уважаемые на зоне люди, чай,
печенье, беседа. Но... повел себя осужденный Чурбанов не особо корректно.
Увидел он чай и брякнул, не подумавши: Чаек у вас жидковат... Я такой не
уважаю.- А ты вообще-то кто такой? - спросили у него... Я, мол,
генерал-полковник. Э, нет... ты БС. Мусор, пыль лагерная, понял? И - все! -
на авторитете лагерном можно ставить крест! Потому что повел себя глупо,
заносчиво, по-барски.
Обнорский.
дураком, сразу обозначил свое место в лагерной иерархии... Никто его
прессовать, конечно, не стал. Кому это нужно? Но и руку ему никто не
подавал. Сам понимаешь.
тяжелую работу его не поставишь, человек-то уже в летах, за полтинник
перевалило. Он был и кладовщиком, но не ужился в коллективе. Был и
помощником мастера, и даже паял креманки.
частями... пятьсот штук норма. Вот это у него хорошо получалось. Видно, как
раз пайка креманок и оказалась уровнем первого заместителя министра,
генерал-полковника. Но сам-то эпизод, о котором я хотел рассказать,
произошел позже, когда Чурбанов отсидел у нас уже месяцев шесть или
восемь... точнее не скажу - времени уже много прошло, подзапамятовал. Можем
поднять документы, но, думаю, не принципиально... Итак, к нашему
кремлевскому зятю частенько шастали корреспонденты. У нас же гласность и
демократизация! "Огонек" и "Литературка"... сенсации и разоблачения... Вот
приехали однажды к Чурбанову итальянские журналисты. Ну, приехали и
приехали, мы уже и внимания не обращаем, привыкли. А спустя какое-то время
Круз Андрей
Самойлова Елена
Махров Алексей
Орлов Алекс
Ильин Андрей
Эриксон Стивен